Она уже собиралась надеть ее, как чья-то рука стиснула ее левую грудь, а другая зажала рот, заглушая крик ужаса. Джулия бешено отбивалась, царапалась, брыкалась, стараясь вырваться из рук неизвестного противника.

– Прекрати, Джулия! – прошипел ей на ухо знакомый голос. Вирджил! Джулия замерла, слушая его сбивчивый шепот.

– Успокойся, бесенок. Я ничем не хуже пиратов, вот увидишь. Просто успокойся, и я отпущу тебя. Но не вздумай кричать: испуг убьет твою мать…

Он бросил Джулию на постель. Получив возможность говорить, она яростно прошептала:

– Вы спятили? Грязный ублюдок! Что это вы затеяли? Как вы посмели прийти сюда…

Вирджил самодовольно хмыкнул:

– Дорогая, сейчас ты узнаешь, что такое настоящий мужчина. Ты будешь стонать в моих объятиях! Со мной ты испытаешь блаженство, Джулия, и каждую ночь будешь ждать меня в постели.

В предвкушении он издавал утробное ворчание. По шороху Джулия поняла, что он торопливо раздевается. Перекатившись на край кровати, она вскочила и бросилась прочь.

– Не вздумай играть со мной, Джулия. – Вирджил обращался с ней как с неразумным ребенком. – Нам нельзя шуметь. Ну, иди ко мне. Я не намерен разыскивать тебя в потемках.

Джулия не ответила. Осторожными шажками она продвигалась к письменному столу, стоящему в противоположном углу комнаты. Где-то в верхнем ящике должен быть разрезной нож с серебряной рукояткой – острый, как кинжал, и столь же смертоносный. Только бы Сара не убрала его!

– Джулия, предупреждаю, не заставляй меня повышать голос. Имей в виду, я могу сказать твоей матери, что ты сама заманила меня сюда в порыве желания и ревности. От сердечного приступа она умрет, и эта смерть будет на твоей совести. Послушай, я дам тебе еще один шанс все обдумать и принять мое предложение.

Джулия медленно и осторожно сделала еще несколько шагов и потянулась к столу. Рука повисла в воздухе. Стол стоял поодаль.

– Я вправе выгнать тебя из Роуз-Хилла – разве ты еще не поняла? – Вирджил повысил голос, и Джулия напряглась, опасаясь, что мать услышит его: она всегда спала очень чутко. В темноте послышались шаги – Вирджил приближался. – А соседям я объясню, что ты пришла в ярость, узнав о нашем браке, и потому я был вынужден удалить тебя из дома, чтобы избежать лишних неприятностей. И куда же ты денешься? Вернешься к пиратам? Но что они могут дать тебе, кроме животной похоти? А я обеспечу положение, дам крышу над головой…

Пальцы Джулии коснулись полированного вишневого дерева, и она принялась шарить в приоткрытом ящике стола. Где же нож? Только бы Сара ничего не убрала! Впрочем, раньше она всегда клала веши на свои места. Но если нож в нижнем, запертом ящике…

Когда Джулия наконец нащупала нож, то не удержала его в трясущихся пальцах и выронила на пол. Опустившись на колени, дрожа всем телом, она продолжила поиски.

– Мне надоело ждать, Джулия. Ты еще поплатишься за эту выходку. Не надейся на нежности в постели: теперь я намерен доставить удовольствие только себе. А ты будешь…

Она старалась не слушать грубые, оскорбительные слова Вирджила. Он обезумел! А ведь прежде он производил впечатление настоящего аристократа!

Но вот нож был найден. Джулия крепко сжала тяжелую, украшенную орнаментом рукоятку и громко прошептала:

– Не приближайся, Вирджил, или я убью тебя…

– Убьешь меня? – Он пренебрежительно фыркнул. – Что ты несешь, Джулия!

Он схватил ее за плечо, и Джулия изо всех сил нанесла удар ножом, чувствуя, как лезвие входит в податливую плоть…

Завопив от боли, Вирджил отпрянул и наткнулся на что-то.

– Тварь! Потаскуха! Я еще посчитаюсь с тобой, вот посмотришь! Ты ответишь за все…

Он выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Джулия поспешно выдвинула ящик стола, нашла серные спички и зажгла лампу. Комнату залил уютный желтоватый свет.

Первым делом Джулия надела рубашку, босиком прошлепала к двери и распахнула ее, по-прежнему угрожающе сжимая нож в руке. Она прислушивалась, опасаясь, что крики Вирджила разбудили и напугали мать.

Но в коридоре было темно и тихо, свет узкой полосой падал только из двери спальни Джулии. Внезапно она заметила на полу дорожку из ярко-красных капель, ведущую к комнате Вирджила. На ковре в своей спальне Джулия тоже увидела кровь.

Дверь спальни можно было запереть, но Джулия знала, как легко открыть этот замок. В раннем детстве Майлс часто проникал тайком в ее комнату и из вредности разбрасывал ее игрушки. Сообразив, как быть дальше, Джулия подтащила к двери тяжелое кресло. Если Вирджил попытается ворваться к ней, она услышит шум. И да простит ее Господь, в следующий раз она вонзит нож прямо в черное сердце Вирджила!

Она улеглась в постель, переводя дыхание и напоминая себе, что утром следует прежде всего велеть Саре смыть кровавые пятна с ковра, пока их не заметил доктор Перкинс. Вирджил наверняка придумает какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы объяснить, откуда у него рана.

В голове Джулии вихрем завертелись мысли. Что, если она убила его? Как быть, если мать потребует объяснений? Истина наверняка доконает ее. Джулия поняла, что пока мать жива, ей придется лишь оказывать сопротивление Вирджилу, но быть осторожной. По правде говоря, ей не хотелось убивать, даже в целях самозащиты.

Крепко зажмурившись, она стиснула зубы. Свое оружие она надежно спрятала под подушку. Перед ней возникло лицо Майлса – где-то он теперь? Он не дал бы ее в обиду, не позволил бы Вирджилу распоряжаться в Роуз-Хилле…

Затем Джулии вспомнился Дерек… его нежные поцелуи, смелые ласки… его сила и участие. Вскоре благословенный сон принес долгожданный покой.

Глава 14

Несколько дней Джулия провела у постели матери, ухаживая за ней, читая, делая все возможное, лишь бы облегчить ее страдания. Бывало, мать спала целый день, просыпаясь только на несколько минут. Джулии приходилось время от времени будить ее и поить куриным бульоном, чтобы поддержать жизнь в ее исхудавшем теле.

Мать часто спрашивала у Джулии, нет ли вестей от Майлса. Слезы наворачивались на ее глаза каждый раз при мысли о пропавшем сыне. А еще ей хотелось узнать, что слышно о войне. Джулия умалчивала о поражениях южан, кровопролитных сражениях и победах янки.

Однажды вечером мать почувствовала себя лучше, чем обычно, и попросила положить подушки повыше, чтобы сесть на постели. Джулия считала, что это может повредить больной, но спорить не стала. Несмотря на слабость, мать не лишилась упрямства. Джулия втайне мечтала, что это упрямство поможет ей выжить.

Мать заговорила хриплым, срывающимся голосом: видимо, каждое слово давалось ей с трудом.

– Мне так жаль… я не смогла собрать… выкуп, и тебе пришлось столько выстрадать…

Джулия погладила ее по безжизненной, вялой руке, которая по цвету почти не отличалась от белоснежных простыней.

– Не будем об этом, мама. Все уже позади, и можно сказать, что я легко отделалась.

С усталой улыбкой мать спросила:

– Ты влюблена в капитана Айронхарта?

Джулия почувствовала, что ее щеки заливает румянец. В последнее время ей все чаше приходилось проводить бес-1Я7 сонные ночи, ворочаясь с боку на бок и прислушиваясь к каждому звуку. Ей не давала заснуть не только мысль о возможном вторжении Вирджила, но и воспоминания о Дереке.

– Нет, к Дереку я не питаю никаких чувств, – наконец ответила она, отвернувшись, чтобы мать не видела ее лицо. – Я не знаю даже, жив ли он. – И она поведала о печальной судьбе капитана Арнхардта.

– Какая трагедия… – Слезы покатились по впалым щекам матери. – Мне очень жаль, дорогая. Надеюсь, он все же доплыл до берега.

– Несмотря ни на что, он был добр ко мне… Может быть, поговорим о чем-нибудь другом?

– Нет… – Мать напрягла голос. Приподняв исхудавшую руку, она стиснула пальцы Джулии и зашептала: – Я должна объясниться… Вирджил был в бешенстве… он пообещал помочь мне с выкупом лишь в том случае, если я… стану его женой… он уверял, что любил только меня, заявлял, что ты не нужна ему после того, как…

Она осеклась, и Джулия поспешила заверить ее, что в объяснениях нет необходимости.

– Пожалуйста, не надо об этом.

– Нет, надо. – Мать умоляюще взглянула на Джулию. – Ты должна знать все. Вирджил… сказал, что твоя судьба ему известна. У меня не было другого выхода, кроме как выйти за него. Джулия, я была в отчаянии. У меня… ничего не осталось. Прошу тебя, пойми…

– Мама, я все понимаю. Восстанавливай силы и поправляйся, чтобы снова управлять плантацией. Благодаря тебе она вновь станет процветающей и прибыльной – уж я-то знаю!

– Нет, мне уже не поправиться, – будничным тоном возразила мать. – Не надо утешать меня. Все достанется Вирджилу. Джулия… не выходи за него замуж. Я знаю, он непременно сделает тебе предложение. Он солгал мне. Ты по-прежнему нужна ему, а на мне он женился исключительно ради плантации. Вирджил – мошенник. Я узнала об этом… вскоре после свадьбы.

– Не волнуйся, мама. Ты поправишься, а я ни за что не стану женой Вирджила. А когда ты будешь здорова, ты с ним еще можешь быть счастлива. – Джулия вымученно улыбнулась. Она надеялась, что мать ничего не заподозрила и еще не успела узнать, что Вирджил – чудовище. Расстраивать мать в такую минуту не стоило.

Мать отвернулась и прижалась щекой к белой атласной наволочке.

– Я совершила ошибку, надеясь сохранить Роуз-Хилл. Что подумает Майлс, когда обо всем узнает?

– Он поймет тебя, как и я. Когда-нибудь он вернется, и ты все объяснишь ему. А теперь отдохни. Сегодня ты много разговаривала и потому утомилась. Позволь, я уложу тебя поудобнее.

Мать кивнула, слишком усталая, чтобы протестовать. Джулия укрыла ее одеялом до подбородка, и больная сразу заснула.

Сара, до сих пор тихо сидевшая в темном углу спальни, вышла следом за Джулией в коридор.

– Значит, миссис и вправду совсем плоха? – в страхе спросила она. – Она умирает?.. Так я и знала!