Как бы там ни было, родители разъехались по новым жилищам, а Левушке досталась трехкомнатная квартира. На которую тут же позарились братик с сестричкой. Оказалось, что им совершенно некомфортно жить в своих квартирах и надо срочно расширяться. Но Мария Лукинична грозно сверкнула очами и строго сообщила, что никакого расширения в ближайшее время не предвидится, а уж потом… после… старшенькому сыночку достанется квартира прапорщика, она уже над этим поработала, а вот Танюшке посчастливится жить в квартире Елизаветы Аркадьевны, тем паче что той все равно скоро в психиатричку. Детки примолкли, радужные перспективы успокоили их пылкие желания, а Левушка остался один. Кстати, жена нашлась сразу же, как стало ясно, что Лев Венедиктович единственный владелец хором. Правда, продержалась она недолго. Только Танюше стало известно, что невеста срочно вызывает к себе мать, а там уже и брат на узлах сидит, как обнаружилось, что жена Левушку не любит, а посему – нет ей места в славной семье Мышкиных. С большим трудом удалось установить прежний статус холостяка и отстоять драгоценные метры.

И вот теперь, спустя десять лет после тех событий, Левушка, то есть Лев Венедиктович Мышкин, исправно похаживал на работу, а в квартире они проживали вдвоем. С котом.

Кот был роскошный, раскормленный, с невероятно богатым хвостом и самомнением. Звали его, конечно же, Чингисханом. Лев Мышкин купил специальную шлейку и некоторое время даже выгуливал его в парке. Но после того как на парочку кинулась здоровенная собака, Чингисхан вспрыгнул к хозяину на темя и оттуда по-своему начал проклинать и собак и хозяина, прогулки было решено прекратить.

Льву и Чингисхану никогда не было скучно вдвоем. Во-первых, они не слишком любили шумных гостей, а во-вторых, вдвоем они бывали редко. Сразу же после того как Лев Мышкин остался один, выяснилось, что сестрице после своих поездок очень нужно хотя бы денек отдохнуть. Чтобы никто не лез с расспросами, не заставлял стирать-гладить, не просил денег и чтобы можно было расслабиться на полную катушку. Поэтому Танюшка сразу после прибытия из Китая оседала у Левы дня на два, а то и три. Пока ее домашние думали, что она в командировке.

Братец, как выяснилось, тоже очень нуждался в отдыхе. Его обе девицы выскочили замуж и проживали теперь с мужьями у родителей. Такого напряга Юра пережить был не в состоянии. А потому раз в неделю исправно ссорился с супругой и отбывал на релаксацию, то есть к брату.

И вот сейчас, когда Лев после утренней встречи с недоброй женщиной собирался все рассказать Чингисхану и закручиниться, выяснилось, что кручиниться ему будет помогать еще и сестра Танюшка. А это было уже совсем не то, и неприятную женщину из парка пришлось просто выкинуть из головы.

Людмила Максимовна Бурова сидела за столом, уплетала магазинные пельмени и жаловалась сыну:

– Нет, Ром, ну как не ругаться-то? Ведь этот наш олух собрал всех работников, и завтра они переезжают на месяц работать в частном хозяйстве!

– А тебя опять не взяли? – озабоченно спросил сын.

– Уже третий год не берут, Рома! Третий! – выливала обиду женщина. – А ты знаешь там какая техника? Там же руками и делать ничего не надо! Все тебе вспашут, все разметят, ходи только да тюльпанчики в дырочки тыкай! И туда – всех! А здесь на весь огромный парк оставили только меня да еще инвалида нашего, деда Яшу. Чего мы вдвоем наработаем-то?

– Ты бы сходила, объяснила бы.

– Я сегодня ходила. Так наш начальник, балбес, выкатил на меня свои глазки поросячьи и заблеял: «Лю-юдмила Ма-аксимовна! Вы нам всю производственную атмосфэ-эру портите! На работу надо идти как на праздник! Возьмите косу и ступайте». Вот хотела бы я на его атмосфэру посмотреть, когда б он вручную, косой, весь этот парк выкосил!

– Мам, а чего ты домой-то косу притащила?

– Так мне удобнее, сразу из дома в парк, а то еще за косой заезжать…

– Бросала б ты эту работу, мам, – посоветовал сын уже в который раз. – Ну что мы – не проживем, что ли?

– Проживем, – кивнула мать. – Но только мы и с этой-то работой едва концы с концами…

– Мама! Ну ты ж постоянно сидишь в Интернете! Найди себе там работу, сиди дома, будешь только деньги получать. Ну чего ты, правда, как смерть с этой косой таскаешься. Смотри вон, опять похудела!

– Ладно, – кивнула мать. – Вот месяц доработаю и уволюсь.

– Опять месяц?

– Зарплату получу и сразу же подам заявление, – быстро проговорила мать и перевела разговор на другую тему. – Вы сегодня у нас ночуете с Леной или дома?

– Дома, Лене завтра на работу рано, отсюда далеко. Мы уж в субботу приедем, помыться да постирать. А сейчас я уже собираться буду. Пока доеду…

Сын поднялся и вышел из кухни, а мать только подавила вздох.

Ну и как ей бросать эту работу? Ромка вот учился, работал, а потом…

Вообще, сыном своим Людмила гордилась. Учился он у нее всегда хорошо, до девятого класса вообще четверок не было. Окончил школу без троек, поступил в пединститут на информатику. Окончил, устроился по специальности, в школу. А потом как голову снесло. Оказывается, мальчик ее всерьез увлекается рэпом. И, видимо, какие-то у него особенные способности обнаружились, потому что Ромка вдруг стал встречаться с телевизионщиками, выступать на сценах города, а недавно и вовсе сообщил, что его приглашают в Питер. Глаза у сына так горели, что мать не смогла даже напомнить – а чего с работой и как с деньгами-то? Но сын об этом заговорил сам. Сказал, что поедут они вместе с его девушкой Леной, места забронировали организаторы, а им и надо-то всего ничего. Сын съездил, выступил на каком-то конкурсе, и понеслось. Теперь его ждал Новосибирск, потом Нижний Новгород. И везде конкурсы, выступления, а денег… Денег у парня, конечно же, не было. С прежней работы он уволился, кому же нужен такой учитель, а на новую устраиваться он боялся. Боялся, что не отпустят. Нет, он хватался за любую работу, безвылазно делал какие-то сайты, дизайнерские обработки, у матери денег не просил, но и стабильного заработка не было.

Может быть, и надо было на сына надавить, нажать, напомнить, что он кормилец, а больших денег на этом поприще заработать ох как трудно. Может быть… Но только не могла Людмила наступить на горло сыновней песне. Или треку, как у них правильно называется.

Вот и получается, что работу ей сейчас ну никак нельзя бросать. А начальник… Да пусть он себе смеется, не плачет же. И ничего страшного, что она людям смерть напоминает, она ж у них жизнь не забирает, а уж если у нее плащ такой, так… Скоро лето, она и вовсе без плаща ходить будет.

Вечером она и совсем успокоилась и уже писала своим подружкам в Интернете, как сегодня какой-то колобок спутал ее с самой Смертью! Барышни в Интернете в основном торчали незамужние, поэтому тут же посыпались шутки на тему «Ну и не выпускала бы его живым!», «Колобок в хозяйстве тоже сгодится», «Надо было его до дома проводить, болезного».

Утром Людмила и вовсе забыла про плохое настроение. На улице бушевала весна, солнышко припекало вовсю и, не робея, намекало, что пора бы и окна вымыть. Только Людмиле было не до окон. Она сегодня сознательно решила на работу выйти попозже, немножко задержаться. Ну вот и чего она вчера страдала? Захотела выйти позже и вышла, все равно начальство никогда их не проверяет. Да и нет сейчас у нее никакого начальства, все оно уехало на частный заказ, поэтому, если совсем по совести, Людмила и вовсе могла не выходить. Но… Но как же не выходить-то? Она ж не лодырь какой.

Уже к обеду Людмила Максимовна выполнила все, что сама себе и наметила, – убрала главную аллею, а теперь сидела в тенечке и пыталась расслабиться. Но вот расслабиться не получалось. В глаза то и дело лезли пластиковые бутылки, блестящие упаковки от чипсов и сигаретные пачки. А потому выглядела со стороны женщина странно. Она сидела на скамеечке под раскидистым деревом, вытянув ноги, и беззаботно вертела головой. Потом взгляд ее останавливался, шея вытягивалась, затем следовал резкий прыжок до скомканной бумажки, мусор резко хватался, бросался в мешок, и женщина снова плюхалась на скамейку и вытягивала ноги.

Нет, все же она здорово устала. Надо просто пять минут посидеть и ни о чем не думать. Пять минут…

Но даже этих пяти минут отдохнуть не получилось. До Людмилы вдруг донесся грозный рык собаки, потом визг уже другой, поменьше, потом мальчишеский задорный голос, снова рык, лай…

– Да что ж они там делают-то, в самом деле? – насторожилась она. – Опять, что ль, кабанов без намордника выгуливают?

Она поднялась, взяла свой мешок с мусором, метлу и направилась на шум.

То, что она увидела, заставило ее забыть и про отдых, и про работу.

В темном углу парка к старому дереву была прочно привязана маленькая серая собачонка. Собака металась на веревке, а рядом мальчишка лет четырнадцати травил на бедную псину могучего кобеля! Кобель никак не хотел рвать тщедушную собачонку, только рычал и уворачивался, но мальчуган щедро награждал пинками здоровенного пса и буквально швырял его на собачонку.

– Фас, я сказал! Фас! Гурон, скотина! Получай! Фас! – Мальчишка снова от всей души пнул здоровенную собаку. – Убью, гад!

– Ах ты ж сволочь! – метнулась на мальчишку Людмила и со всей силы долбанула молодого дрессировщика вдоль хребта черенком от метлы. – Ты ж фашист проклятый! Ты что же придумал, нелюдь?! Да я тебя…

Мальчишка взвыл от неожиданности и боли.

– А-а-а!! Па-а-ап!!! Помогите! – со страхом заорал он, а потом вдруг сообразил. – Гурон! Фас!

Мощная собака повернулась и с рыком кинулась на Людмилу.

Людмила боялась собак. Ну а кто ж их не боится? Но сейчас отчего-то она про страх совсем забыла.

– Уйди! – грозно крикнула она псу и двинула метлой по морде. – Пшел вон!

Пес ошалел от такой наглости, но больше кидаться не решился – опустился на зад и теперь удивленно смотрел то на своего хозяина, то на орущую тетку.

– А ну, мерзавец! Быстро забирай собаку, и чтобы я тебя больше никогда не видела! – не успокаивалась Людмила. – Это как же у тебя сердце-то не дрогнуло, паршивец ты эдакий?! Пошел отсюда, говорю!