Марина Белкина - Пятизвёздочный жених

Нашла целую кучу вещей, которые считала потерянными навсегда: свистульку, расписанную под хохлому, половник и пару совершенно новых зимних сапог. В общем, уборка оказалась весьма полезной штукой. Во всех смыслах. Рискну дать совет. Если вам плюнули в душу, помойте полы. В квартире и на лестнице. На душе не посветлеет, зато сил на жалось к себе уж точно не останется.

Глубокой ночью я упала на кровать с мобильным в руке, намереваясь позвонить Алексу. Металлический голос сообщил, что абонент недоступен, но я этого уже не слышала – спала сном младенца.

Алекс был вне зоны доступа и на следующее утро, и я решила поехать без звонка. Машина подкатила к знакомому подъезду. Лифт, который я ждала целую вечность, распахнул двери на нужном этаже. На ватных ногах я подошла к заветной квартире и нажала на кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу. На пороге стояла девушка в престранном черном пеньюаре. Миниатюрная и изящная, как фарфоровая статуэтка, с разметавшимися по плечам русыми волосами и широко распахнутыми карими глазами, в которых застыло недоумение.

– Вам кого?

Все. Это конец. Я облизала внезапно пересохшие губы.

– Простите, я м-м-м… кажется, ошиблась этажом.

Ноги словно налились свинцом, я едва могла их переставлять, но поплелась обратно к лифтам.

– Девушка! – окликнула статуэтка. – Если вам нужен лифт, то он в другой стороне. Постой-ка, ты ведь Маша?!

Я обернулась и удивленно взглянула на нее.

– Видела тебя в «Женских штучках», и Алекс о тебе рассказывал. А я Ева – его двоюродная сестра!

Кузина Алекса – та самая хозяйка ретро-салона, в который мы наведались в первый день знакомства – рассказала, что Алекс уехал из города по делам, и любезно предложила мне чашечку кофе.

Восседая на своем любимом высоченном табурете, я наблюдала, как она вальсировала по кухне – в одной руке полупустая банка растворимого кофе, а в другой почему-то кетчуп. Престранное черное одеяние, которое я сначала приняла за пеньюар, оказалось нарядом в стиле ретро. Кое-где побитым молью.

– М-м-м… Интересное платье, – заметила я.

– Находишь? – обрадовалась Ева. – К нему еще есть шляпка. Нашла ее на одной помойке, конечно, пришлось немного повозиться, переделать… Зато получилось прелесть что такое!

– На помойке? – Я смотрела на нее во все глаза.

– А что тебя так удивляет? Между прочим, на помойке можно найти настоящие шедевры, – заявила Ева, покусывая свой локон. – Представляешь, недавно раздобыла там ноги Зингера!

– К-какого Зингера?

– Это такая старинная швейная машинка с очень красивыми коваными ножками. Я положила на них мраморную столешницу, и вышел роскошный столик! В тот раз удалось найти еще и полскрипки, хотела использовать ее в одной инсталляции, но потом решила подарить Алексу. Сейчас покажу!

Ева метнулась в коридор, через мгновение вернулась и водрузила на барную стойку невероятно стильную лампу, сделанную из корпуса скрипки.

– Класс! – ахнула я.

– Он же сыщик, как Шерлок Холмс, поэтому скрипка.

– По-моему, ты его балуешь.

– Он это заслужил, Алекс – самый лучший на свете старший брат!

Ее слова отчего-то были ужасно приятны, я даже немного смутилась и принялась с интересом рассматривать диван. Взгляд зацепился за мягкую игрушку ядовито-зеленого цвета, сидящую на подлокотнике. Вязаный уродец! Тот самый, которого я видела у Алекса в машине! Теперь понятно, что Лизка не имеет к этой самоделке никакого отношения, а кто тогда имеет?

– Симпатичный зайчик. Тоже ты подарила? – осторожно поинтересовалась я.

– Да уж. – Ева передернула плечами так, как будто увидела жабу. – Но это не от меня.

– Наверняка от одной из его многочисленных подружек, – подчеркнуто небрежно хмыкнула я.

– Подружки? Ну, не знаю…

Ева поставила передо мной кофейную чашку и небольшое блюдце с аппетитными эклерами:

– Угощайся! Сейчас он, кажется, всерьез увлечен тобой.

Я отхлебнула из своей чашки кофе, по телу растеклось приятное тепло.

– Этого жуткого зайца Алексу подарила одна благодарная клиентка, – продолжала Ева. – Я как раз сидела в его офисе, когда эта девушка приходила. Она так плакала…

– Плакала? Почему?

– От радости. Алекс нашел ее пропавшего жениха – врача, то ли гинеколога, то ли неонатолога. Эта девочка, Аня, думала, что парень покончил с собой, а тот запил с горя по-черному у друга. Где-то в Керчи или не в Керчи…

– В Курске?!

– Ну, не знаю, я не слишком сильна в географии… Маш, ты что?! Прекрати меня целовать! Учти, я не разделяю всех этих новомодных розовых тенденций!

– Но почему он ничего не сказал?! – Я так разволновалась, что чуть не рухнула с табурета.

Ева пожала плечами:

– Современные мужчины болтливы, как девчонки, а Алекс – не такой. Не любит хвастаться. Он очень хороший, но немного стесняется этого, сама знаешь.

– Кажется, я совсем его не знаю, – потрясенно прошептала я.

Пожав плечами, Ева отхлебнула немного кофе и сморщилась:

– Гадость! Ненавижу растворимый, хотя я, кажется, знаю, что может его спасти! В машине завалялся баллончик взбитых сливок – как-то припасла для одного романтического свидания, да так и забыла. Подожди, я сейчас!

Прежде чем я успела что-то ответить, она соскочила со стула и бросилась вон из квартиры.

Я потерла пылающие щеки, пытаясь переварить услышанное. Стянула с блюдца один из эклеров и в задумчивости целиком затолкала в рот. В коридоре скрипнула дверь, я обернулась, так и застыв с набитым ртом. На пороге стоял Алекс.

Но почему это всегда происходит со мной? Почему? Вместо того чтобы предстать перед парнем при безупречном макияже на томном лице, я демонстрирую ему старательно жующую физиономию в масле и губной помаде!

Алекс стоял на пороге, пожирая меня взглядом, а я все жевала дурацкий эклер! Вдруг в два прыжка он очутился у барной стойки и сгреб меня в охапку. Закрыв глаза, я потерлась о его щеку:

– Колючий.

– Только что с самолета.

Слегка отстранившись, я жадно впилась в него взглядом. Бледный, лицо осунулось, под глазами темные круги.

– Что-то случилось? – встревожилась я.

– Все в порядке, просто много дел. Открываем филиал ЧОПа в Питере, но это скучно, не забивай голову.

Я стукнула его кулаками в грудь.

– Ну почему? Почему ты такой?! Слова не вытянешь! Почему ты не сказал, что взялся за дело моей актрисы?!

– Кхм… Сначала не знал, выйдет что-то или нет. Чего зря трепаться? – нехотя отозвался он. – А потом как-то не до того было. То этот баскетболист твой, то «замуж» неожиданный.

– Значит, ты все-таки позвонил Анне. Но когда?

– Той же ночью, когда ты уснула.

Я изумленно уставилась на него:

– Но ведь в кафе ты мне отказал!

– Не хотел обнадеживать.

– А говорил, невозможно облагодетельствовать весь белый свет!

– Я и сейчас так считаю, – проворчал он. – Как ты узнала? Ева, что ли, разболтала?

– Да, но я обещала, что не скажу об этом.

Он усмехнулся:

– Сложная схема. Кстати, Ева уехала домой. Просила передать свои извинения. Оказывается, она забыла не только о баллончике со взбитыми сливками в машине, но и о парне, для романтического свидания с которым они были предназначены. Вот уже вторые сутки несчастный заперт в ее квартире.

– Твоя кузина – это нечто… Кстати, Алекс, о «замуже» и коротышке. Нам надо поговорить!

– Давай, но сначала допей кофе, вид у тебя какой-то проголодавшийся. Съешь еще пирожное! – потребовал он.

Я послушно взяла с блюдца эклер и принялась его поедать. Ну не дура?!

Я обреченно жевала пирожное, а Алекс не сводил с меня взгляда. Зачем надо с таким интересом наблюдать, как кто-то ест?!

– Ну вот, теперь я вся липкая, – пробормотала я, – пойду, руки помою…

У Алекса вдруг сделался совершенно потерянный вид. Он порывисто прижал меня к себе и тихо застонал.

– Теперь я тебя никуда не отпущу!

– Нет! Подожди, – потребовала я, отстраняясь, – сначала я должна кое-что сказать. Произошла совершенно дикая история. Когда ты узнаешь ее, возможно, станешь меня презирать, но я должна все объяснить. – Я приложила ложку к пылающей щеке. – С чего же начать?

– Не переживай так. – Его глаза смеялись. – Я уже все знаю!

– Твой дядя разболтал?! Но как же так? Он же обещал!

Табурет подо мной опасно накренился. С отчаянием утопающего ухватилась за барную стойку, пытаясь восстановить равновесие. Бинго! Мне все-таки это удалось!

– И… что ты думаешь? – проговорила я сдавленным голосом. – Считаешь меня мерзким человеком, интриганкой?

– Не считаю. Но ты должна пообещать мне кое-что.

– Что?

– Отныне ты никогда не будешь участвовать в авантюрах своей подружки.

– Обещаю!

Он снова притянул меня к себе. Я обвила Алекса руками и зачем-то скрестила пальцы у него за спиной.

Не открывая глаз, я потянулась, чтобы обнять его, но рука нащупала только холодную постель. Села на кровати и потерла глаза кулаками. Алекса рядом не было, на подушке лежала записка: «Уехал по делам. Дождись меня. А.».

Прижав записку к груди, я откинулась на подушках и посмотрела в окно. Ветер трепал верхушки деревьев, по небу быстро бежали пухлые барашки облаков. Я так долго смотрела, как они уносятся вдаль, что закружилась голова. Или она кружилась от счастья? Неужели все закончилось хорошо? И теперь мы будем ходить в кино по субботам или проводить их в постели за просмотром романтической комедии, уплетая заказанную на дом пиццу и периодически восклицая: «Идиотский фильм! Наверняка провалился в прокате. Кто вообще смотрит эту ерунду?» Летом поедем к морю, а зимой – кататься на горных лыжах и станем одной из тех смешных парочек, которые всегда говорят о себе во множественном числе: «Мы обожаем джаз» или «Мы немножко беременны». Хотя, кажется, я тороплю события. Ведь Алекс еще даже не сказал, что любит меня… Я перечитала записку и нахмурилась. Пять слов и одна буква. Две сухие фразы и ни одного нежного словечка. Не человек, а какая-то «вещь в себе». Я снова вспомнила об Ане. Наверное, рада до беспамятства, что ее жених нашелся.