– Вот пока ждешь, давайте выпьем за дружбу.

– И поговорим о чем-то более приятном… – уточнила Маша.

– …чем наши мужчины, – подытожила Яна.

– Например, о генеральше, – усмехнулась Карина. – Ее детсад, оказывается, самый лучший.

– Это потому, что весь космодром на него ишачит!

– Яна! Что за жаргон? – упрекнула Маша. – Может, Ада просто любит свою работу!

– Маня, охстись! Разве она способна любить? Ты ее видела? Это же исчадье ада! У нее, кстати, и имя соответствующее. Смело открывай рубрику «Ужасы нашего городка».

– Воздержусь, – открестилась подруга. – Она по большому счету не виновата, что Господь обделил ее привлекательной внешностью.

– Зато сполна наделил стервозным характером и задатками диктатора! Девочки, не надо смеяться, это не мои слова! Говорят, Ада и генерала доводит до белого каления, это я точно знаю – со мной в части подруга ее родной сестры работает.

– Давайте больше не упоминать ее имени – боком выйдет, – предостерегла Карина. – О мадам говорят, что она увлекается черной магией, подсыпает неугодным цветы или земельку с похорон…

– Это зачем еще? – напряглась Яна.

– Чтобы со свету сжить. Так колдуют в окрестных деревнях.

– Бред! – отмахнулась Маша, но, вспомнив случай с Бедоносовой, резюмировала: – За такие опыты Создатель по голове не погладит.

– То-то и оно! Говорят, чужое зло обязательно к ней же самой и вернется, – перешла на шепот Карина. – Мне за нее даже страшно.

– А чего за нее бояться? Нам бы так жить! – вспылила Яна.

– Хватит! – перебила Маша. – Меняем тему!

– И идем разнимать твоих соседей, – напряглась Яна.

В подъезде и вправду дошло, похоже, до рукопашной.

– Ой, девочки, – запричитала Карина. – Ну, никаких радостей.

– Дуреха! Радостей – море. Только не бойтесь их брать от жизни, подружки вы мои ненаглядные. Вот я для себя твердо решила: встречу хорошего человека – обязательно согрешу…

– И я тоже, – покраснела Карина.

– А я думаю только про отпуск. Поедем с Мишкой к маме.

– А потом – в Париж. Какая же ты счастливая, Маша: увидишь такую красоту! После этого можно и умереть!

– Каришка, ну, ты не дура? После такой романтической поездки у нормальных людей жизнь только начинается. Встретит Машка там какого-нибудь миллионера – и влюбится в него. Почему, нет? В отличие от немцев французы против нас давно не воевали – во враги их записать сложно, – съязвила она. – Надеюсь, Маня, теперь твоих родственников брак с иностранцем не смутит? А мы к тебе детей на каникулах возить будем! Глядишь, сами кого-нибудь там подцепим.

– Маш, правда, влюбись там, пожалуйста. Так в Париж хочется…

Женщины переглянулись и рассмеялись. Пока закипал чайник, Яна устроила подругам допрос:

– Девочки, вот скажите, в чем, по-вашему, женское счастье?

– В любви, – сразу же выпалила Карина.

Маша горько усмехнулась. Яна тоже запротестовала:

– И что, по-твоему, любовь? Соседские разборки? Бьет, значит, любит. Или пьяные истерики? Или вечные споры, кому вынести мусор и забрать из сада детей? А, может, любовь – это стирки, готовки, глажки, хождение по магазинам?

– Главное, чтобы было, о ком заботиться, – потупилась Карина. – Мужчина в доме – уже радость…

– Видать, подзабыла ты, что это за радость! Когда до зарплаты – сотня, а впереди – неделя. Когда муж уверен, что кроме службы у него больше нет никаких обязанностей. Когда мотовоз в семь утра, а сад открывается только в полвосьмого. Вечером ребятня плачет, а воспитатель смотрит волком, потому что других забрали час назад… – она обняла поникшую Карину. – Да, ты устала от одиночества. Вдовья доля незавидная, что и говорить, но вспомни тогдашние свои слезоньки, бессонные ночи, ссоры, обиды и упреки…

– Знала бы, что так сложится, все бы ему прощала! И берегла бы! Семью нужно сохранять до последнего…

Маша протянула подруге салфетку, обняла ее, помогла справиться с волнением, но возразила:

– Мою семью вряд ли нужно сохранять.

– А ты пробовала? – всхлипнула Карина. – Ты Митю сразу вычеркнула из своей жизни! Человек оступился…

– Оступился? – всплеснула руками Яна. – Да он в день свадьбы прямо на Машкиных глазах другую оприходовал! И по сегодняшний день не может угомониться!

– Простите, я, наверное, истосковалась по мужчине, – Карина спрятала лицо в ладони и горько разрыдалась. – По запаху мужского пота соскучилась, по ласке, по заботе. Мне трудно одной, я слабая. И никогошеньки рядом… Мне всех жалко – и тебя, и Митю, и Яну…

– Не надо меня жалеть! – заартачилась та. – У меня работа, дети, семья, муж. Он, конечно, не без недостатков, но бывают и хуже.

Последнее замечание заставило улыбнуться даже Карину. Маша подмигнула ей и стала хлопотать у плиты.

– А Митю мне тоже бывает жалко, – добавила вдруг Яна.

Маша резко обернулась и не удержалась от резкости:

– А нас с Мишкой вам не жалко? Живем как на вулкане!

– И вас жалко, – с новой силой зарыдала Карина. – Но ты – сильная, а он – слабый. Он без тебя совсем опустится и пропадет, а в хороших руках, может, и выкарабкается. Он же не злой, просто бесхарактерный, – она горько вздохнула и подытожила: – Сама я дура бесхарактерная…

– Это точно, – припечатала Яна. – А что касается Мити, по уму вам, Машка, давно пора расстаться – у каждого своя правда.

– Правда одна, – запротестовала Маша. – Ответственность у каждого разная. Конечно, проще идти на поводу у своих желаний и инстинктов. Куролесить с бабами по баням и пить по-черному. Но семейных проблем от этого меньше не становится. Почему-то я не могу себе позволить забросить дом и ребенка. А он запросто отпускает тормоза и уходит во все смертные. И не моги ничего спросить – полезет с кулаками!

– Он опять бил Мишку? – насторожилась Карина.

– Он и меня пытался ударить, – Маша швырнула полотенце на подоконник и резко встала. – Хватит о нем! Если нет других тем, пошли спать – скоро дети встанут, а мы будем как сонные мухи, – она вышла, бросив на ходу краткое. – Жду! – потом вдруг вернулась и тихо добавила: – Я бы с удовольствием с ним развелась, но работа моя на виду у начальства, а разводы оно не приветствует. Но, если допечет, ни на чье мнение не посмотрю, так и знайте! – и исчезла.

– С таким настроением и в отпуск, – посетовала Карина.

– С таким и надо! Встретится хороший человек – не оттолкнет.

Подруги улеглись, но еще долго о чем-то шептались.


На следующий день Маша уехала в отпуск к матушке. Вычеркнув из памяти гарнизонные проблемы, она с удовольствием варила варенье и закатывала салаты. Правда, беззаботными оказались несколько первых дней. К концу недели Миша вернулся с прогулки хмурым и заплаканным. Оказалось, мир не без «добрых» людей. Один из них подсказал парню, что через дорогу живет его вторая бабушка. Сын захотел познакомиться с ней. Маша долго отговаривала его, не забыв, что еще десять лет назад, после подачи первого заявления на развод, свекровь написала, что вычеркивает их с ребенком из своей жизни, и потребовала вернуть назад все подарки. Поскольку их было немного – кошелек, чулки и ночная рубашка, и к тому времени они утратили товарный вид, Маша незамедлительно отправила ей денежный перевод на сумму первоначальной стоимости вещей. Позже Дмитрий упрекнул, что она забыла вернуть копеечную книжицу. Маша не стала спорить и протянула мужу пятак. Что удивительно, он взял.

Слово свое свекровь сдержала. Все эти годы она не интересовалась внуком и не давала о себе знать. Под ее давлением Митя поделил вилки и ножи, шторы и подушки. Все это бесследно исчезало из дома после его очередного визита. Сын не знал подобных тонкостей, Маша не посвящала его в семейные дрязги. А общаться с женщиной, в сердце которой не нашлось места для единственного внука, ей и самой не хотелось. Однако, узнав о существовании новой бабушки, Миша продолжал настаивать на свидании с ней. Он замкнулся и перестал разговаривать даже с друзьями. Под нажимом обстоятельств мать уступила.

Поднявшись на знакомый этаж, Маша неохотно нажала кнопку звонка. Чуть выждав, Миша нетерпеливо стукнул кулаком по двери. По ту сторону раздался какой-то шорох, но вскоре стало совсем тихо. Было ясно, что свекровь смотрит в глазок и, узнав непрошеных гостей, остается верной своим принципам. Позже сын признался, что бегал по указанному адресу еще не раз, но ему так никто и не открыл. Наверное, это было к лучшему. Чему могла научить ребенка такая бабушка?


Когда до отъезда остались считанные дни, и Маша потихоньку паковала чемоданы, неожиданно позвонил Серов.

– Марья Андреевна? Я из кабинета Тополевского.

– Передайте, что я скучаю без работы, – пошутила Маша.

– При случае непременно передам.

– А что, Андрея Васильевича отстранили от должности, и кабинет перешел в ваше распоряжение?

– Вы, похоже, не в курсе последних событий?

– Увы, но здесь транслируются новости только центральных каналов. Позавчера вот о Митрофанове фильм показывали.

– Смотрите, как оперативно!

– Подгадали к юбилею, только и всего.

– Вы что ли и вправду ничего не знаете?

– По поводу?

– Командира больше нет.

– Перевели-таки в Москву? – вздохнула с облегчением Маша. – Вот и хорошо. Ссылать меня теперь будет некому.

– Ссылать вас точно будет некому… – странно усмехнулся капитан. – Командир умер. Сегодня хоронят.

– Не может быть!.. Почему?.. Что случилось?

Маша невпопад задавала один вопрос за другим.

– Кардиошок. Мгновенная смерть. Наклонился – и был таков. Даже слова вымолвить не успел. Вы меня слышите?

– Это ужасно…

– Спору нет, но, к сожалению, ничего не изменишь. Я звоню, чтобы согласовать сроки отъезда.

– Какого?

– В Париж.

– А-а… как же мы… после всего этого поедем?

– Жизнь-то продолжается. Конкурс международный, итоги объявлены, билеты куплены. Вот только вдова с дочерью отказались от поездки.