Когда радостные отец с сыном вновь улеглись на горячий песок, Алина раздраженно поинтересовалась:

– Мы зачем сюда приехали?

– Отдыхать, загорать, купаться…

– Лечить сына мы приехали! Мне надоели его ОРЗ и вечные бюллетени. Если не ясно, сиди с ним дома сам, а на работу буду ходить я! Видишь, он от холода посинел. Того и гляди, простудится или засопливит. Тебе, конечно, нет до этого никакого дела!

Тополевский не стал продолжать разговор в подобном тоне, достал полотенце и интенсивно растер малыша. Тот расхохотался и стал озорничать. В шутку борясь, они кубарем откатились в сторону.

– Чего вы творите? Смотрите, все одеяло в песке! – возмутилась Алина. – Мне надоело терпеть это безобразие! Разве это отдых? Одна нервотрепка. Я ухожу! – она капризно встала и начала собираться.

– Мы с тобой, – подмигнул сыну Андрей. – Собирайся! Раз, два!

– Так не честно, – обиженно прошептал мальчуган.

Ему совершенно не хотелось уходить с пляжа. Денис насупился и, топнув ножкой, стремительно побежал вперед.

– Аля, возьми его за руку! Дениска, смотри по сторонам!

– Твое дело нести вещи! – возмутилась супруга и цинично прокомментировала: – Тоже мне командир нашелся!

Денис подбежал к шоссе и быстро посмотрел налево – машин не было. Стоящий рядом мусоровоз загораживал обзор справа. Решив, что путь свободен, мальчуган впервые бросился через дорогу один. И тут прямо на него выскочила легковая машина. Шофер от ужаса испуганно закричал и отчаянно нажал на тормоза. Визг резины не испугал Дениса. Он даже не понял, что произошло. Как ни в чем не бывало, мальчик остановился на противоположной стороне автострады, оглянулся и радостно помахал родителям.

Водитель, белый как мел, буквально на ватных ногах вывалился из салона автомобиля, оставившего на асфальте жирный черный след от колес. Алина и Андрей, еще не отойдя от шока, не сговариваясь, перебежали дорогу и начали судорожно ощупывать руки-ноги сына.

– Денька! – Андрей крепко прижал малыша. – Ты – разбойник!

– Ты что же, ирод, делаешь? – взорвалась мать, со всего маха отвесив крохе оплеуху. – Тебя машина чуть не сбила, олух окаянный!

– Не было машин, я смотрел, – упрямо заявил Денис.

– Замолчи! – закричала Алина и снова шлепнула его.

Денис потупился и расплакался. Водитель интенсивно массировал область сердца. Андрей поспешил к нему.

– Извините, пожалуйста. Может быть, вам помощь нужна?

– За сыном лучше присматривайте! – упрекнул шофер.

– Сам виноват! – поддавала в это время малышу мать. – А ты чего уставился? – налетела она на мужа. – Идем домой!

– Аля, не волнуйся, тебе нельзя, – обнял жену Андрей.

– Да пошел ты! – оттолкнула его она и снова шлепнула сына.

Денис зарыдал с новой силой, пытаясь высвободить ручонку.

– Недобрая, недобрая! – в отчаянии причитал он.


Зимой в семье Тополевских появился голубоглазый мальчуган, которого назвали Вадиком. Вероятно, влияние таблеток, которые принимала Алина, желая избавиться от сына, не прошло бесследно: малыш часто болел. Жена по-прежнему редко бывала в настроении. Жалея ее, Андрей после службы стирал пеленки, бегал по магазинам и с удовольствием занимался детьми. Наверное, и потому тоже Денис ходил за отцом как привязанный, а мать все же побаивался. Чтобы с появлением братишки он не чувствовал себя обделенным, Андрей старался уделять старшему сыну как можно больше внимания. Вместе они много читали, рисовали, мастерили. Как-то вечером, развесив сушить детские вещи, они затеяли шутливую возню. У Алины подобное времяпровождение вызвало очередной приступ раздражения. Выбежав из кухни, она отшлепала обоих полотенцем: «Нашли чем заняться! Вадьку разбудите!» Заговорщики на цыпочках перебрались в спальню и продолжили свою игру. Из соседней комнаты донесся детский плач.

– Па, Вадька встал, – испугался Денис, – теперь нам точно влетит.

– Ничего, дадим ему соску и перепеленаем, – успокоил отец.

Крадучись, они направились в спальню, но за углом были перехвачены разъяренной Алиной.

– Я же предупреждала! – зло напомнила она. – Допрыгались?

Андрей не стал возражать, а Денис с трудом сдержал слезы.

– Лучше постирай пеленки! – с раздражением выкрикнула Алина. – А то все в одни руки. И готовить, и убирать, и стирать, и гладить, – она выглянула из кухни и не удержалась от ехидного упрека: – А добренький папочка горазд только работать и играть!

Тополевский не стал добавлять «искру возражения к бочке раздражения» и без комментариев направился в ванную комнату. Денис просочился следом. Его глаза были на мокром месте. Мальчуган обхватил отца за ногу и прижался к нему.

– Па, я тебя люблю, – тихо признался он. – Очень-очень.

Отец нагнулся, подхватил его на руки, крепко прижал к себе и в самое ухо шепнул: «Все будет хорошо. Мама просто устала»…


Видя, что мысли мужа где-то далеко, Маша нежно прижалась щекой к его плечу и с тревогой поинтересовалась:

– У тебя все в порядке?

– Извини, – расчувствовался он, пряча глаза. – Так, нашло что-то.

Жена почувствовала его настроение и украдкой посмотрела на часы.

– Пора спать? – поймал ее взгляд Тополевский.

– Тебе да, а я чуть-чуть поработаю. Не возражаешь?

– Пойду греть тебе местечко.

Впервые за много лет Андрею не удалось заснуть сразу. Нахлынувшие воспоминания неприятной тяжестью сдавили грудь.


…После укрощения строптивой «Козимы» автобус мчал усталых офицеров по улицам предутреннего города. Тополевский, обреченно прислонившись к оконному стеклу, сосредоточенно рассматривал пейзаж за окном. Поймав отраженный в стекле вопросительный взгляд Матвеева, устало улыбнулся.

– Все позади, – он всмотрелся, прикидывая, где они находятся.

– Пора на выход, – шутливо подсказал Виктор и хотел подняться, чтобы выпустить шефа, но тот отвел глаза и удержал приятеля.

– Я прямо в гостиницу. Скоро завтрак – надо проследить.

Матвеев задержал на начальнике удивленный взгляд, но расспрашивать не стал: захочет, сам поделится, а на «нет» и суда нет.

Тополевский без комментариев проехал свою остановку. При виде собственного дома он поймал себя на мысли, что туда его давно не тянет. Бесконечно жаль было мальчишек, без которых он сильно тосковал даже на службе, но выслушивать безосновательные упреки жены надоело до чертиков. Разговаривать в выбранном ею тоне было уже невозможно, а призыв сменить его разбивался о стену глухого непонимания. Алина давно уже не внимала просьбам супруга, тем самым усугубляя конфликт.

В гостинице Андрей пристроился на видавшем виды диванчике рабочей комнаты и положил голову на обшарпанный подлокотник. Еще с училища он научился засыпать практически в любых условиях, программируя внутренний хронометр на то количество минут, которое он мог себе позволить. За подобную точность сокурсники по-дружески называли его «Штирлиц». Время Тополевский ощущал каким-то особым чутьем, объяснять которое он не пытался: дано, так дано. Просыпался Андрей так же легко, как и засыпал, и мог даже не смотреть на циферблат: погрешность редко превышала минуту-другую. И не было случая, чтобы его биологические часы дали сбой. Товарищи не раз экспериментировали, проверяя прочность живущего в нем неведомого механизма, и всегда с удивлением отмечали, что отставание от реального времени составляло не более двух-трех минут в час.

Тополевский, отмерив себе на сон полтора часа, закрыл глаза. Но отключиться сознанию помешали воспоминания о недавней сцене из семейной жизни.


…Андрей впервые вернулся со службы по распорядку, убрал в шкаф папаху и шинель и стал аккуратно снимать обувь. Алина, не надеясь на столь ранний приход мужа, болтала с кем-то по телефону.

– Все улажу в лучшем виде. Мои заботы, как. Будет тебе и папаха, и кабинет, и компьютер! А с пакетом благодарностей потом разберемся. Договорились. Не парься: сказала же – решу! Пока, а то мой скоро припрется, – она положила трубку и возмущенно обратилась к невидимой собеседнице. – Видала, каков гусь? Папаху ему, видите ли, подавай! И все-то им мало. Рвач! Хапуга!

– Точно, какой с него полковник? Плешь во весь черепок и жена картавая. Чего ты с ним церемонишься? Послала бы, куда подальше.

– С превеликим удовольствием, но он стал нужным человеком: супругу перевели в завмаги. Теперь доступ к кормушке мне обеспечен!

– Иди ты! Ольга, вроде, только вчера за прилавком стояла.

– То-то и оно, Лиля! Вчера – обычная торгашка, а сегодня – оп, и в дамках! Ни кожи, ни рожи, а дефицит распределять – первая! Разве это справедливо? Вот чем мы хуже ее?

– Ничем, Алечка. Просто мы собой не торгуем. Еще неизвестно, каким местом она эту должность заполучила!

– Ну, никакой тебе радости! Полюбуйся на экран. Понаберут уродов, а мы на них смотри. Наверняка, чья-то пассия!

– Щелкни на второй канал. Полюбуемся, в чем там наши поп-звезды корячатся.

– Мы тоже не лыком шиты. Что я тебе сейчас покажу – отпад! Две зарплаты на эту прелесть угрохала.

Счастливая, Алина выбежала из комнаты и только теперь заметила мужа. Растерявшись от неожиданности, она не знала, что сказать.

– Привет, – еле выдавила она. – А у нас Лилька.

– По какому поводу веселье? – уточнил муж. – Как насчет ужина?

Супруга хотела съязвить, но сдержалась. Андрей удивился ее покладистости. Пока он мыл руки, подруга незаметно исчезла. Тополевский достал из дипломата документы и устало присел за кухонный стол.

– Опять бумаги, – вздохнула жена, ставя поверх них тарелку.

– Много работы, – он отложил папку. – Поешь за компанию?

– С тобой? – игриво улыбнулась Алина. – С удовольствием.

Андрей выпил сок и потянулся к тарелке с тертым сыром. Алина опередила его. Она улыбнулась и от души посыпала макароны мужа.

– Что ты сидишь букой? Расскажи, как дела?

– Как обычно. Что-то случилось? – от удивления Андрей даже перестал жевать.