Марина Белкина - Пятизвёздочный жених

Не то чтобы Мышкины слова меня как-то особенно задели, нет… Они меня просто взбесили! Почему она считает, что мы с Максом не подходим друг другу? Как она вообще смеет так думать?! В выходные я зазвала подруг на дачу к Максу. Пусть противная Мышь полюбуется, как мы с будущим мужем любим друг друга, и осознает, насколько заблуждалась насчет наших с ним отношений! Макс тоже пригласил парочку друзей.

На дачу мы с будущим мужем явились первыми. Вскоре прикатили Петров с Некрасовым. С багажником пива и хорошенькими близняшками Сашей и Дашей. Впоследствии, правда, выяснилось, что они даже не сестры, а просто подруги.

Когда ребята отправились жарить шашлыки, зачем-то прихватив с собой все спиртное из багажника, к воротам подкатила Лизкина «Мазда».

Я вышла навстречу подруге.

– Ты еще больше похудела! – ахнула я, целуя ее в щеку.

– Колонотерапия, – сказала Лизка с видом мудреца, познавшего истину.

– Это еще что такое?

Она сказала.

Фу! Гадость какая! Я тоже обожаю разные экзотические способы похудения. Люблю, например, воскресным утром листать журнал «Похудей», запивая аппетитную булочку обжигающим кофе, и выбирать, на какую диету сяду в понедельник. Но чтобы до такой степени…

– Помнишь, я говорила тебе о Мышке? Вон она.

– Мелкая? В костюме дорожного рабочего?

– Это не костюм дорожного рабочего, а симпатичный летний комплект оранжевого цвета! Пойдем, я вас познакомлю.

Мышка резала кружками маленькие пупырчатые огурчики, а затем принялась за красивый сочный помидор. Не удержавшись, я утащила у нее кусочек и положила в рот:

– М-м-м, сладкий!

Я запустила руку в пластиковый пакет с купленными по дороге продуктами:

– Где-то тут был майонез…

– Лучше уж растительное масло, майонез слишком калорийный, – поморщилась Лизка.

В приготовлении салата она участия не принимала. Перегородив полкухни закинутыми на этажерку роскошными ногами, подруга лишь отдавала распоряжения.

– Неужели боишься поправиться? – удивилась Мышка. – Ты такая худая. И такая красотка! Чем-то похожа на «Неизвестную» Крамского.

– Спасибо, – оживилась Лизка. – А этот Крамской тоже работает в «Женских штучках»? И смотрю, меняет девушек, как перчатки, раз вы даже имен их не запоминаете!

Мышка хмыкнула.

– Это тот Крамской, который художник, – поспешила объяснить я.

– А-а… – разочарованно протянула она. – Так на кого я похожа?

– На Ким Кардашьян, – отрезала Мышка. – Все, салат я на стол понесла. Маш, что еще взять?

Я вручила ей хлебницу, и Мышка направилась к двери. Лизка проводила ее тяжелым взглядом.

– Теперь она скажет, что я тупая моделька!

– Не скажет. Мышка тебе понравилась?

– Мышка как Мышка. Мне с ней детей не крестить.

– Значит, не понравилась. Почему?

– Ну, не знаю. У страхолюдных девиц обычно куча тараканов в голове.

– Она не страхолюдная, а очень даже милая!

Лизка уязвленно прищурилась:

– И в каком это месте я похожа на Ким Кардашьян? Отвечай, у кого бедра шире, у меня или у этой твоей новой подружки?

– Лиз, она ростом тебе по пояс. Сама-то как думаешь? – едва сдерживая смех, спросила я. – Конечно, у нее! Да ладно, не ревнуй. Я тебя больше люблю.

– Вот еще! Глупости какие!

Усмехнувшись, я взяла тарелку с колбасной нарезкой и пакет сока и вышла на улицу.

Мышка сидела под раскидистой елью, за деревянным столом, накрытым пестрой скатертью, и одиноко поедала салат. Я пристроила сок и нарезку и опустилась на табуретку рядом с ней.

– А где Саша с Дашей?

– Пошли прогуляться.

– Ясно. Кстати, как тебе Лизка?

– Тупая моделька.

– Она не тупая! Присмотрись к Лизке, может, вы еще поладите.

Мышка закатила глаза.

Повеяло дымком от шашлыка. Макс, стоящий у мангала, переворачивал шампуры с подрумянившимися кусочками курицы. Я подкралась к нему сзади и обняла за талию.

– М-м-м, как пахнет! Кажется, готово. Можем садиться?

– Подождем еще минут десять. – Макс сделал глоток из бутылки с пивом. – Должен приехать еще кое-кто.

– Кто?

– М-м-м? А ты, пожалуй, права, мясо готово.

– Макс, кто должен приехать?

Тут из-за забора донесся шум машины, и у ворот с визгом затормозил незнакомый внедорожник. Дверца распахнулась, и из джипа выскочил высокий темноволосый парень в потертых джинсах.

Я с изумлением посмотрела на Макса:

– Ты позвал Женьку?!

– Да, а что такого? Я не могу пригласить в гости мирового парня и своего старинного друга?

– Друга?

Женька Лапшин никогда не дружил с Максом, но действительно был мировым парнем. Душой компании и любителем посмеяться по поводу и без. Правда, таким он становился, покурив травку. Или с избранными людьми, имеющими два высших образования третьего размера. В свободное от марихуаны и любовных утех время Евгений вел себя так, словно пребывал во власти синдрома из трех букв – ПМС. Имел склонность к беспричинным истерикам, ночному обжорству и постоянно хотел секса. Не с кем-то конкретным, а так, вообще. Разумеется, Женька не стоил внимания ни одной уважающей себя девушки. И принадлежал именно к тому типу мужчин, на которых я отчаянно западала.

Мы познакомились на катке в один из дивных зимних вечеров. Скамейки парка утопали в сугробах. С черного неба летели ажурные снежинки, а из динамиков – «You’re beautiful» Джеймса Бланта. Мы с подружкой скользили по извилистым дорожкам, пока не превратились в двух снеговиков. Женька сбегал в кафе за глинтвейном и великодушно натянул на мои закоченевшие пальцы свои мокрые перчатки с оленями. Потом, отгородившись снежной пеленой от мира, мы часа три сидели в его машине и болтали без умолку. Все это казалось таким многообещающим… Однако, когда флер зимней сказки растаял, наш роман не принес мне ничего, кроме мучений. С тех пор я зареклась иметь дело с такими типами, как Женька. Впрочем, принимая во внимание историю с Алексом, без особого успеха.

Кстати, именно Женьку я когда-то прозвала «Мальчиком-который-ведет-себя-странно». Макс же именовал его коротко и емко – ПМС. Кстати, Макс, на тот момент мой лучший друг, относился к Женьке с брезгливым презрением, как к легкой венерической заразе. Недоумевал, как меня угораздило подцепить такую дрянь, но не сомневался – это пройдет. Евгений, в свою очередь, терпеть не мог Макса и жутко меня к нему ревновал.

Я терялась в догадках. С какой стати Макс решил возобновить знакомство с ПМС?

– Привет, Жень, молодец, что приехал!

Макс протянул руку, и тот с готовностью ее пожал.

– Еще бы! По такому поводу!

– Ну, здравствуй! – Он окинул меня оценивающим взглядом. – Масть поменяла? Зря, блондинкой тебе больше шло. Вас можно поздравить?

– С чем это? – не поняла я.

– С помолвкой, конечно! Может, я буду на твоей свадьбе посаженым отцом? Как Билл у Умы Турман? – подмигнул он и оглушительно захохотал.

Я поморщилась:

– Смотри, будешь столько курить, у тебя дреды вырастут.

– Ну и язык у тебя… – сказал Женька и почему-то посмотрел на мою грудь.

– Да вот, решили отметить помолвку на пленэре, – сказал Макс и сощурился, как слепой крот.

Возможно, я иногда и теряю связь с реальностью, но о том, что сегодня мы с Максом отмечаем помолвку, я определенно слышала впервые.

Подошла Лизка.

– Рыба моя, и ты здесь! – расплылся в улыбке Женька. – Когда мы встречались с Машкой, я всегда считал, что ее главное достоинство – это ты! Напомни, сколько сантиметров чистой красоты составляют твои ноги? Сто двадцать пять, как у Адрианы Скленариковой?

– Женечка, ты мне льстишь! – пропела Лизка, покраснев от удовольствия.

– Значит, ты Скленарикова на шпильках! Ну, обними же меня! Ты-то замуж не выходишь?

Лизка бросилась Женьке на шею так, как будто он только что вернулся с войны. Вот лиса! Между прочим, подруга всегда сочувствовала моим страданиям и за глаза ругала его последними словами, но среди всех моих парней этот кровопийца все равно был ее любимчиком!

Тем временем Петров уже снял шампуры с мангала, и вся компания расселась за столом.

– Какие цыпочки! – плотоядно облизнулся Женька, усаживаясь напротив меня.

– Да, между прочим, очень вкусные цыплята, – согласился Петров. – Макс, где вы их брали?

Я заискивающе улыбнулась Петрову, метнув опасливый взгляд на Сашу с Дашей. Зная Женьку, я подозревала, что под словом «цыпочки» он имел в виду вовсе не курятину…

Я опасалась, что в нашей смешаной компании кто-то будет чувствовать себя не в своей тарелке. Но зря – за столом сразу воцарилась легкая дружеская атмосфера. Ребята отпускали шуточки и поднимали тосты за помолвку. Женька был в ударе, искрометно шутил и строил глазки всем присутствующим, включая Петрова с Некрасовым. Известная трезвенница Мышка развеселилась до такой степени, что, забыв о своей «дурной наследственности», разговелась ромом с колой. Сделав несколько глотков, она стала говорить колкости одной из «близняшек» и глупо хихикать, закатывая глаза. Я заподозрила, что ей понравился Петров.

– Хочу чай заварить. Макс, покажи, где у вас смородина растет, – сказала я. – Добавлю в чайник несколько листиков для аромата.

– Разве сама не знаешь? – удивился Макс.

Пнула его ногой под столом. Ойкнув, Макс подскочил, и мы направились за дом, на огород.

– Зачем ты его позвал? – возмущенно прошептала я.

– А что тебя, собственно, удивляет? – прищурился он. – Когда-то мы хорошо общались…

– Не смеши! Ты для Женьки решил устроить этот спектакль с помолвкой?

– Маш, да ты что…

– Макс!

– А если даже и так? Этот клоун всегда смотрел на меня свысока, да что уж там, за человека не считал! А чем он лучше меня? Чем? Деньгами его папаши? Вот пусть теперь локти кусает!

– Ты что же, считаешь, что Женьку как-то колышет, что я выхожу за тебя замуж?