Ольга показывала наброски статуй, план парка, я слушала вполуха, мне было жаль разрушаемых фресок. Дом делается для женщины, для которой гардероб важней красоты. Лучше бы я сюда не приезжала. Хотя нет, хорошо, что приехала. Теперь будет намного проще. Поднялась в комнату. Пальцы прошлись по фреске на прощание, стараясь запомнить ощущения. Глупые слезы навернулись на глазах, пришлось потратить несколько минут, чтоб совладать с ними. Скоро эти стены станут только воспоминанием, как и многое другое.

Мария колдовала на кухне, собирая в дорогу еду, отпускать меня без провизии в ее планы не входило. Улыбалась и ждала, а хотелось сбежать побыстрей. Телефон дребезжал по столу, вибрация перешла в надрывные вопли, пришлось ответить.

— Доброе утро, господин Маркофф.

— Доброе утро, Шарлотта, не передумали?

— Не передумала.

— Жаль, совместный перелет прошел бы веселей.

— Сомневаюсь.

— Неудобно разговаривать?

— Как вы догадливы. До свидания, господин Маркофф.

Пакет на столе пугал своим объемом.

— Мария, мне всего несколько часов до Пармы добираться, а не недель.

— Знаю я вас, молодых, поесть забудете, а потом бац и упала. Так, варенье положила, ага, сыр. Сыр обязательно, оливки, колбаски.

Пара-тройка килограммов подарков, хорошо бы место в чемодане нашлось. Мария долго обнимала, прощаясь. Дорога до Пармы заняла больше времени, чем думала, гостиница в мои планы не входила. Немного подремать мешал телефон, отвечать не стала. Отключила, обойдутся без меня и Маркоффы, и Грековы, и Егоровы, и Морозовы, и прочие. Минут через двадцать, разобравшись в навигации, поехала к поставщику. Офис находился в старом доме, большая часть которого была жилой. Набрав нужные цифры на домофоне, дождалась ответа секретаря, дверь благосклонно пискнула, и я вошла в старинный подъезд, со мной вошел колоритный итальянец.

— Добрый день, я к сеньору Бортоломео, Шарлотта Линдт.

— Тогда вы ко мне.

Поставщиком оказался итальянец, сопровождавший меня на лестнице.

Разговор прошел в полушутливой манере, договориться удалось, может, на него так произвело впечатление, что вопрос решался не по телефону, а может, он просто был неплохим человеком. Полтора часа пролетели незаметно, подтверждение договоренностей было оформлено по моей настоятельной просьбе, чтоб потом не возникло разногласий. Коробочка конфет стала мне приятным подарком. Минут десять ушло на прощание.

До следующего адреса добралась почти без происшествий, всего лишь пару раз проехала дом мимо. Там все прошло не так безоблачно, пришлось потратить три часа на обсуждение условий и согласиться на небольшую компенсацию. Еще час ушел на оформление договоренностей, мне не хотелось остаться потом у разбитого корыта, доказывая, что мы все решили. Ден по скайпу подтвердил сумму компенсации. Выжал меня этот Джуззепе, как апельсин соковыжималка, на улице уже было темно, когда выбралась из его офиса. Надеюсь, в дальнейшем мы с ним больше работать не будем.

Включила телефон. Сообщения, как же они уже достали, этот звонил, тот тоже, и ватсап было проще снести, чем читать. И опять пошли звонки. И кто ему уже успел сообщить, что побывала на вилле? Как хорошо, что есть автоматические ответы. "Не могу разговаривать" и вопрос решен, а что прилетело в ответ, читать не стоит.

Небольшой аэропорт, рейс с пересадкой в Риме. Регистрация еще не началась, и я слонялась по зданию, разглядывая вывески. Если во всей Италии и встречался невкусный кофе, то определенно здесь. Стаканчик с плюхом упал в мусорное ведро, туда же полетел панини, явно не первой свежести. Все кафе всех аэропортов мира одинаковы. Газеты пестрели заголовками, очередной скандал во власти, прикупила путеводитель по Москве на итальянском. Телефон надрывался, опять что-то нужно начальству, но я не была готова к разговору. Пришлось заменять Юру на очередном празднике, коллега загремел в больницу, отметить заказ невозможно, нужно исполнять. А значит, никакого выходного за подвиг в Парме.

Установила мировой рекорд по сбору вещей, его вещей. Водитель согласился их забрать только после угрозы выкинуть. Мне они не нужны. На встречу для передачи вещей силы тратить не хотелось.

Люблю своих коллег в общем, но в частностях не очень. Юрке на больничной койке, наверное, икалось постоянно. Мне пришлось поселиться на работе, к слову, Дену тоже.

— Что? — вот надо было сначала глаза открыть, а потом отвечать.

— Не знаешь, почему ключ к замку не подходит?

— Знаю, сменила.

— И где мой дубликат?

— Нету, и не будет, господин Греков. Ваша шутка затянулась, пришлось ее прервать. По работе вопросы есть?

— Нет.

— И замечательно. Тогда прощайте, господин Греков.

Нажала отбой. А можно было еще десять минут до будильника поспать.

Дверь хотелось выбить. Вездесущая соседка уже вывалилась на площадку покурить. Вышел из подъезда, колошматить дверь смысла нет, устраивать спектакль для соседей тоже. Пока отлавливал Линдт в Милане, она успела у меня побывать и опять черте что себе придумать. Сам не лучше, когда узнал, что номер один с Маркоффым, мог бы отель разнести. Полночи по номеру вышагивал, чтоб ярость улеглась. Какой только чуши ни придумал, какие только слова ни подобрал для разговора. А потом как-то резко стало спокойно. Ничего не было и не будет. Как бы глупо и банально это не звучало — она другая. Только чертовски упертая. Терпения, Греков, терпения.

— Тссс, не буди.

Ден увел меня из кабинета, где в кресле, укрывшись пледом, дремала Линдт. Привел в свой кабинет.

— Кофе?

— Да.

— В декабре всегда завал, но в этом году просто ужас. Если что-то срочное, то звони мне. Линдт сейчас новым заниматься не будет, полкоманды гриппует, на ней и так много заказов. Соня не сообщала, что были заявки по договору?

— Их не было, Собрание собственников, пригласили поприсутствовать, решил навестить.

Про завал и так знаю, слышал, только в середине января будет свободна. Просто хотел увидеть. Кофе, разговор ни о чем. Пора. Пусть отдыхает.

Васи, почему-то в розовой обертке. Не день Святого Валентина, но "поцелуйчики" всегда хороши, особенно, когда шея затекла, колено заклинило, и разгибаться оно не собиралось, а спина уже и не пытается прекратить ныть. Даже если дарителя "поцелуйчиков" старательно вычеркиваешь из жизни. Пришлось признаться самой себе — мне его не хватало. Вроде и не жили вместе, а квартира стала пустой. Сколько бы я ни открывала окна, его одеколон не хотел сдаваться. Кухня напоминала о предрассветных посиделках. И сколько бы не убеждала себя, что ничего не может быть, не помогало. Но работа, как обычно, спасала, не оставляя время на ненужные мысли.

Череда праздников захватила страну, один банкет сменялся другим, шоу за шоу, веселится и ликует наш народ. Вторая часть января была спокойной, люди, уставшие от бесконечных возлияний, вернулись на работу, и в ближайшее время крупных заказов не будет. Можно передохнуть перед мужским и женским праздником. Несколько дней в Арабских эмиратах стали для меня постновогодним подарком. Теплое море, жаркое солнце, шикарное обслуживание, обворожительные ухаживания. Дискотеки до рассвета, шелест волн до вечера.

Большую часть отдыха проспала, первые два дня из номера не выходила. А когда выбралась, столкнулась с заказчиком. Те не слишком жалуют, когда "обслуга" живет в том же отеле, что и они. Главное тут сделать вид, что работаешь, спросить их мнение об отеле и стоит ли связываться с ним в дальнейшем.

Основательно потрепал мою кредитку рынок золота, прикупила украшения, о которых так давно мечтала, идеальные для танца живота. Сходила на мастер-класс по восточному танцу, несколько новых движений и связок пополнили мой арсенал. Улетать не хотелось, за последние недели это первые дни, когда я не сожалела ни о чем.

С корабля на бал, то есть наоборот, из аэропорта на железнодорожный вокзал. Быстро домчалась до Питера на Сапсане, там пара вопросов с поставщиками и вечер в Мариинке. Холодный мокрый город, словно ожившие слова Достоевского, окружал меня. Но я знала город другим, покрытым золотом осени и теплом солнца, таким он встретил меня впервые и таким полюбился, вот и сейчас тепло той золотой осени согревало. В номере ожидал обогреватель и дополнительное одеяло. Спать не хотелось, но гулять не позволял холод, ресторан принял меня с радостью. Я так и не уснула, пришлось пить кофе на вокзале. Утренний поезд ждал, устроившись поудобней в кресле, тут же заснула, хорошо, что сосед разбудил меня, а то бы уехала в депо, или куда там ставят Сапсаны. Москве тоже передалась простудная сырость Питера, она хлюпала лужами и чихала дождем со снегом. Идти было невозможно, шпильки то и дело втыкались в наледь или попадали на горошины химикатов, лужи и грязный снег, холодные брызги из-под колес, мерзость, а не погода. Больше часа потратила на дорогу от метро до офиса.

Кофе с "поцелуйчиками", в синей обертке, в розовой не нашла. Сегодня офисный день, никуда не надо бежать, никаких встреч, переговоров, можно разобрать документы, посмотреть отчеты. И уж точно в мои планы не входила экскурсия в соседнее здание. Но мои планы с планами Дена не совпали. Попросил Аське витамины занести, что она забыла дома, встреча затянулась, и он не успеет завезти до приема, а ведь так важно принимать все вовремя и прочие давящие на сознательность пояснения. К черту отчеты, девчонок давно не видела. Если пропуск работает, быстренько пробегусь, подарю закупленные конфеты и перекинусь парой фраз, а после вернусь в офисную рутину.

В обед, вооружившись коробками питерских конфет, пошла навестить подруг. Гордо дошла на своих каблуках без травм. Пропуск работал, и турникет, подмигивая зеленым, пропустил в лифтовый холл.

После нашего дурдома у них было тихо, чинно, даже местами благородно. Оставалось забежать к Асе. Ее не было на рабочем месте, коробку конфет, витамины и короткую записку оставила на столе и почти бегом ринулась к лифтам. Чета Шустовых вывалилась в лифтовый холл. Привычная холодная ненависть сменилась безумным неистовством, Шустова ударила меня по лицу сумкой. Увернуться я не успела, но перехватить ее руки, прежде чем ее ногти впились в меня, смогла. И откуда столько силы в этой тщедушной женщине?