Утром Маша получила разрешения на пребывание сына в залах музея, а сама села за парту и тщательно конспектировала все, чему учили методисты. Не боясь прослыть невежей, она задавала вопросов больше кого бы то ни было. Коллеги улыбались ее наивности и давали дельные советы – все они были дипломированными музейными работниками. После пяти часов лекций полагался перерыв, за ним следовала обширная экскурсионная программа. Вечером мать с сыном падали с ног от усталости и до хрипоты делились впечатлениями. К концу недели эмоции их зашкаливали, но желание познавать новое не иссякало.

– Это вы с космодрома? – остановила как-то Машу вахтерша.

– Я, – растерялась та. – Сын что-нибудь натворил?

– Что вы, он у вас такой любознательный, никаких с ним хлопот, – улыбнулась старушка. – Просто вам с работы звонят и звонят, просят связаться по этому номеру, – она протянула записку.

– И здесь покоя нет! А вы бы не могли сказать, что занятия перенесли в другой музей и вы меня не нашли, – попросила Маша и, не читая, выбросила листок в урну.

– Ма, – примчался сын. – Нас опять в Кремль поведут?

– Сегодня едем в Зоологический музей, заодно навестим Матвеевых, они как раз рядом живут. Тошка тебя уже заждался.


Весь вечер в гостях дружно вспоминали космодромовские события. Когда пришло время возвращаться, Миша откровенно клевал носом. Виктор предложил оставить его погостить и пообещал привезти через день: «Тем более что давно обещал сводить Антона в Политехнический музей». На том и сговорились.

На следующий день занятия в музее закончились к полудню. До очередной экскурсии было еще два часа. Маша перекусила прямо в комнате и решила прогуляться по Красной площади, благо до нее было рукой подать. На выходе из внутреннего дворика она вздрогнула: показалось, что впереди, в толпе, мелькнула фигура Тополевского. Она отмахнулась («быть такого не может!») и осторожно выглянула на улицу. У ворот действительно стоял Андрей. Маша инстинктивно сделала несколько шагов назад и спряталась за угол. Она старалась унять волнение, но пылающие щеки выдавали ее с головой. Другого выхода на улицу не было. Журналистка, собравшись с духом, шагнула за калитку и… столкнулась с Тополевским. Тот радостно улыбнулся: «Думал, мы уже разминулись. Мне сказали, что лекция закончится только в три». От неожиданности Маша не находила подходящих слов.

– Нас раньше отпустили, – наконец, выдавила из себя она.

Помолчали. Андрей с интересом наблюдал за волнением женщины.

– Несколько раз звонил и просил связаться со мной, но тщетно. А время уходит, – решительно продолжил он. – Я здесь в командировке, и сегодня у меня запланирована встреча со специалистами института медико-биологических проблем.

Маша смотрела вопросительно, пытаясь понять свою роль.

– Там кладезь экспонатов для вашего музея, – пояснил Андрей. – Институт готовит для полета в космос братьев наших меньших. Помнится, вы мечтали заполучить в музей какие-нибудь экспонаты.

– Это было бы чудно!

– Давайте съездим вместе. Я познакомлю вас с нужными людьми.

– А когда?

– Прямо сейчас, встреча через полчаса. Я, правда, не поинтересовался, есть ли у вас свободное время и желание заниматься музейными делами? – тактично напомнил он. – А то вы как-то очень выразительно молчите. Может, у вас другие планы?

Маша растерянно улыбнулась и честно призналась:

– Планов вообще нет… – она собралась с мыслями. – А экспонаты музею, конечно, не помешают. Мы поедем в сам институт?

– Нет, домой к одному из сотрудников. Он подвезет мне необходимые документы. А этажом ниже живет нужный вам человек… Впрочем, я не вправе вас неволить. Действуйте по своему усмотрению. Никто вас не заставляет думать о делах.

– Ну, я же в служебной командировке. И устроили ее мне именно вы, – Маша собралась с духом. – Идемте. Нам куда?

– Направо, минут десять хода. На Чистых прудах.

– Там, где любил гулять Воланд? – улыбнулась Маша.

Она не знала, как себя вести, и смущалась близким присутствием человека, которому больше чем симпатизировала.

– Насколько я помню, булгаковская братия шалила на Патриарших, – поймал ее на неточности Тополевский. – Честно говоря, я не поклонник творчества Михаила Афанасьевича.

– «Наши офицеры Булгакова не читают», – вслух вспомнила свой спор с Онищенко Маша.

– Я просто не очень понимаю его произведения. Там фантасмагория какая-то, а я реалист, – честно признался Андрей. – Вы разочарованы?

– Ну, почему же, – как-то неопределенно ответила собеседница и поспешила перевести разговор в другую плоскость. – Как вы думаете, ваши коллеги смогут передать нам чучело обезьянки? Посетителям музея трудно представить, как макаки размещаются в крохотной капсуле спутника. Я для наглядности посадила в нее игрушку. Но моя обезьянка – почему-то зеленая, – вздохнула она.

– Постарайтесь их убедить. В институте, как в Греции, все есть.

– А меня услышат?

– А это уже зависит только от вас. Я бы выполнил вашу просьбу!

Эти слова удивили Машу. Она недоверчиво покосилась на Тополевского. Андрей был в приподнятом настроении и не скрывал этого. Проходя мимо кафе-мороженого, они, не сговариваясь, посмотрели на красочную вывеску. В павильоне было на удивление многолюдно. Играла легкая музыка, звучал смех.

– Угостить вас? – неожиданно предложил полковник. – А то как-то очень жарко, – он ослабил галстук.

Погода и вправду была теплой, солнечной, ясной.

– Я не ем мороженое на улице – горло шалит.

– Идемте внутрь!

– А как же наша встреча с музейщиками?

– При виде детской мечты чуть было не забыл! Признаться, люблю я это сладкое дело, – он сказал это с такой непосредственностью, что Маша откровенно рассмеялась.

– Я и не знала, что вы – взрослый и такой серьезный человек – можете любить какое-то там мороженое.

– Не какое-то, а только вкусное. А что, по-вашему, взрослым уже не стоит им интересоваться? А если я вдобавок ко всему еще и не очень серьезный?

– Вы? – она усмехнулась. – Вы очень серьезный!

– Жаль, – признался Андрей. – Жаль, что вы не дали мне шанса.

Маша украдкой посмотрела на него и снова ничего не ответила. Тополевский поймал ее взгляд и совсем по-детски улыбнулся. Маша испугалась этой открытости и опустила ресницы.

– А вот и нужный нам дом. Прошу, – Андрей пропустил ее вперед.

Через полчаса они снова встретились.

– Надеюсь, удалось договориться? – уточнил Тополевский.

– Обещали помочь.

– Ну, вот. А вы сомневались, – Андрей посмотрел на часы.

– Торопитесь?

– Через три часа мой поезд, – с сожалением заметил он.

– Тогда отправляйтесь за вещами.

– А все вещи со мной, – тряхнул дипломатом Тополевский. – Так что могу проводить вас обратно, чтобы вы не потерялись.

– А потеряюсь – не беда, – как-то отрешенно сказала Маша.

– А как же семья, сын? – удивился Андрей. – Где он, кстати?

– Гостит у Матвеевых, завтра подвезут прямо в музей.

– Значит, у нас есть время прогуляться. Я провожу вас. И без возражений! На том простом основании, что я – мужчина.

Маша удивленно посмотрела на него. Андрей взгляд выдержал.

– Вы все еще не согласны? Тогда продолжим нашу дискуссию после вашего возвращения. А сейчас действуем по моему плану, – он демонстративно громко втянул в себя аромат кофе, доносящийся из приоткрытых дверей магазина «Чай», мимо которого они проходили, и признался: – Если честно, я голоден. Надеюсь, вы не отправите меня в дальнюю дорогу без крошки во рту?

– Я не люблю кофе, – тактично предупредила Маша.

– Мороженое вы не любите, кофе не пьете, тогда будем просто ужинать, – Андрей остановился напротив входа в кафе. – Приглашаю вас составить мне компанию. Возражения не принимаются!

Маша вспыхнула, но во взгляде Тополевского было столько тепла, доброты и незащищенности, что она не решилась отказать:

– Так бы сразу и сказали.

– Я пытаюсь сделать это уже битый час. Но вы, как еж, прячетесь за колючками. Не волнуйтесь, вы не на службе, вас никто не обидит!

– А как же поезд?

– У нас в запасе три часа, а до вокзала – минут двадцать, – Тополевский взглядом окинул полупустой зал кафе и предложил: – Где вам больше нравится? Выбирайте!

Едва они расположились, подоспел услужливый официант.

– Нам что-нибудь вкусное и побыстрее – опаздываем к поезду, – попросил Тополевский.

Молодой человек понимающе кивнул и уточнил:

– Пить что-то будем?

– Да, – не сомневаясь, выпалил Андрей.

– Нет, – одновременно с ним запротестовала Маша.

– Так «да» или «нет»? – улыбаясь, уточнил юноша.

– Да, – настойчиво подтвердил Тополевский и указал на нужную строку в меню.

Официант убежал. Андрей, не зная, с чего начать разговор, теребил салфетку. Какой-то кавказец откровенно рассматривал его спутницу. Наткнувшись взглядом на Тополевского, быстро отвел глаза. Несколько посетителей сосредоточенно жевали, не обращая внимания на других. Маша тоже не знала, о чем говорить, и внимательно изучала вид из окна. Принесли коктейль.

– Какая приятная штуковина, – попробовав, признался Андрей и предложил: – Давайте повторим.

– А вы не боитесь опоздать на поезд?

– Не боюсь, – обезоружил ее своей открытостью Тополевский. – Мы все с вами успеем, – загадочно произнес он.

– Что «все»? – насторожилась собеседница.

– Ничего особенного, – Андрей накрыл своей ладонью ее руку. – Сейчас перекусим, а потом я попрошу вас проводить меня на вокзал.

Официант принес горячее. Маша хотела освободить свою руку, но Андрей сжал ладонь чуть крепче и удержал.

– А вы, оказывается, – нахал.

– И не только, – отчаянно вздохнул спутник.

– Меня ожидают еще какие-то сюрпризы? Выкладывайте!

Тополевский посмотрел на часы: «К сожалению, уже не сегодня».

– И на том спасибо. Столько новых впечатлений за один вечер.