Обернувшись к Джулии, Гарнет в упор оглядела ее.

– Почему ты не ешь? Опал сама присматривала, как кухарка готовит бифштекс. И вино прислала самое лучшее. Твой дружок велел кормить тебя по высшему классу, так что ешь, не привередничай. Посмотри-ка на себя – кожа да кости. Кое-кто из наших завидует тебе, говорят, что ты милашка. Мне-то все равно. Конечно, я не прочь иметь дружка вроде твоего, но я не из завистливых.

Она вздохнула так, что полная грудь всколыхнулась, и удивленно покачала головой.

– Что же ты все сидишь и молчишь? Так и будешь глазеть на меня? А я-то думала, тебе не терпится поболтать. Вчера вон весь день просидела одна. – Гарнет склонила голову набок, и в ее голосе зазвучали сочувственные нотки: – Ты плакала, что ли? Зря, от слез только морщин прибавляется. Так что побереги лицо.

– Подождите, дайте же мне вставить хоть слово! – взмолилась Джулия, с вожделением поглядывая на бифштекс и вино. – Спасибо за завтрак, Гарнет. Я и вправду проголодалась и не прочь поболтать.

Гарнет хлопнула себя по коленям и залилась хохотом:

– Вот так-то лучше! Опал говорит, ты гордячка, но мне что-то не верится.

Джулия поставила поднос к себе на колени и принялась резать мясо.

– Гордячка? – недоуменно переспросила она.

– Нуда! Недотрога и зазнайка. Послушать Опал, так тебе противно жить с нами под одной крышей. А мы честно зарабатываем свой хлеб. По-твоему, лучше пухнуть с голоду? Ричмонд – большой город… как его? Да, столица Конфедерации. У Опал есть деловая хватка. Здесь бывают офицеры, торговцы – словом, все, кто побогаче. Такие не пойдут к портовым потаскухам – с ними чего только не подцепишь! Вот и все удовольствие. – Она захихикала. – Они знают, что у Опал чисто, да и девушки у нее что надо.

Она придвинула к кровати стул с высокой спинкой, обитый золотистой парчой, и важно уселась, стараясь не измять юбку. Несколько минут она наблюдала, как Джулия ест, а потом спросила:

– Почему это твой дружок держит тебя под замком? Ума не приложу, зачем тебе убегать от него?

– Все не так просто, – вздохнула Джулия, втайне опасаясь этой болтливой девушки, но радуясь возможности перемолвиться словом. – Мой брат сидит в тюрьме Либби, а я хочу освободить его. Дерек пообещал помочь мне, а я ему не верю. Вот он и побоялся оставить меня одну в городе. Если бы он не запер меня здесь, я наверняка попыталась бы освободить брата.

– В тюрьме Либби? – Гарнет протянула руку, схватила кусок мяса с тарелки Джулии и отправила его в рот, смачно причмокнув губами. – Объедение! Редко нам достаются такие кусочки. На еду Опал тратит немного – говорит, нам незачем толстеть. Тюрьма Либби… – задумчиво продолжала она. – Это ее прозвали «Черной дырой»? Что же делает там твой брат? В этой тюрьме сидят янки. Может, он дезертир или предатель?

– Ни тот и ни другой! – отрезала Джулия и, осмелев, рассказала девушке свою историю. Гарнет показалась ей безобидной и дружелюбной, а саму Джулию разговор быстро успокоил. Но мысленно она продолжала обдумывать план собственного побега и надеялась, что новая подруга ей поможет.

Дослушав рассказ Джулии до конца, Гарнет вытаращила глаза от удивления.

– Вот это да! Так твой дружок – сам Дерек Арнхардт, капитан Айронхарт, которого здесь каждый знает? И он хочет сделать тебя своей любовницей? Ну и повезло же тебе! Сама Опал надеялась подцепить его, потому и невзлюбила тебя.

Джулия захлопала глазами.

– Я заметила. Чем я ей не угодила?

– Я же сказала: послушать ее, так ты гордячка. Опал не понимает, что Дерек нашел в тебе. Она увивалась вокруг него и так и этак, и все впустую! А ты хочешь сбежать от такого мужчины! И потом, твой брат наверняка уже мертв – в таких местах долго не живут.

У Джулии мучительно сжалось сердце, и она поспешила возразить:

– Майлс силен душой и телом. Если кто-нибудь и способен выжить в тюрьме, так это он. Дерек говорил, что Майлс жив.

– И как же ты хотела освободить его? Джулия упомянула о Томасе.

– Я немного пою, – призналась она. – Вот я и решила дать концерт для офицеров и охранников. А потом я нашла бы способ устроить Майлсу побег. Я побывала бы в тюрьме, осмотрелась и все решила.

– Забавно, – хихикнула девушка. – Если бы дело пахло деньгами, я бы помогла тебе.

– Правда? – Глаза Джулии загорелись надеждой. Гарнет подозрительно оглядела ее и покачала головой:

– Я пошутила. Здесь мы неплохо зарабатываем, так зачем рисковать своей шкурой? Не бойся, я никому не проболтаюсь. Ну, мне пора, а не то Опал взбесится.

Гарнет ушла, а Джулия встала и принялась беспокойно вышагивать по комнате. Снизу доносилась музыка, возбужденные голоса, сдавленный смех и возгласы девушек Опал, ведущих к себе клиентов. Джулию возмущало, что Дерек упрятал ее в такой дом. Что он себе позволяет? Она ему не рабыня!

Только бы ей выбраться отсюда! Джулией мало-помалу овладело бешенство. Вот забавно было бы посмотреть на Дерека, когда он вернется и обнаружит, что она исчезла! Джулия в гневе топнула ногой. Все клятвы Дерека – пустой звук. Он просто упивался ее телом, но никогда не любил и не полюбит. Черт побери, надо поскорее покинуть этот гнусный дом и освободить Майлса!

Окна в комнате Джулии были накрепко заперты. Комната находилась на втором этаже, и даже если бы она сумела открыть окно, то, прыгнув вниз, непременно сломала бы ногу. Значит, ей не обойтись без помощи Гарнет. Гарнет падка на деньги, это, несомненно. Беда в том, что Джулии было нечего предложить ей – у нее не осталось ни единого украшения!

Стало быть, все попытки сбежать тщетны. Придется ждать, когда вернется Дерек. А если Опал заставит ее работать, как остальных девушек? Такое случается – Джулия слышала о женщинах, ставших проститутками вопреки своей воле. Неужели и ее постигнет такая участь?

Часы тянулись с мучительной медлительностью. Время от времени Джулия засыпала, ее будил пронзительный смех и музыка. Наконец все в доме стихло.

На следующее утро Гарнет явилась к ней, одетая в ярко-красный халат, и внесла поднос с яичницей и чашкой кофе.

– Я встала пораньше, чтобы зайти сюда. – Она позевывала, но ее глаза возбужденно блестели. – Жалко мне тебя.

– Сегодня ночью я почти не спала, – призналась Джулия. – Как хорошо, что ты навестила меня!

– Бывает и хуже. Знаешь, как страдают другие? – И Гарнет пустилась в пространный рассказ о бедствиях южан. Женщинам приходилось делать веера собственноручно, из пальмовых ветвей, бумаги и гусиных перьев. Крахмал заменяли вымоченные пшеничные отруби, дробленая кукуруза или перебродивший сладкий картофель. Эту вязкую массу пропускали сквозь сито или марлю.

Пока Джулия ела яичницу, Гарнет болтала без умолку – судя по всему, ей было так же тоскливо, как Джулии.

– А мыло делают из смеси щелока и остатков жира. Конечно, в деревнях и до войны настоящего мыла не видали, но теперь его нет даже у леди. Сапоги чистят сажей, смешанной с салом, зубы – ивовыми прутиками, надо только слегка пожевать конец. А иной раз в ход идет и свиная щетина – представляешь? – Гарнет сморщила нос. – Но это еще что! Волосы стали мазать свиным салом с розовыми лепестками!

Джулия отставила поднос, не доев завтрака. Гарнет с жадностью схватила тарелку и принялась жевать. При этом она ухитрялась тараторить не переставая.

– Женские гребни вытачивают из коровьих рогов. Гадость, правда? А шпильки – из боярышника.

Внезапно Джулия прервала ее:

– Гарнет, сколько тебе лет?

– Пятнадцать, – без тени смущения отозвалась девушка и, увидев изумление на лице Джулии, рассмеялась: – А с виду не скажешь, правда? Я всегда была рослой девчонкой, да и на фигуру мне грех жаловаться. – Она подмигнула.

– Как же ты…

– Попала сюда? – Гарнет пожала плечами. – Думаешь, на ферме торчать лучше? Конечно, мама поплакала, а отец был рад – одним ртом меньше.

Ни Джулия, ни Гарнет не услышали, как открылась дверь, и заметили, что на пороге стоит Опал, только когда прозвучал гневный окрик:

– Гарнет! Сколько раз можно твердить – держи язык за зубами! Джулия – наша гостья. Не надоедай ей болтовней.

– Не беспокойтесь, – поспешила заверить Джулия. – Я рада возможности поговорить. Сидеть одной взаперти так тоскливо Глаза Опал злорадно заблестели.

– Какая жалость! Когда вернется Дерек, неизвестно. Мы давно знакомы с ним, и я по опыту знаю, что ручаться за него нельзя. Мне неприятно говорить вам об этом, милочка, но он может вообще не вернуться.

Джулия в испуге вскочила:

– Почему вы так решили? Опал пожала плечами:

– Я же сказала – за него нельзя ручаться. Он ненадежный человек. Вы не представляете, сколько девушек он бросил навсегда, хотя обещал вернуться! – Она смущенно улыбнулась. – Должна признаться, одна из них – я.

– Вы? – с трудом выговорила Джулия. – Не могу поверить…

– Ну, зачем мне вас обманывать? Когда-то у нас с Дереком был бурный роман, а потом он исчез – так надолго, что я перестала его ждать. Правда, он иногда появлялся, однако никогда не задерживался… Даже бывая в городе, он не всегда навещает меня. Да, это был жестокий урок. Теперь я никому не отдаю свое сердце – только любовь. – Она переглянулась с Гарнет, и они рассмеялись.

Джулия молчала, потрясенная признанием Опал.

– Послушай, милочка, между нами с самого начала будто черная кошка пробежала. – Опал присела рядом с Джулией на постель и дружески обняла ее за плечи. – А я вовсе не чудовище – можешь спросить у Гарнет. Знала бы ты, как я сочувствую тебе! Я понимаю, каково тебе сейчас. Но это еще не конец света.

Джулия с надеждой взглянула на нее:

– Так вы отпустите меня?

– К сожалению, не могу. – Опал отрицательно покачала головой. – Если Дерек возвратится, он свернет мне шею. Нет, отпустить тебя я не могу, но ты получишь больше свободы. Если ты не против, позднее Гарнет принесет тебе нарядное платье. Ты спустишься вниз и будешь подавать нашим клиентам вино и бренди, станешь моей помощницей.