Я смотрела на Фрола призывно и уверенно. Он же обдумывал эту мысль дня три, прям серьезно обдумывал, сопел, что-то считал у себя по вечерам, и, наконец согласился. А потом понеслось! Мы повесили объявление на дверях и напечатали крохотное объявление в газете. Потянулись желающие, которых оказалось более, чем прилично. Пришлось обращаться к полицмейстеру за разрешением на тент на улице. Каждое действие стоило денег, и шеф уже нехорошо косился в мою сторону — но мы распродали в ноль не только корицу, но и большинство наших запасов. Практически обнулили подвал. К нам заглядывали любопытствующие с разных концов города и снова покупали или делали заказы.
В исторический день нам принесли 79 пирогов. Полицмейстера Тураева, представителя гильдии купца Печатникова, отца Нафанаила и газетчика Тимохина назначили в жюри, выбрали победителей — очень чопорная мещанка получила в подарок чайничек, а еще три — грамоты, которые я рисовала накануне. Пироги отвезли по приютам, где Фрола разве что не облобызали. Он краснел, конфузился, но был страшно горд.
«Саратовский Листок» с хвалебной статьей мы повесили в рамку напротив входа в лавку. А через пару недель Фрола пригласили Коммерческое собрание, где князь Мещерский лично пожаловал ему Благодарственное письмо.
Конкуренты давились от зависти, купцы первых гильдий наперегонки устраивали то же самое, но в таких делах нужно быть первым. К нам потянулись гости и конкуренты, даже сваха заходила пару раз, но ее Фрол как-то сам завернул.
Во всей этой суете я старалась держаться в тени. И хотя меня безумно распирало желание посмотреть на живого князя, осмотрительность брала верх. Я всегда была приветлива с посетителями, игнорировала косые взгляды купеческих жен и дочерей, отшучивалась от двусмысленных предложений их спутников и ждала завтраков, за которыми мы с Фролом могли побыть наедине.
— Вот уж не думал, Ксения Александровна, что эта ваша идея так откликнется. — он подстригся по моде, справил новый костюм и выглядел почти что столичным франтом. Рябинкин ревновал, но пока исподтишка.
— Вот Ваши родители-то радуются на Небесах. — добавила благочестия я.
Фрол перекрестился и мечтательно улыбнулся.
По горячим следам первого маркетингового успеха я протолкнула новую идею кондитерского Хеппи-мила — когда в наборе конфет находилась игрушка, но какая — неизвестно, и можно было бы собрать коллекцию. Эту самую коллекцию я выставила в окне, которое уже давненько хотела использовать в рекламных целях, но все как-то не складывалось. В качестве подарков мы взяли железные дороги для мальчиков и семейства игрушечных зверят для девочек.
На четвертый день Фрол сам поехал в столицу за конфетами и игрушками.
Вернувшись, подсчитал выручку, пристально посмотрел на меня и спросил:
— Ксения Александровна, а Ваш папенька точно не из купечества будет?
— К сожалению, нет. — потупилась я.
Недели три нас осаждали дети и их родители. Потом ажиотаж спал, но мы решили периодически обновлять коллекции, что сулило немалые барыши под Рождество и Пасху.
Третий моей проект был посложнее, но именно на него я делала ставку с самого начала своей торговой карьеры. И пришлось окучивать сразу двоих.
Тем вечером я выворачивалась наизнанку, собственноручно приготовив ужин для Фрола и Антона, даже спела для них что-то слащаво-романтическое.
— Дорогие мои, Фрол Матвеевич и Антон Семенович! Вы оба торгуете тем, что есть и у других. Поэтому цены вынуждены держать около конкурентов, и прибыль особо не велика. Но что если попробовать продавать то, чего у других нет? Тогда и доход может быть больше, и интерес тоже.
Антуану это было не очень интересно. Отчего он пошел в лавочники, я так и не поняла: предпринимательской жилки не было, порошки свои он делал из-под палки, даже окна мыл не часто. А Фрол выслушал внимательно.
— Так то ж верно, но где такой товар-то взять, которого у других не будет? — он огладил бородку, как поступал в раздумьях. Этот жест я замечала и у других купцов, а вот мои современники такой медитации были лишены, что само по себе забавно.
— Да, это самая серьезная загвоздка, но у меня есть идея! — я, сияя, как новогодняя елка, извлекла лист, на котором давно уже зарисовала мегапроект.
— Это что? — они оба уставились на рисунок.
— Это новое слово в женской гигиене. Антон Семенович может запатентовать, а мы производить. Прибыль пополам.
— Я все же не понял. — повторил Фрол, пытаясь уложить в голове мою непростую мысль.
— Раз в месяц женщинам необходимы дополнительные средства гигиены. И вот мы можем им предложить аккуратное решение, которое крепится за вот эти резинки к корсету. Низ — непромокаемой, внутри вата. Чисто, аккуратно, красиво.
Судя по лицам моих собеседников, в Саратов прокладки придут лет через шестьдесят. С боем.
Я поникла, собрала свою презентацию, попрощалась и пошла к себе. Ну не получится у меня больше ни с кем кроме них, а как быть то?
Утром за завтраком Фрол смущенно шептал.
— Ксения Александровна, ну срамное это… Как же такое продавать — засмеют.
— Фрол Матвеевич, это природа. Еще государыня Екатерина Алексеевна в своих мемуарах о таких вещах говорила. Вы только подумайте — каждая женщина с 14 лет и до 40 ежемесячно в этом нуждается. Рано или поздно додумается кто-то. Нельзя же простынками обвязываться до бесконечности. — этот момент меня саму выбешивал до невозможности: и так состояние сомнительное, да еще жара, кокон между ног, а работу никто не отменял. — И мы сможем быть первыми. Запатентовать это, а потом продавать патент сами. Тем более, кто засмеет-то? Я предлагаю это в аптеке продавать. Деликатно. В коробочках.
Фрол был смущен и темой разговора, и тем, что ему нашептал Антуан.
— Ну не расстраивайтесь так, Ксения Александровна. Я поговорю еще с Антоном Семеновичем.
Поговорил. Результат разговора получился так себе. Теперь мне разрешили еще подрабатывать в аптеке («Приглядишься, примелькаешься») после обеда и попросили что-нибудь другое придумать.
Я придумала манекен сестры милосердия в витрине поставить, чтобы хоть так клиентов привлечь. Манекены — очень дорогое удовольствие, так что мы обошлись только парикмахерским, а остальное — это сложная конструкция из говна и палок, папье-маше с моей фигурой и одежды.
Это самое произведение лепили в лавке ночью мы с мальчишками — их очень заинтересовало изготовление человека. Торс мне помогла слепить Фекла, которая вышла на шум и хихиканье, отругала парней и помогла обмазать меня гипсом. Гипсовую форму заполнили мокрыми старыми газетами, просушили и закрепили на деревянной основе. Руки лепили аналогично, но тут уже мальчики освоили, да и не было особого позора в изготовлении слепка предплечья.
Получилось неожиданно хорошо, особенно если не трогать. Нашу Нюсю рассматривали часами. Даже полицейские сменили маршрут так, чтобы полюбоваться на наше творение. Конечно, сиськи я ей накрутила шикарные, а талию уменьшила до предела. Секс бомба с красным крестом на груди. Мальчишки со всего города бегали смотреть на это чудо, равно как и более взрослые граждане. Но тем было неудобно стоять у витрины, так что приходилось заходить внутрь, где я уже успевала их убедить что-то купить. К вечеру язык отказывался шевелиться и сил даже на еду не хватало.
Скрепя сердце Антон начал доплачивать мне 10 рублей в неделю.
И все равно нужны деньги. Свои собственные. Идея с прокладками пока не особо выстрелила, да и зависеть от доброй воли веселых голубков мне как-то не хотелось. Мысль оставалась у меня одна, но крайне сомнительная, даже для двадцать первого столетия.
Восстановление девственности — процедура скользкая в моральном плане и рисковая при кустарном воплощении. Люська была одержима темой удачного замужества, подозрительна к посторонним и патологически прижимиста. После нескольких дней практики в известной косметической клинике на четвертом курсе она приволокла домой набор инструментов и усадила меня перед экраном ноутбука. Только чудом и хорошими антибиотиками я объясняю то, что мы обе пережили ту зиму. Попыток сделали восемь, прежде чем до Люси дошло, что в век соцсетей скрыть кое-что из прошлого не получится.
Конечно, изготовление кетгута из бараньих кишок и подручных антисептиков — та еще лотерея, но в свое время та же Люська писала курсовик по истории медицины и много экспериментировала дома. Так что за пару недель я ухитрилась в обход начальника заказать глазные хирургические иглы, иглодержатель, зеркало и нахимичить с нитями.
Но тут впрямую я уже предлагать не стала. Ходы кривые роет, подземный умный крот, нормальные герои всегда идут в обход.
— А отчего Вы, Фрол Матвеевич, не торгуете свадебными сладостями? — С новыми идеями всегда было непросто подъехать, но хозяин мой умел обдумывать, даром что такой эмоциональный.
— Так на свадьбах я как-то… Другие у нас этим промышляют. — опешил начальник.
— А может попробуем?
7. Ласточки
Послеобеденные часы я стала проводить в аптеке. Похожую я помнила по своей прошлой/будущей жизни. В самом раннем детсадовском возрасте такая аптека с деревянными прилавками, массивными шкафами и смесями порошков в толстой коричневой бумаге была самым главным аттракционом по пути домой. Она даже пахла особенно. И пол был покрыт такой же метлахской плиткой, желтовато-коричневой. Я научилась солидно вышагивать вдоль прилавка шурша муаровой юбкой, и почти уже полюбила свою новую жизнь.
"Пыль и бисер" отзывы
Отзывы читателей о книге "Пыль и бисер". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Пыль и бисер" друзьям в соцсетях.