Мысли Шарлотты были заняты одной проблемой. Она видела нескольких фермеров, хмуро стоявших поодаль и ни с кем не общавшихся. В разговоре с ней они повели себя крайне сдержанно. Шарлотта заволновалась: они уже заключили с ней контракт на поставку табака, а теперь вроде бы и знаться не хотели. Когда подошел Брэдли, она решила выяснить причину их осторожности у него.

– Мистер Брэдли, почему некоторые фермеры не хотят со мной беседовать? Вы что-нибудь знаете?

– Боюсь, что да. Я как раз собирался с вами это обсудить. Оказывается, Коб Дженкс угрожает этим людям, чтобы не вздумали торговать с вами.

– А чем он угрожает им? – не на шутку встревожилась Шарлотта.

– Напрямую ничего не говорит. Они с Латчером большие хитрецы. Но Коб намекает, что у хозяев могут сгореть сараи, в которых сушат и хранят табак. Да еще говорит, что Латчер с ними потом не будет иметь дело, ничего у них не купит.

– Дурак! – воскликнул Клинт и налил в стопки бренди себе и Брэдли. – Сам себе наступает на горло. Если он не будет покупать у них табак, то фабрика его прогорит.

Холлистер выпил и, похвалив бренди, продолжал:

– Латчер также сказал, что в любом случае даст за товар больше, чем вы.

Шарлотта возмутилась:

– Неужели ничего нельзя сделать, чтобы унять этого мерзавца?! Его угрозы противозаконны, и пора его привлечь к ответу!

– А как вы докажете, что он угрожает вам? Вместо него действует Коб Дженкс. Латчер объявит, что он тут ни при чем.

– Точно так же, как он отрицал, что приказал Дженксу напасть на тебя, Лотта, – сказал Клинт. – Помнишь, что он говорил тогда на балу у мэра? Может, мне стоит встретиться с этим Дженксом? Видел его как-то в Дареме. Ну и рожа, доложу я вам! Форменный ублюдок. Но у меня есть опыт общения с такими типами. Уверен, он пойдет на попятную, если его прижать хорошенько.

– Нет, Клинт, это не поможет, – сказала Шарлотта. – Он просто притворится, что сдался. Это мерзкий человек, без совести и чести. Нужно найти другой выход. Мистер Холлистер, а что говорят фермеры? Они боятся Латчера?

– Некоторые – может быть, – ответил тот. – Трудно сказать наверняка. Придется подождать, пока урожай будет собран и табак приготовлен к продаже.

– Но к этому времени будет поздно! – расстроилась Шарлотта. – Где тогда найти еще табак?

– А разве они не подписали контракт с нами? – спросил Клинт.

– Большинство – да.

– Тогда их можно привлечь к суду, если они переметнутся к Латчеру.

Она сокрушенно покачала головой:

– Этого я не сделаю. Не собираюсь нажимать на них, если они не хотят сотрудничать.

От досады Клинт ударил ладонью по колену.

– Лотта, ведь это же бизнес! – воскликнул он. – Ты должна иногда быть беспощадной! Их надо научить действовать по закону, согласно принятым обязательствам.

– Не буду я так себя вести! – упрямо твердила Шарлотта. – Видела я, как людей заставляли соблюдать закон. Ничего, кроме горя, это не принесло. Они потеряли свои дома, фермы. И все согласно принятым на себя обязательствам!

– Это разные вещи, Лотта. У них никто ничего не отбирает. Им платят за продукт, который они производят.

– Шарлотта права, Клинт, – вмешался Холлистер. – Если действовать силой, только врагов наживешь. В бизнесе я ничего не понимаю, но не стоит ссориться с теми, кто может принести пользу делу.

– Хорошо, хорошо! Сдаюсь. – И Клинт со смехом поднял руки. – Двое против одного.

– Если ты думаешь, что Бен поддержит твою идею, то ошибаешься, – сказала Шарлотта. – Я слишком хорошо его знаю.

– Да? Действительно? – с усмешкой на губах переспросил Клинт и прищурившись посмотрел на нее. – Может быть, объяснишь, насколько хорошо?

Юная женщина густо покраснела, но гордо вскинула голову.

– Я ничего не обязана тебе объяснять, Клинт Девлин! – ответила она сухо.

Холлистер быстро допил бренди и встал.

– Ну, я пойду, пожалуй, – сказал он и направился к соседям.

Клинт легонько дотронулся до руки Шарлотты.

– Извини меня, Лотта, – проговорил он. – Ты же знаешь, я циник и не всегда могу придержать свой язык. Прощаешь?

Она глянула на него и усмехнулась:

– Прощаю.

Они сидели, глядя в огонь. Шарлотта думала, как ей поступить в сложившейся ситуации. Нельзя допустить, чтобы фермеры нарушили обязательство, но сделать это надо тонко. Внезапно ей вспомнился тот разряженный человек, которого она повстречала на фабрике Латчера в день своего первого визита туда. Как его зовут? Ах, да, Уотсон. Клайд Уотсон. «Некоторые меня называют Денди», – сказал он ей тогда.

Шарлотта прилегла на одеяло и стала вспоминать все, что Клайд говорил ей, а заодно и то, что сама знает об аукционах табака. Постепенно у нее стал складываться некий план.

– Клинт! – позвала она, повернувшись к нему. – Ты говоришь, что можешь взять ссуду в банке на нужды компании? Это действительно так?

Он улыбнулся и подмигнул ей:

– Еще бы, конечно, могу! – Но потом пытливо заглянул ей в глаза. – Что такое заварилось в твоей хорошенькой головке?

– Пока не будем обсуждать это, ладно? Надо хорошо все обдумать.

Она укрылась теплым пледом и лежала, наблюдая за костром, в который мальчики все время подбрасывали хворост. Слышались приглушенные голоса. Люди разговаривали, пили кофе или что-нибудь погорячее. Убаюканная видом огня, теплом и тихими голосами, Шарлотта крепко заснула и даже не слышала, как Клинт тоже прилег рядом с ней.

Она проснулась, когда уже совсем рассвело. Костер на грядке догорел, только тлели угли. Но в сторонке развели еще один и грелись возле него. Клинт тоже сложил маленький костер и варил кофе. Он повернулся к Шарлотте, лучи солнца осветили его лицо. Ей было непривычно видеть его небритым и заспанным, но и она, наверное, выглядит тоже не лучшим образом.

– Привет, дорогая! – сказал он. В глазах у него появилось игривое выражение. – Впервые в жизни я проспал всю ночь с женщиной под разными одеялами.

Шарлотта покраснела и с опаской огляделась – не услышал ли кто? Но внимание присутствующих было приковано к грядке, на которой Холлистер, Джимми и несколько мужчин разгребали уголья граблями, от пепелища вверх поднимались клубы дыма.

Клинт протянул Шарлотте чашку горячего кофе, в который он добавил немного бренди. Она отпила несколько глотков и почувствовала, что согревается.

– Посмотри, Лотта, – сказал Клинт, наблюдая за происходящим, – это ведь целый ритуал, унаследованный от предков.

– Похоже, ты прав, – ответила она. – В истории человечества сев и сбор урожая всегда являлись культовыми праздниками. Люди очень привязаны к земле, считают ее основой жизни, боготворят, преклоняясь перед ее животворящей силой.

Тем временем Брэдли Холлистер уже очистил землю от головешек, разгреб пепел ровным слоем по поверхности грядки и теперь медленно двигался посередине участка. На его шее висела плошка с семенами, он брал одно, аккуратно смешивал с пеплом и осторожно сажал глубоко в землю. Друзья и соседи молча наблюдали за этим священнодействием до тех пор, пока Брэдли не посадил все. После этого толпа, громко приветствуя хозяина, стала расходиться.

Но работа на грядке еще не закончилась. Холлистер и оставшиеся мужчины рядком пошли по участку, притаптывая землю. Их движения были похожи на ритмичный танец.

– Вот это да! – воскликнул Клинт восторженно. – Оказывается, все не так просто!

– Это только начало, – объяснила Шарлотта. – Предстоит сделать еще множество таких грядок.

Они с Клинтом встали и стали собирать вещи. По дороге к дому Холлистеров, где остался их экипаж, Шарлотта рассказывала о том, как обычно фермеры засевают табак. После того как на грядках появится рассада, они высаживают ее в подготовленный грунт. Происходит это в мае, когда земля напитается влагой после дождей.

– Это кропотливое занятие, – говорила Шарлотта. – Ростки очень нежные, их нельзя повредить. Обычно работают по двое: один разносит рассаду, другой сажает, и вот как раз этот второй после целого дня, проведенного в поле, не может спину разогнуть. Помню, как работники отца вечером чуть ли не приползали на четвереньках, а потом их жены массировали им спины босыми ногами.

Клинт слушал внимательно. Он никогда не слышал, а уж тем более не видел, ничего подобного. Шарлотта поведала ему, как все лето фермер должен ухаживать за побегами, уничтожать вредных насекомых и их личинки, как в августе собирают урожай, аккуратно срезая ножом растение под корень, как просушивают листья в специально оборудованных для этого сараях.

– Я хочу, чтобы ты посмотрел, как сушат табачные листья, – сказала Шарлотта. – Это тоже целый обряд. Я дам тебе знать в августе, когда Брэдли назначит день.

Клинт рассмеялся:

– Лотта, ты решила из меня сделать табаковеда? Я уже и так знаю слишком много благодаря твоему подробному рассказу.

– Знаний, Клинт, не бывает слишком много, – заверила его Шарлотта. – Когда ты начнешь торговать, то твои покупатели обязательно будут интересоваться сортом табака и его качеством. Вот тогда ты и поймешь, что о табаке важно знать абсолютно все, любые тонкости.

– Ты меня почти убедила, но в августе, накануне открытия фабрики, я скорее всего буду в разъездах. Так что процесс просушки пройдет без меня.

– Постарайся приехать. В нашем деле не бывает мелочей, на которые не стоит тратить время.

– Все правильно. Ты успела хорошо усвоить азбуку бизнеса. Но дело в том, что мне скучно сидеть в кабинете, я привык быть среди людей, общаться, заводить знакомства. Это у меня в крови.

– Кстати, Клинт, ты должен перестать курить сигары, – решительно заявила Шарлотта.

– Что с тобой, Шарлотта? Мы не женаты, а ты уже стремишься отучить меня от моих привычек.

– Дело не в привычке курить вообще. Подумай, как выглядит продавец сигарет, если он сам курит сигару?

Клинт даже присвистнул от удивления.

– Смотри-ка! А мне и в голову не пришло! Ты права, дорогая. Ладно, придется пойти на компромисс – с клиентами я буду курить сигареты. Принесу в жертву свою привычку. Разве это не благородно с моей стороны?