[2] Борис Андреев - Пылающая комната

Мы братья по крови,

Наемники и рабы,

Брось мне вызов,

Это входит в твою задачу,

Ряд жестких условий,

Свободный выбор,

И смерть — подарок судьбы.

Брось мне вызов —

Вкус поцелуев

Как тяжкий бред

Преследует нас повсюду,

Я ненавижу

Тьму ночи и солнца свет.

Избавься от наважденья,

Сколько еще ты готов молчать,

Кто есть кто не имеет значенья,

Важно, чем суждено нам стать.

Сыграем в эту страшную игру,

Игру без правил, целей и законов,

Придвинься ближе к самому костру,

Никто не будет слышать наших стонов,

Когда за кругом круг нас вместе свяжет пламя,

Сыграем в эту странную игру,

Мой друг, найди ошибку в их программе.

В твоих руках ключи от всех замков,

Добро и зло как воск прозрачный тает,

Когда мы входим в мир кошмарных снов,

Мне все равно кто против нас играет,

Огонь не разрушает только тень,

Открой для нас пылающую дверь,

Как для святых откроют двери рая.

Над нами вечернее небо,

Под нами кружит земля,

Тускло мерцает Вега,

Слева от Корабля.

Бары и рестораны,

Пристани и мосты,

Сумрачные танцзалы,

Сцены, парки, дворцы,

Всюду, где мы бываем

И не умеем быть,

Где каждый твой взгляд дороже

Стоит, чем вся моя жизнь.

Всюду, где пожелаешь,

Спутника плоть и кровь

Будет не оставая,

Как смерть принимать любовь.

Сияя, восходит Регул,

Но я вижу только тебя,

Под нами темное небо

Над нами плывет земля.

Твой голос опьянеет сильнее,

Чем виски и жажда совокупления,

Демон большого огня,

Что за отчаянье нами владеет?

Сожги и душу и тело,

Но сделай это скорее,

Бог изменился, Бог стал иным,

Вспять повернуло ось мирозданья,

Плавится камень и тает как дым,

Время от ярости ожиданья,

Зрачок пульсирует на свету,

Сжимаясь, чтоб вспыхнуть снова,

Отдай две жизни им как одну,

Не будет, ни первого, ни второго.

Нам и не снилась такая печаль,

Такие пути страданий,

Перед которыми замолчать,

Требует даже память.

Горечь пепла на их губах

Как вкус мгновенной разлуки,

Их навсегда отнимают у нас,

Стирая их зов в каждом вздохе и звуке.

Спирали галактик свивает скорбь,

И в скорби рождается все, что свято,

Предвечный огонь и последний аккорд,

И счастье любить и его утрата.

Напиток господина Говарда

Иступленные крики охотников,

В ночи ждут тебя, мой зверь,

Оборотень без сводника,

Обречен стать подстилкой для их детей,

Черная шкура без пятен,

Сливается с темнотой

Но в самое сердце ранен,

Тенью следующий за тобой.

Яд в крови набирает силу,

Но все еще зорко видят глаза,

Даже если они затаились,

Тише спящего ветра нельзя

Обмануть разъяренного зверя,

И его молчаливую тень,

Мы успеем вернуться в пещеру,

Раньше, чем здесь наступит день.

Их закон гласит «ни убий»,

Но они преступили его,

Куда же смотрит наш господин,

Ценивший верность превыше всего?

Мы выпили все до капли,

Но что-то лежит на дне,

Это просто осадок,

Остаток жизни сужденный тебе и мне.

Священный ветер

Тебе нравились мотоциклы,

И широкие ленты ночных шоссе,

Женщины, которых легко уложить в постель,

Зная принцип любой азартной игры,

Море, смывающее пот и грязь

С тела изнывавшего от жары,

Но ты захотел переспать с мальчишкой,

Лишь потому, что не знал, как к нему подойти

Ничего не скрывая и не стыдясь,

И все решили, что это уж слишком,

За исключеньем тебя и меня.

Все было на равных, и будет впередь,

Тебе как прежде нравится мякоть «Ивет»,

Странная прихоть, полиции это смешно,

Но надо расследовать дело, ведь

Преступление кем-то совершено,

А рядом с убитым найден его браслет,

И мотивы как будто бы налицо,

За допросом допрос, ситуация все ясней,

Хотя, наверное, он предпочел бы нож,

Тот, которым резал вены себе,

Но их смущает его откровенная ложь.

И мальчишка упрям, ни слова о том, как он,

В первый раз на коленях стоял перед ним,

С нетерпеливо раскрытым ртом,

Конечно, проблема совсем в другом,

Точнее проблемы и вовсе нет,

Хоть море и снится время от времени им двоим

На сцену-то он выходит один,

И, слава Богу, ему еще нравится мякоть «Ивет».

июль — сентябрь 2001