Марина Белкина - Пятизвёздочный жених

В центре комнаты нагло торчали ядовито-зеленые туфли на платформе. Аллочкины! Я так удивилась, что она сидит за компьютером, что не сразу заметила ее босые ноги под столом.

Бесспорным виновником всплеска трудового энтузиазма в коллективе был шеф-редактор Аркадий Георгиевич, бывший Лизкин пузырь, который и помог мне с устройством на работу. Он сидел в дальнем углу комнаты у монитора и отсматривал готовые к эфиру сюжеты.

Наш шеф наведывался в редакцию редко и в основном для того, чтобы устроить разбор полетов. Кличка Герыч прилипла к боссу из-за его пристрастия к словечкам из тюремно-воровского жаргона. Раньше он занимался криминальной темой на НТВ, а потом Герыча опустили, в смысле понизили, до «Женских штучек» – шеф-редактора дамской программы нашего телеканала. Бедняга до сих пор не мог оправиться и часто нервничал. Знаменитых вспышек шефского гнева в редакции побаивались.

– Эльвира, а почему в сюжете о СПА вы сняли только один салон? – вкрадчиво и даже как-то ласково поинтересовался Герыч.

Эльвира сморгнула и потерянно взглянула на Викулю, автора сюжета о СПА.

– В другом салоне отказались в день съемки, – затараторила Викуля. – У нас не было времени искать кого-то еще, сюжет снимали под эфир…

– Ах, ну тогда конечно! Все понятно! Может, пустим твои объяснения бегущей строкой внизу экрана? Чтобы и зрителю стало понятно, почему вместо сюжета о СПА он смотрит голимую «джинсу»?!

Конец фразы эхом разнесся по этажу.

– И почему у тебя здесь синие губы? – продолжал орать шеф. – Ты похожа на жмурика! Нет, мне просто интересно, почему сюжет о СПА делает девица, похожая на жмурика?!

Пряча улыбку, я скрылась за монитором своего компьютера. Лизка рассказывала, что Герыч, несмотря на богатое телевизионно-криминальное прошлое, до трясучки боится покойников. И жутко этого стесняется. Так уж вышло, что о шефской некрофобии в целом мире знали только три человека: Герыч, Лизка и я. Мужчины даже не подозревают, какие интимные подробности порой становятся известны, в сущности, совершенно чужим для них людям – подругам жен или любимых девушек.

Тем временем шеф-редактор яростно швырнул кассету на стол. Вика втянула в себя голову, как черепаха.

– Снял с эфира, снял с эфира! – зашелестела редакция.

Предчувствуя Содом и Гоморру, которые сейчас тут начнутся, я решила потихоньку смыться. Благо мои сюжеты сегодня смотреть не планировали.

Я прокралась к выходу и открыла дверь.

– Мария! – грозно прогремело за спиной.

Я застыла на месте, боясь обернуться и превратиться в соляной столб.

– Ты зачем мой Монблан сперла? – ласково поинтересовался босс.

– П-почему я?

– Да потому что он у тебя в руках!

Я с изумлением уставилась на свои руки. Когда это я успела сцапать ручку босса?!

– Мурка – главный криминальный элемент нашей программы! Постоянно таскает чужие ручки, – развеселился Герыч и кивнул на настенное объявление. – Ластам тоже ты ноги приделала?

Редакция грохнула подобострастным хохотом. Смущаясь, я вернула ручку боссу:

– Извините. Не понимаю, как так вышло. Вообще-то я не имею привычки брать чужие вещи…

– Да уж понятно! Кстати, у тебя же завтра съемка? Возьмешь стажерку?

– Новенькая? – заинтересовалась я. – Кто такая?

– Зовут Карина. Позитивная и жизнерадостная. В общем, наш человек. Покажи ей все, и пусть напишет дубль-текст. Если справится, возьмем журналистом в программу.

Как и любой шеф, Герыч был прав. Стажерка Карина оказалась позитивным и жизнерадостным готом. Пока мы ехали в машине, я исподтишка ее разглядывала. Волосы, выкрашенные в цвет вороньего крыла, черные губы, тяжелый взгляд из-под кустистых бровей. Вцепилась в свою сумку, как Маргарита Валуа в голову любовника. Я надеялась, что она не вынашивает планы о ритуальном жертвоприношении, а просто немного смущается.

Под конец съемочного дня позвонила Аполлинария:

– Ну, как дела? Все успеваешь?

– Да, ресторан, цыган и факиров отсняла, остался только психолог, – бодро отрапортовала я. – По дороге хочу заехать на ВДНХ, записать «стрит-токи» с симпатичными прохожими. Выяснить, так сказать, мужской взгляд на идеальное свидание.

– Мужиков синхронить будете, где обычно, у входа в парк?

– Ну, да.

– У-у-у, – неопределенно сказала Аполлинария и отключилась.

Мы долго искали, где припарковаться, и уже собрались плюнуть на «стрит-токи» и возвращаться на базу, как тут от тротуара отъехал мини-вэн, и наша «девятка» с логотипом канала на грязном боку юркнула на его место.

– Я там не нужен, останусь в машине, – оповестил нас осветитель Олежка.

Я хотела возразить, но лишь коротко кивнула. Олежке шестьдесят два года, и мне всегда немного неловко им командовать.

Оператор Вова выгружал камеру из машины, а я рассеянно наблюдала за прохожими, спешащими от выхода метро по тротуару. Взгляд выхватил из толпы фактурного парня. Темно-русые волосы, клетчатая рубашка с коротким рукавом, потертые джинсы. Сердце бешено заколотилось, и я вцепилась в открытую дверцу «девятки». Это Алекс! Направляется прямо ко мне. Спокойно. Главное, вести себя естественно и непринужденно.

– Маша, почему ты сидишь на корточках у колеса машины? – удивилась Карина. – Прячешься?

– Нет, с чего ты взяла? – ответила я, выглядывая из-за ее ноги.

Темно-русые волосы, клетчатая рубашка с коротким рукавом, потертые джинсы. Парень прошел мимо. Это был не Алекс. Померещилось. Зрение что-то стало падать, наверное, из-за компьютера.

– Маш, а можно я сама возьму интервью у психолога? – попросила стажерка.

– Мы, к сожалению, не сможем тебя туда взять. Понимаешь, психолог попросил подобрать его у метро, хочет доехать до своего офиса с нами. В машине не будет места.

– Ну, Ма-аша!

– Карин, не канючь. Что ты предлагаешь? Засунуть психолога в багажник?

– Но ведь это смертельно важное интервью! Как же я его пропущу?

– Ничего не пропустишь. Посмотришь потом на кассете. Если что-то не будет получаться, я подскажу.

Карина насупилась. Переживает, бедняжка. Совсем недавно я и сама была в ее положении, боясь пропустить что-то важное. С симпатией посмотрела на стажерку.

– Да не волнуйся ты! Вот что: дуйте с Вовиком к парку и найдите для «стрит-тока» симпатичного парня, ладно?

– Какого еще «стрит-тока»?

– Короткого интервью с прохожим.

Подгоняя оператора, Карина вприпрыжку побежала выполнять первое боевое задание.

Я достала из сумки бутылку с водой, сделала несколько жадных глотков – ну и жара! Потом припудрилась и тоже направилась к парку.

Тем временем Карина нашла первую «жертву», мертвой хваткой вцепилась в симпатичного парня. Русые волосы, клетчатая рубашка, потертые джинсы. Так. У меня развивается паранойя. На негнущихся ногах подошла поближе, напряженно прищурилась и чуть не шмякнулась в обморок. На этот раз это и вправду был Алекс!

– Ма-ша! – завопила Карина на всю улицу. – Разреши мне самой взять у него интервью!

Алекс чему-то усмехнулся, а я энергично закивала. Трудовой энтузиазм стажерки оказался сейчас как нельзя кстати. Работать я была не в состоянии. Ноги подкосились, а перед глазами вдруг возникло белое поле. Минутная слепота на нервной почве? Белая горячка?! Оказалось, баланс. Лист бумаги, развернутый техником, чтобы оператор мог выставить камеру.

Карина ткнула в Алекса микрофоном и с важностью откашлялась.

– Итак, скажите, как должна вести себя девушка на первом свидании? – спросила она и тут же закивала, как китайский болванчик.

– Кхм… люблю естественность, а девчонки часто хотят казаться оригинальными. Знал я одну барышню по имени Маша, которая на свидания являлась исключительно под псевдонимом.

Я задохнулась от возмущения. Да что он себе позволяет?

– У этой вашей Маши явно кукушку снесло! – убежденно заявила Карина. – Ну, а если забыть о городских сумасшедших, что не должна делать девушка на первом свидании? Что не нравится лично вам?

– Когда на следующий день после классного секса девушка бесследно исчезает.

Карина заинтересованно прищурилась.

– А вы пригласите на второе свидание девушку, с которой у вас был секс на первом?

– Все! Хватит стрит-токов! – крикнула я сдавленным голосом. – Выключай камеру, едем к психологу!

– Психолог тебе точно не помешает, – ухмыльнулся Алекс.

Я смерила его презрительным взглядом, негодяй не отвел своих смеющихся глаз. Из-за внезапного напряжения, повисшего в воздухе, мне вдруг стало тяжело дышать.

– Пойдемте, а то опоздаем!

Я резко развернулась и направилась к машине, но, сделав несколько шагов, зачем-то оглянулась. Алекс шептал что-то стажерке на ухо, а та заливисто хихикала. Нет. Не могу отдать его на растерзание этой озабоченной готической ведьме! Все-таки он парень моей лучшей подруги!

– Карина, что ты тут стоишь? Ты вообще собираешься с нами к психологу или нет?

Карина надула черные губки, как капризный ребенок Розмари.

– Но… в машине не будет места! Что ты предлагаешь? Засунуть психолога в багажник?

– Потеснимся как-нибудь. Это же смертельно важное интервью, ты не можешь его пропустить!

– Интервью я посмотрю потом на кассете, а если что-то не будет получаться, ты подскажешь! Маша, почему ты пихаешь меня в бок?

– Не говори глупости, зачем мне пихать тебя в бок? Мы с тобой едва знакомы!

Алекс плотно сжал губы. Кажется, его ужасно забавлял этот «поединок великодуший». Да какое мне вообще дело до этого типа?! Я круто развернулась и зашагала к машине.

Пока мы усаживались в «девятку», Алекс с Кариной все еще ворковали, словно голубки. Он нажимал на кнопки мобильника. Готическая ведьма дала ему свой телефон! Однако как эти малолетки легкодоступны – знакомятся прямо на улице! Я в ее годы такой не была!