Арина Ларина - Пышка с характером

– Урод, дальтоник! Зеленый же, чего тормозишь?

– Простите, задумался. Тут стрелка только прямо, а мне повернуть надо, вот я и…

– С ума сойти! – бушевала подруга. – Мы чуть не врезались! Если стрелка прямо, то и ехал бы по стрелке! Задумался он! Дома на горшке думать будешь, а здесь дорога! До-ро-га! – по складам повторила она.

– Я возмещу ущерб, – жалобно проговорил мужской голос.

– Если б ты нас «ущербнул», то я б тебя вообще сейчас убила!

– Вы такая эмоциональная…

– Похами еще! Попрошу без намеков!

– Я в хорошем смысле…

– Слушай, комплиментщик, мой тебе совет: пересаживайся на самокат, так безопаснее и для тебя, и для окружающих.

– У самоката крыши нет, – серьезно произнес оппонент.

– А ты с крышей купи, – посоветовала Дина. – Все, освободи дорогу, юноша, мы опаздываем.

– Рискую показаться назойливым, но не дадите ли вы свой телефон?

– Не давай, – очнулась Маруся и упала локтями на водительское место, пытаясь высунуть голову из машины. – Он тебе потом отомстит!

– За что? – хором удивились спорщики, уставившись на лежащую поперек салона Марусю.

– За хамство, – убежденно ответила она.

– Слышь, Маринка, у тебя, похоже, сотрясение мозга. Да, дядя, ты прав, ущерб имеет место быть. Вон у барышни шишак какой наливается. С тебя бутылка!

– Вы пьете? – расстроенно поинтересовался парень.

Теперь Маруся смогла его разглядеть: невысокий, коренастый, интеллигентного вида, в очках и при галстуке.

– Не, – усмехнулась Дина. – Мы колемся. Но у тебя же все равно дозы с собой нет. Так хоть бутылкой разживемся, правда, Маринка?

– Смешно, – вздохнул очкастый. – Я вообще-то врач, может, стоит вас осмотреть? – Это уже было адресовано Марусе.

– Ага, щас разденусь только, – буркнула она, отползая на пассажирское место.

Телефон незадачливому эскулапу Дина все-таки оставила.

– С ума сошла, – прошипела Маруся, когда подруга наконец уселась в автомобиль.

– Перспективный юноша, – пояснила свои действия Дина. – Иномарку, знаешь ли, не каждый себе может позволить.

Маруся затихла, потеряв интерес к скользкой теме.

Юрик, очередной кавалер Дины, оказался дома. Марина расстроилась и затопталась в коридоре, не зная, как себя вести. Парень обрадовался приходу подруг и смачно приник к Динуле в долгом поцелуе. Маруся завращала глазами, пытаясь найти точку, в которую было бы прилично уставиться в данной ситуации. Пока она старательно отворачивалась, Юрик отпрянул от Дины и, растопырив руки, двинулся в Марусину сторону.

– Целоваться не буду! – взвизгнула она и заняла оборонительную позицию.

– Я и не планировал, – утешил ее. – Позвольте вас раздеть! В смысле, снять верхнюю одежду. Белье трогать не буду, – на всякий случай добавил Юрик.

– Марусь, чего-то ты совсем сегодня тормозная, – расстроилась Дина. – Юр, погуляй до вечера, у нас серьезный дамский разговор намечается.

Юра понимающе кивнул и, накинув куртку, доложил:

– Буду у предков, если что – звони!

Марусе было ужасно неудобно. У самой никакой семейной жизни, и другим малину портит!

– Может, я пойду? – неуверенно сказала она Дине.

– Конечно, – обрадовалась Динуля. – Я так понимаю, ты за тем и ехала, чтобы в прихожей мне напачкать, а потом свалить домой!

Маруся испуганно посмотрела на пол: под ее сапогами расплывалась грязная лужица.

– Сейчас вытру, – смутилась она.

– Марин, ты начинаешь меня раздражать! Мой руки и иди на кухню, обедать будем.

Аппетита у Маруси не было, а Дина уже поела на работе, поэтому решили ограничиться чаем.

– Так, не тяни, рассказывай, – потребовала Дина. – Я уже не за рулем, могу адекватно реагировать.

Маруся осторожно отхлебнула горячий чай, аккуратно поставила чашку на блюдечко и рассказала все, начиная с новогоднего вечера.

– М-да. – Дина нервно накручивала на палец челку и хмурилась. – Ты сама-то хоть понимаешь, что муж из него фиговый? Дело не в брюнетке, а в принципе. Любовницу можно устранить, однако ситуация от этого не изменится.

– Устранить? – похолодела Маруся.

– Ну да, грохнуть и зарыть в лесу… Ой, прости, я забыла, что у тебя сегодня чувство юмора загнулось, – улыбнулась она, увидев расширяющиеся от ужаса глаза подруги. – Я не об этом. Ты подумай, зачем он тебе? Ну вернешь его в семью, и что с ним делать? Это ж как трусы использованные: если чужая баба надевала, проще выбросить, чем отстирывать. Мысль улавливаешь?

– Я его люблю.

– О-о, – протянула Дина. – Звучит как приговор. Ты уверена, или, может, это рефлексы? Знаешь, у человека после смерти рефлексы еще некоторое время сохраняются. Наверное, и у тебя так: любви нет, а нервные окончания продолжают реагировать.

– Я пока еще жива, – напомнила Маруся.

– Не остри, у тебя сегодня плохо получается. Твой муж – гулящий алкаш, согласна? – хлопнула Дина ладошкой по столу.

– Нет!

– Нет? А про что ты только что рассказывала тут? Это называется как-то по-другому? Уж просвети меня!

– Он просто быстро пьянеет, – попыталась защитить мужа Маруся.

– Знаешь ли, от ведра любой свалится!

– Он не пьет ведрами, он не лошадь.

– Ага, не лошадь! Жеребец он! – злилась Динуля.

– А волос, может, просто прицепился…

– Я не поняла, Марин, ты приехала рассказать, какой хороший у тебя муж? – Подруга смотрела на Марусю, насмешливо приподняв брови. – Ты взрослая девочка, научись, пожалуйста, называть вещи своими именами. Тогда и принимать решения станет проще. Повторяю, он алкаш и кобель. Если у тебя кривые ноги, то можно сказать, что они не очень прямые, но суть от этого не изменится!

– У меня нормальные ноги, – обиделась Маруся.

– Что и требовалось доказать. Ты меня не слышишь! Хочешь, я расскажу тебе про своего предыдущего мужика?

– Давай, – вяло согласилась Маруся. Она уже жалела, что приехала.

– В мой день рождения он напился как свинья и вернулся домой поздно ночью. Этот урод квасил регулярно. Потом обнаглел уже настолько, что несколько раз даже не ночевал дома, представляешь?

– Какой ужас, – искренне расстроилась Маруся.

– Однажды я увидела у него на рубашке след от губной помады. Прикинь, я стою раком, стираю его грязные тряпки и вдруг вижу это! Я его обстирываю, обглаживаю, кормлю, а он, весь чистенький и свеженький, в глаженном мною белье бегает налево!

– Кошмар, Дин, какой мерзавец!

Дина некоторое время испытующе смотрела на нее, затем тяжело вздохнула:

– Марин, ты дура! Я про тебя рассказывала. Просто посмотри на свою ситуацию со стороны, это же так просто!

Маруся ошарашенно замерла на табуретке. Про нее? Точно, про нее.

– Подумай хорошенько, кого и за что ты любишь! – Дина не мигая смотрела на нее.

– Виктор исправится, – пробормотала Маруся. – Он не понимает, что мне это не нравится.

– Да неужели? – Дина вскочила и заметалась по кухне. – Ну почему мы, бабы, так цепляемся за мужиков? Ведь понимаешь, что дрянь: и в хозяйстве от него пользы нет, и в гости не выведешь! Ан нет, как хлам какой-то держим при себе – вдруг пригодится! Вот ты, молодая, красивая, зачем тебе этот слизняк? Еще заразу какую-нибудь принесет…

– Я не хочу разводиться, – призналась Маруся. – Представляешь, девчонки узнают, все пальцем будут тыкать – разведенка! Мама загрызет: я говорила, я предупреждала…

– Ты что, совсем уже? Какая разница, кто что скажет? Ты еще забыла старух во дворе упомянуть, у них, знаешь, тоже по любому поводу мнение имеется. Это твоя жизнь. Плясать под чужую дудку – мазохизм. Кто-то где-то что-то скажет…

– Кому я нужна буду? – вздохнула Маруся. – Я же замужем была.

– Да кого в наше время это волнует? Двадцать первый век на пороге! Нельзя себя недооценивать. Ты всем нужна, на тебя на улице заглядываются, мужики шеи сворачивают, бабы бесятся и ревнуют. У них портится настроение, когда ты идешь навстречу, такая сексуальная и соблазнительная.

– Ты что, Дин, бредишь? Кто шеи сворачивает? Ты глянь на меня. Даже швейцар в твоем заведении меня дальше входа не пропустил!

– Научись слушать сначала, а потом спорь. Мне твои доводы неинтересны. Если ты, глядя в зеркало, видишь там жалкое убогое создание, то именно оно и выходит на улицу, подволакивая кривые ножки и потряхивая реденькими тусклыми волосенками.

– Обалдела, – надулась Маруся. – Дались тебе мои ноги. А волосы у меня густые, нечего наговаривать.

– Марин, ну почему ты выхватываешь из моей психотерапевтической беседы какие-то невразумительные куски? Я просто пытаюсь донести до твоего сознания, что если ты станешь воспринимать себя как ошибку природы, то мужики обязательно будут от тебя шарахаться. Цени себя, люби, холь и лелей, и тогда кавалерам захочется делать то же самое. Вот скажи, солнце, в чем ты ходишь дома?

– В халате, – пожала плечами Маруся.

– А если вы собираетесь в гости, как ты готовишься?

– Никак, мы в гости не ходим.

– Вообще? – удивленно распахнула глаза «психотерапевтша».

– Не, просто мы по отдельности: я к девчонкам, он к своим друзьям.

– Нормально, – протянула Дина, теребя крохотную сережку. – А волосы ты укладываешь, маски делаешь?

– Конечно, не считай меня совсем уж темной, все я делаю.

– И как это происходит? Ты при нем своей красотой занимаешься?

– А почему нет? Волосы я на бигуди на ночь накручиваю, а в маске хожу по пятнадцать-двадцать минут, не вижу криминала.

– Я потрясена. Так и представляю: тетка в ржавых бигудях, драном халате и с мордой, обмазанной сметаной. – Динуля согнулась пополам от хохота.

– Слово «бигуди» не склоняется, – обиженно сообщила Маруся, – а маску я делаю из огурцов.

– О-о! – стонала рыдающая от смеха подруга. – Еще и с зелеными кругами вместо глаз! Девочка-кошмар! Ой, не могу: приходит муж с работы, а навстречу из темного коридора к нему такая аппликация плывет. Он, по идее, должен был рвануть на выход с такой скоростью, что мог и ноги на лестнице переломать!