Марина Белкина - Пятизвёздочный жених

Алекс угрюмо посмотрел на стул в моей руке, вытащил из кармана легкой куртки пачку сигарет и массивную зажигалку. Он несколько раз щелкнул ею, но зажигалка не сработала. Алекс чертыхнулся, продолжая крутить зажигалку в руке. Я с удивлением отметила, что он нервничает.

– Что происходит? С какой стати ты вдруг решила выйти замуж? Да еще и за этого прилипалу?

– Не называй его так!

– Да это не я его так называю, а ты! Любишь его?

– Что за вопросы? Впрочем, да, я испытываю к Максу…

– …самые теплые чувства, – перебил он. – Повторяешь эту фразу, как заезженная пластинка. Почему бы просто не сказать, я люблю его! Если, конечно, это так. Ты спишь с ним?

Я заморгала, вдруг с удивлением сообразив, что мы с Максом, моим будущим мужем, ни разу не были близки после примирения.

– Это не твое дело, – быстро сказала я, мечтая стереть мерзкую ухмылку, расползающуюся по его лицу. – Но раз уж ты спросил, да! И он, между прочим, в этом смысле даст тебе фору!

– А почему ты так нервничаешь? – В его глазах плясали озорные огоньки.

Я почувствовала, как бешенство поднимается душной волной.

– Слушай, чего ты от меня хочешь? У тебя своя жизнь, к которой я не имею никакого отношения и…

– Своя жизнь?! – заорал он. – Знаешь, как я теперь провожу свободное время? Таскаюсь за тобой по всему городу, как нянька. Отгоняю мужиков и овчарок!

– Так ты за мной следил?! Сначала сумку мою распотрошил, а теперь… Ну, знаешь… Это что, издержки профессии? Ты псих? У тебя мания? Ты просто какой-то… Большой Брат! – возмущалась я, а по лицу расползалась глупая улыбка. Так я ему небезразлична. Небезразлична!

Алекс стоял совсем близко. Губы поджаты, в глазах – жуткая смесь ненависти и покорности, как у воина, сдающегося на милость победителя. И я загадала. Если скажет правду, буду с ним. И плевать на Лизку.

– Куда ты пропал неделю назад?

Я напряженно ожидала ответа, слушая стук собственного сердца.

Алекс кашлянул:

– Уезжал по делам.

– По каким?

– Мы открываем филиал в Питере, надо было кое-что утрясти, но все это скучно. Не забивай голову.

Пряча вскипевшие слезы, я полезла в сумку за ключами.

– Я люблю его.

– Что?

Я выпрямилась и посмотрела Алексу в глаза:

– Я люблю Макса.

– Звучит убедительно, – хмыкнул он.

– Люблю и выхожу замуж! Мы идеальная пара, знаем друг друга семь лет!

– А ты уверена, что так хорошо его знаешь?

– Как свои пять пальцев!

– Почему ты так упираешься? Я просто пытаюсь тебя предостеречь от ошибки…

– От ошибки? – едва сдерживая бешенство, прошептала я. – А тебе никогда не приходило в голову, что ошибкой я считаю то, что произошло у нас с тобой! Раскаиваюсь и мечтаю забыть, как дурной сон! А Макса я люблю! Люблю искренне, по-настоящему!

Я и сама не ожидала, что это прозвучит настолько резко и правдоподобно.

– Тогда… кхм… конечно. Это совсем другое дело. – Алекс потер переносицу.

В сумке пронзительно заверещал мобильный. Я выхватила телефон из торбы, как кинжал из ножен.

Звонила Аполлинария.

– Ходят слухи, что на тебя напал волк, – светским тоном сообщила она.

– Да, любимый! – томно прошептала я. – Скоро буду, готовь ванну с шампанским!

– Так. Маша, с этим нельзя шутить! – встревожилась шефиня. – Надо срочно ехать к врачу и сделать сорок уколов!

– Конечно, любимый, я тоже тебя люблю…

Шефиня диктовала адрес знакомого врача, а я, зажмурившись, хихикала и шептала ей всякие нежности.

Когда я открыла глаза, Алекса в коридоре уже не было. Мстительно усмехнувшись, я скрылась в своей квартире.

Соседская дверь приоткрылась, и на пороге выросла Ирина. Она выскользнула в предбанник и метнулась к потрепанному диванчику под рогами – на нем что-то белело. Оказалось, всего лишь газета, которую, по-видимому, забыл Машкин парень. На последней странице Ирина увидела разгаданный кроссворд. На полях был нарисован огромный кот с отрубленным хвостом, рядом – девчонка. В одной руке – дурацкая сумка, в другой – какая-то странная штуковина типа мачете. Тоже мне Гоген! Пожав плечами, Ирина засунула газету в один из ящиков поломанного шкафа, где хранилась макулатура.

Заскочив в квартиру, я зашвырнула сумку в угол и бросилась на кухню, выпить чаю. Жаль, что сахар в моем доме так и не появился.

Положила в стеклянный чайник шершавый шарик из жестяной банки и залила кипятком. Когда из шарика распустится красный цветок, чай будет готов. Надо немного подождать. Но сидеть на одном месте я не могла и металась по кухне из угла в угол, как зверь в клетке.

Нет, вы только подумайте, что возомнил о себе этот тип! Кто дал ему право лезть ко мне в душу? Сам крутит хвостом то перед Лизкой, то передо мной! Вертихвост! И на что это он все намекал? Я не сплю с Максом вовсе не из-за отсутствия лювби! Я испытываю к будущему мужу самые теплые чувства! И, между прочим, все время только и думаю о том, как бы заняться с ним любовью. Просто… подходящего случая не было!

Я метнулась в коридор за телефоном.

– Посмотрим! – мстительно сказала я в пустоту, набирая сотовый Макса.

– Привет, как ты? – прошептала я таким обольстительным голосом, на который только была способна.

– Почему ты так хрипишь? Простудилась?

– Нет, все в порядке, – буркнула я, – ты уже дома? А твои родители все еще в отпуске?

– Слушай, может, это вирус? Я читал в Интернете, что осенью будет ходить мутировавший вирус свиного гриппа…

– Со мной все в порядке! – раздраженно оборвала его я. – Нам срочно надо увидеться. Через час буду у тебя!

Я приняла душ, громко распевая «Врагу не сдается наш гордый варяг!», надела комплект роскошного белья (пятьсот долларов за три с половиной ленточки), залилась «Коко Мадмуазель» и решила действовать.

Макс открыл дверь в майке и тренировочных. К груди он любовно прижимал внушительную книженцию, очередной кодекс или комментарии к закону. На лбу очки. У Макса небольшой «минус», он всегда читает в очках.

Я сконфузилась. Он говорил о какой-то запарке на работе, а я забыла… Но, отбросив смущение, смело шагнула в квартиру. У меня своя запарка!

Решив сразу взять быка за рога, я сгребла жениха в охапку и впилась в него долгим поцелуем. При этом я извивалась и ерошила щетину на его лысой голове. Не знаю зачем. Кажется, так делала героиня какого-то сериала. Уже начала стягивать с него майку, как вдруг Макс отстранил меня, бережно, но настойчиво.

– Кажется, без вируса здесь все же не обошлось, – ухмыльнулся он. – Может, все-таки дойдем до спальни?

– Но почему ты никогда не можешь поддаться порыву? – расстроилась я.

– Давай хотя бы входную дверь закроем! Тут сквозняк. Боюсь, ты простудишься.

– Почему ты всегда обращаешься со мной, как с инвалидом?

– Не как с инвалидом, а как с хрустальной вазой! Да и вообще. Поспешишь – людей насмешишь, – назидательно сказал он и вдруг нахмурился.

Я почему-то испугалась, что Макс сейчас предложит мне помыть руки.

– Кажется, в холодильнике оставалось шампанское, хочу, чтобы все было красиво, – улыбнулся он.

Макс задернул шторы, зажег свечи, поставил на низкий столик перед кроватью тарелку с виноградом, початую бутылку шампанского и два стеклянных фужера с переводными картинками гномов. Наверное, он прав, без спешки все же лучше.

– С кем это ты тут шампанское распивал? – шутливо возмутилась я. – Предупреждаю, в душе я мавр!

– Да я уж понял! – засмеялся Макс, притягивая меня к себе.

Он нежно целовал меня, терпеливо расстегивая одну за другой крошечные пуговички на платье. Да! Я люблю Макса! В этом нет никаких сомнений! Мне приятны его поцелуи, прикосновения, его запах. Он заботливый, обращается со мной, как с хрустальной вазой. Хочет, чтобы у нас все было романтично. Свечи, фрукты, шампанское… Как в кино! Не хватает только какого-нибудь экзотического фрукта или устриц. Хм, устрицы… Они ведь, кажется, тоже поднимают потенцию. Не то чтобы у Макса были с этим проблемы, просто я подумала насчет сюжета о половом бессилии, над которым сейчас работала. «Бессилие» не шло. Аполлинарии все что-то не нравилось. Сначала сюжет казался ей слишком игривым, а теперь слишком медицинским… А что, если разбавить медицину устрицами?

В сумке заверещал мобильный. Я подскочила, как ужаленная. Сбросила с себя Макса и побежала отвечать.

– Маша, я думала об устрицах, – задумчиво сказала Аполлинария, – но, пожалуй, это слишком затерто. В любом сюжете о мужской потенции обязательно появляются устрицы! Как думаешь?

– И потом, где мы достанем этих гадов, – деловито заметила я, расхаживая по комнате голая по пояс, – с рестораном наверняка будут заморочки…

С Аполлинарией мы проговорили минут пятнадцать.

– Твоя редакторша неадекватна, – проворчал Макс, когда я, наконец, к нему вернулась, – постоянно тебя дергает! Даже сексом не дает спокойно заняться! А ты тоже! С такой готовностью кинулась обсуждать с ней рабочие моменты! Как будто только и думала об этом своем сюжете, пока была со мной в постели!

Мы вместе посмеялись над этой шуткой.

Макс снова нежно обнял меня и поцеловал. Я вяло ответила. Прежний кураж слетел с меня, как с гуся вода. Без куража и платья стало зябко и неуютно. И во всем виновата неадекватная редакторша!

– Максик, – виновато прошептала я, отстраняясь, – прости! Аполлинария просила переделать текст, так что придется мне сейчас уехать…

Пряча глаза, я в спешке натягивала платье.

– Я понимаю, работа есть работа, – кисло улыбнулся Макс, покосившись на Кодекс, лежащий у кровати.

Надеюсь, он не читал его украдкой, пока мы целовались?

Еще не было и девяти утра, и охранник Толик уже сидел на своем месте, шурша страницами «Свежих сплетен». Незаметно прошмыгнуть мимо него, как всегда, не удалось.

– Литаврина! Куда?! А отмечаться? Смотри, а то завтра не пущу! – привычно пригрозил он.