Дух веселья, царящий на палубе, настолько заворожил ее, что Джулия не заметила запретную флягу с ромом, которую матросы передавали из рук в руки. В возбуждении они и не подумали о том, что нарушают корабельные правила. Матросы плясали под звуки скрипки, флейты и гармоник, разносящиеся в ночи.

Прижавшись спиной к поручням, Джулия вдруг ощутила странную неловкость. Красивые мелодии сменились грубоватыми песенками, которых она не знала, и, наконец, она поняла, что мужчины постепенно пьянеют, а происходящее начинает напоминать разгульную пирушку. Решив, что в таком случае ей будет лучше покинуть палубу, Джулия стала отступать, но наткнулась на кого-то.

Она подняла глаза и увидела перед собой усмехающееся лицо Шеда Харки.

– А, это ты, милашка, – промурлыкал он слегка заплетающимся языком и мясистой рукой стиснул ее обнаженное плечо. От этого прикосновения Джулия поморщилась, а Харки осклабился: – Тебе незачем бояться меня. Я ведь твой друг. Мне известно, как одиноко и тоскливо сидеть взаперти, в тесной каюте. Мы прогуляемся при луне, и ты увидишь, каким любезным я умею быть с прелестными дамами…

– Нет! – резко перебила Джулия, решительно качая головой. – Я иду вниз…

– Не пугайся. Я же видел, как ты посматривала на меня, думая, что я ничего не замечаю. Настоящих мужчин ты отличаешь с первого взгляда, верно? Тебе недостает мужской ласки. Здесь, в море, где нет ни балов, ни других развлечений, старина Харки сумеет позабавить тебя. Можешь спросить любую из девчонок, с которыми я спал, и они…

– Не надо! Прекратите! – Джулию охватил неподдельный страх. Бросившись бежать от пьяного, одержимого похотью матроса, она оступилась и запуталась в лежащих на палубе веревках. Растерявшись, она заметалась, с каждым движением все сильнее затягивая узел.

Шед без труда нагнал ее.

– Ну, зачем так пугаться, детка! Это вовсе ни к чему. Я сразу понял: ты – сущий бесенок, тебе не терпится изведать все, что я могу предложить…

Джулия оказалась в крайне опасном положении. В шуме, который подняли матросы, никто не услышит ее призывов о помощи, а, судя по виду Харки, он явно не шутил. Сжав кулаки, она крикнула изо всех сил:

– Оставьте меня в покое! Подите прочь!

Ловко высвободив Джулию из запутавшейся веревки, Шед прижал ее к груди и впился в губы. Джулия мотала головой из стороны в сторону, дрожа от ужаса.

Грубо стиснув ее грудь, он торжествующе произнес:

– Э, да тут и впрямь есть за что подержаться! А теперь будь умницей и перестань притворяться, будто тебе это не нравится. Я не причиню тебе никакого вреда.

Джулия вцепилась ногтями в лицо боцмана, ее страх вылился в приступ истерики. Происходящее до боли напоминало давний случай в лесу, но на этот раз спасти ее было некому.

– Нет… нет… – Она заколотила по груди Харки сжатыми кулаками. – Оставьте меня в покое немедленно!

– Я не потерплю побоев от какой-то девчонки! – рассвирепел Харки и ударил ее по скуле так, что Джулия покачнулась, боясь потерять сознание.

Порывистым движением он разодрал тонкую ткань платья, обнажая ее тело до талии. На нежной коже груди заиграл лунный отблеск. Шед нагнулся и с силой втянул сосок в рот, одновременно прикусывая его, и, не давая Джулии опомниться, повалил ее на палубу.

Упав на нее сверху, он принялся задирать ее платье и нижние юбки, прижимаясь к ней низом живота, подрагивая бедрами с таким видом, словно обещал небывалое наслаждение.

– Ты почувствуешь себя настоящей женщиной, потому что рядом с тобой оказался настоящий мужчина, – самодовольно прохрипел он. – Отныне ты каждую ночь будешь ждать меня в своей каюте, изнывая от нетерпения.

Джулия по-прежнему никак не могла оправиться от удара Океанский воздух холодил ее нагую плоть. Наконец Харки поднял ворох ее юбок и разорвал панталоны, обнажая ноги. Он раздвинул их коленом, не обращая ни малейшего внимания на все попытки Джулии высвободиться.

Приподнявшись, Харки расстегнул брюки, и Джулия ощутила прикосновение его горячего, пульсирующего орудия.

– А теперь расслабься, – приказал он, обдавая горячим смрадным дыханием ее лицо и ухитряясь одновременно держать ее ноги раздвинутыми. – Обещаю, это тебе придется по вкусу. Не заставляй меня прибегать к грубой силе. Я же знаю, ты давно этого ждала…

Ужас придал Джулии силы.

– Ничего подобного! – воскликнула она и вновь отвесила Харки пощечину, на этот раз, сумев застигнуть его врасплох. Ее страх улетучился, вытесненный гневом. – Я считала вас другом, сочувствовала вам! Ваше лицо…

– Мое лицо! – рявкнул Харки, и Джулия содрогнулась при виде его омерзительной гримасы, которой лунный свет придал нечто дьявольское. – Так ты вздумала жалеть меня? Спесивая сучка! Мне не нужна твоя жалость. Я с радостью принял наказание за то, что меня застали в твоей каюте. Я думал, что ты не такая, как все, но ошибся. Сейчас ты убедишься, что мне наплевать на твою жалость…

С ревом дикого зверя, разорвавшим ночь, он вонзил пальцы в ее ягодицы, прижимая их к доскам палубы, и еще шире развел ее ноги коленями. Джулия лежала под ним, ощущая свою полную беспомощность.

Харки надежно удерживал ее руки над головой. Наслаждаясь победой, он закрыл ее рот горячими, мокрыми губами, заглушая крики, а свободной рукой продолжал пробиваться в ее лоно.

Стоны Джулии слились с шумом попойки, ночной ветер унес их, как смерч уносит беспомощную птицу.

Глава 4

Никто из веселящихся матросов не заметил человека, неподвижно стоящего на мостике корабля. Скрывшись в тени, он с неослабевающим интересом наблюдал за происходящим.

Так, значит, вот она какая, очаровательная Джулия Маршалл, думал он, воочию убеждаясь, что в рассказах об этой девушке первый помощник ничуть не погрешил против истины. По ее смоляным волосам пробегал серебристый отблеск, тонкое и выразительное лицо казалось олицетворением прелести, ожившей скульптурой.

Даже издалека Дерек Арнхардт видел, что природа щедро одарила его юную пассажирку. Он пристально наблюдал за тем, как вздымается ее грудь во время пения. Несравненные формы, думал он и пошевеливал пальцами, словно лаская упругую, нежную плоть. Он уже давно не был близок с женщиной и потому не мог упустить случая всласть полюбоваться одной из самых прекрасных представительниц этой половины человечества.

Вдруг что-то отвлекло его внимание, и капитан понял, что матросы передают из рук в руки флягу. Он ударил кулаком по деревянным поручням. Именно по этой причине он запретил пассажиркам появляться на палубе. Женщина на корабле – плохая примета, особенно на таком корабле, как «Ариан». Джулия явно не сознавала, какие чувства она пробуждает в матросах.

Наконец капитан заметил промелькнувший на лице девушки испуг. Она начала бочком отодвигаться от толпы, держась у поручней. Вот и хорошо. Может быть, все обойдется. Чуть попозже надо будет послать вниз Гарриса и остальных офицеров, чтобы прекратить попойку. А пока пусть команда повеселится – все равно ее ждет наказание за пьянство во время плавания.

Капитан задумчиво пососал трубку, размышляя о том, что испуг наверняка станет для Джулии хорошим уроком. Несомненно, теперь она до конца плавания не выглянет из каюты.

Дверь за спиной Арнхардта отворилась, и, обернувшись, он увидел приближающегося Эдсела Гарриса. Разглядев толпу на палубе, первый помощник громко ахнул и воскликнул, обращаясь к капитану:

– Сэр, она покинула столовую час назад, сказав, что хочет лечь пораньше. Я и понятия не имел, что она ускользнула на палубу. А матросы, похоже, захмелели…

– Они пьяны, – бесстрастно подтвердил Дерек. – Кто-то вынес на палубу флягу, и то, что начиналось как невинная забава, превратилось в непристойную попойку.

Объясняя, в чем дело, он смотрел в глаза Эдселу, а когда вновь перевел взгляд на палубу, то не смог удержаться от встревоженного возгласа:

– Черт побери, на нее кто-то напал! Сию секунду позовите сюда…

Но Эдсел уже бросился вниз, прыгая через две ступеньки, и крикнул, приказывая Уотсону и Джастису немедленно подняться на палубу, прихватив оружие. Они откликнулись тревожными голосами, желая знать, в чем дело, однако Эдсел сказал, что объяснять некогда и велел товарищам поторопиться.

Не прошло и минуты, как все трое выбрались на палубу, держа пистолеты наготове. Несмотря на хмель, матросы сразу заметили офицеров, и веселье тотчас прекратилось, словно незримая гигантская рука заткнула рты всем сразу.

В тишине отчетливо звучали лишь приглушенные крики и стоны Джулии, борющейся в темноте с Шедом. Матросы расступились перед приближающимися офицерами, которые ловко перешагивали через разбросанные по палубе канаты.

Придавив Джулию к палубе своей тяжестью, Шед Харки пытался войти в нее. Выругавшись, Эдсел пнул боцмана тяжелым сапогом, и тот отлетел в сторону с воплем боли. Флойд быстро помог Джулии подняться, и она благодарно обмякла в его объятиях, пытаясь прикрыть наготу обрывками одежды.

– Отведите ее в каюту, – распорядился Эдсел. – И побудьте с ней, пока не убедитесь, что она не пострадала. Уотсон, помогите мне утащить этого мерзавца в трюм и заковать в кандалы. Чует мое сердце, на этот раз он легко не отделается.

Джулия стояла неподвижно, уткнувшись лицом в грудь Флойда Джастиса.

– Вы позволите отнести вас в каюту? – обеспокоено осведомился он.

В ответ Джулия слабо пролепетала, что может идти сама. Она сгорала со стыда, мысленно упрекая себя в глупости и безрассудстве. Еще несколько секунд – и Шед овладел бы ею. Спастись удалось лишь благодаря отчаянным усилиям: в течение нескольких минут она ерзала по палубе, извивалась всем телом, металась из стороны в сторону. Содрогнувшись при мысли о только что пережитом ужасе, Джулия поняла, что сегодняшний вечер закончился бы для нее плачевно, не подоспей офицеры вовремя. Как же это унизительно – оказаться на виду у всей команды полуобнаженной… беспомощной…