Мэг Кэбот - Пьянящий аромат

Даже Дэниелз, лакей Эдварда, забыл забрать его жилет у деревенского портного, потому что искал для Пегги какое-то лекарство в аптеке. А когда Эдвард подверг его разносу, Дэниелз не посчитал нужным выглядеть виноватым. Он посмотрел прямо в глаза господину и возмущенно сказал:

— Мисс Макдугал было необходимо лекарство. Вы же не стали бы бежать за каким-то своим жилетом, когда крошка умирает от тонзиллита, ведь так, милорд?

А конюхи! У каждого — каждого! — из них светился фонарь под глазом, поставленный молодым герцогом, и все опасались дать сдачи из боязни наказания. А если они все вдруг возьмут да уволятся накануне начала охотничьего сезона?

Но все эти заботы бледнели перед самой серьезной проблемой, стоявшей перед Эдвардом. Как, ради всего святого, быть с воспоминаниями о поцелуе этой девственницы, которые он, как ни старался, не мог прогнать из головы?

Хриплым от подавляемых чувств голосом Эдвард прорычал:

— Я говорил не о виски, а о шампанском, и я вовсе не имел в виду состязание, кто больше выпьет.

— Что же тогда? — Пегги вызывающе вздернула подбородок.

— Хотите знать? — насмешливо хмыкнул Эдвард. — Я еще не встречал такую непонятливую дамочку. Если вы не можете вообразить себе, что мужчина и женщина могут делать за бутылкой шампанского…

Густой занавес ресниц, скрывавший зеленые глаза, вдруг раздвинулся, и Пегги с подозрением взглянула на него:

— Это разыгралось мое воображение, или вы надеетесь, что я займу место отвергнутой вами Клер Лундгрен?

Эдвард злорадно усмехнулся:

— Думаю, если бы вы, допустим, поменьше переживали за бедняков во всем мире и побольше думали об удовольствии, вас бы здесь не было. Вы жили бы себе за счет наследства племянника, но в своем собственном доме с мужем и кучей детишек, которые бы отвлекли вас от меня и моих дел.

Он увидел, что ее огромные глаза изумленно раскрылись, и понял, что зашел слишком далеко. Эдвард не знал, чего ожидать, слез или пощечины, и в стремлении предупредить и то, и другое взял Пегги за руку, которой та упиралась в его грудь, и притянул к себе. Другой рукой обняв девушку за талию, Эдвард наклонился и крепко поцеловал ее в губы.

Именно этого Пегги надеялась избежать. По предыдущему опыту она знала, что не в силах устоять перед поцелуями Эдварда. И все-таки это случилось.

Притянув девушку к себе, Эдвард без всяких усилий раздвинул языком ее губы, жар его рук буквально обжег ее нежную кожу через тонкую материю ночной сорочки. Она застонала от разочарования, почувствовав невообразимую истому, разлившуюся между ног, точно так же, как недавно в Эпплсби. Внезапный пульсирующий разряд, пробежавший внизу живота, помутил все в ее глазах от прихлынувшего желания. Ох, как все это знакомо…

У нее не хватило сил оттолкнуть его. Пегги приникла к Эдварду, как бесстыдная потаскушка, целуя его так, словно от этого зависела вся ее жизнь…

В этот момент Эдвард обнаружил, что под тонкой сорочкой ничего нет. Он ощущал через жилет твердые бутоны ее сосков. Поцелуй, который Эдвард задумал как шутливый, превратился во что-то, больше неподвластное ему. Он даже не подумал, что с ее стороны это недопустимая вольность, забвение правил приличия. Эдвард чувствовал молодое упругое тело, которое прижималось к нему. Забыв обо всем, он просунул руки под ее обтянутые материей ягодицы и с силой прижал выгнувшееся тело девушки к своему напрягшемуся, пульсирующему страстью естеству.

Пегги откинулась назад, вскрикнув, словно раненое животное. Эдвард продолжал тем не менее крепко держать ее, поскольку предвидел попытку отступить.

— Нет, — прорычал он. — На этот раз не выйдет. Вы доведете до конца то, что начали…

— Я начала? — возмутилась Пегги. — Это вы поцеловали меня!

Пальцы Эдварда крепко вцепились в плечи девушки.

— Вы спровоцировали меня. Признайтесь, вы неравнодушны ко мне. Не отрицайте этого.

— Да я ни сном ни духом…

— Пегги, вы хотите быть со мной так же, как и я хочу вас.

— Что за чушь!

— Чушь? Ваше жеманство — вот это чушь! — Эдвард недоверчиво покачал головой. — Что же вы за женщина? Заявляете о неприятии замужества, а целуетесь с готовностью шлюхи с Ковент-Гарден!

Пегги зажмурилась, словно от удара.

— Как вы смеете! Вы что, сошли с ума? Вы забываетесь, лорд Эдвард!

Может быть, его охладило выражение непритворного изумления на ее лице или какая-то особая интонация в голосе. Но скорее всего Эдварда остановило упоминание его титула. Внезапно он осознал, что Пегги действительно не понимает, о чем он говорит, что она искренне не представляет себе, как действует на него ее прикосновение. Да и откуда она могла это узнать? Он был сыном герцога, изнеженным и избалованным с пеленок, с обширным опытом в искусстве любовных утех. Она же — дочерью обедневшего священника, девственницей, на десять лет моложе его, которая, несмотря на свой изощренный язычок, до последнего времени не видела ничего, кроме невзгод.

Реальность вернулась. Было позднее утро, за дверью стояла миссис Прейхерст. Сдерживая проклятия, Эдвард выпустил Пегги из объятий.

Та с пылающими щеками нырнула под одеяло, кинув гневный взгляд на заметную выпуклость на его бриджах.

— Что это с вами? — процедила она. — Подумали, что идет ваша экономка?

— Она видела и не такое, — мягко возразил Эдвард. Не то чтобы он был недоволен собой. Какой бы недотрогой ни была Пегги, ясно, однако, что с каждым поцелуем ей было все труднее противостоять ему. Он чувствовал, что в конце концов сможет преодолеть ее сопротивление. Эта мысль на мгновение обрадовала его, несмотря на неприятное жжение разочарованной плоти.

— Я вам не очередная любовница, — объявила Пегги, высморкавшись в платок. Однако слез не видно, отметил он с облегчением, она просто прочистила слегка покрасневший нос. — Будьте любезны, в будущем держите свои руки при себе.

— Где же логика? Вы заявляете о ненависти ко всем мужчинам моего сословия, — заметил Эдвард, — но, похоже, не против моих поцелуев…

— Выйдите вон, — не выдержала Пегги.

— Скажите-ка мне, милая, если вы не верите в брак, почему тогда вы против того, чтобы люди занимались любовью вне брака? Я бы предположил, что женщина ваших убеждений должна быть активной сторонницей…

— Выйдите вон! — закричала она, хотя ее охрипший голос вряд ли разнесся слишком далеко.

— Но вы меня еще не отчитали. Помните? Гроссбухи.

Оскорбленная до глубины души, Пегги отчеканила:

— Я собираюсь распорядиться, чтобы миссис Прейхерст предварительно согласовывала все расходы по домовладению со мной. Джереми — герцог Роулингз, и я ответственна за то, чтобы хоть какая-то часть семейного состояния досталась ему, когда он вырастет.

Эдвард улыбнулся:

— Неплохо задумано. Вы, дорогая, уже сейчас выступаете в качестве сварливой жены, а ведь вы еще даже не помолвлены! Поздравляю. Отдельным женщинам требуются годы, чтобы достичь вашего уровня…

— Убирайтесь! — вновь закричала Пегги, и на этот раз Эдвард со смехом повиновался.

В развевающемся плаще, похлопывая себя перчатками по ноге, Эдвард вступил в элегантную, выдержанную в бледно-голубых тонах утреннюю комнату в Эшбери-Хаусе. Леди Эшбери сидела за столом, накрытым к завтраку, и просматривала светскую хронику. Она выглядела как ангел в зеленом шелковом платье, отделанном бордовыми розетками. Когда Эдвард появился в дверях, дама посмотрела на него и улыбнулась. Улыбка виконтессы была известна тем, что могла заставить впечатлительных мужчин падать на колени. Эдвард даже не присел.

— Ну? — спросил он не то чтобы грубо, но и не особенно дружелюбно. — В чем дело? Лучше пусть это будет что-то важное. Мы с Алистером собирались сегодня утром проехаться верхом до Нокс-Риджа, чтобы посмотреть, стоит ли из-за снегопада менять стратегию загонщиков к субботней охоте.

— Я закончила список, — царственно промолвила Арабелла, помахав в воздухе длинной полоской бумаги. Увидев непонимающий взгляд Эдварда, она по слогам проговорила: — Список. Для миссис Прейхерст. Все, что касается приготовлений для гостей. Эдвард, что происходит, в самом деле? Ты уехал так внезапно, это даже глупо.

Эдвард шагнул вперед, чтобы взять страничку из белых пальцев, свернул ее, даже не взглянув, и положил во внутренний карман.

— Ты могла бы прислать это, — бросил он раздраженно, — а не посылать таинственных записок, чтобы я приехал как можно скорее. Когда я получил твое послание, то подумал… Ладно, не все ли равно, что я подумал!

Виконтесса рассмеялась. Этот звук, подобный звенящим колокольчикам, прежде заставлял Эдварда ощущать трепет предвкушения радости. Теперь же манерность лишь раздражала его.

— Если бы я послала список со слугой, то не имела бы удовольствия позавтракать вместе с тобой сегодня утром. — Леди наморщила носик — видно, кто-то однажды сказал ей, что это выглядит очаровательно. — А я знаю, что ты подумал. Ты предположил худшее, я уверена. Скажи, что тебя больше испугало бы: что Эшбери узнал о нас или что я нашла себе другого любовника?

Эдвард осмотрел буфет на боковом столике. Там были ветчина, фазан и яйца, а также хрустящие хлебцы и несколько видов джема. Он взял тарелку и стал накладывать себе еду.

— Нужен кто-нибудь пострашнее твоего мужа, Арабелла, чтобы напугать меня, — небрежно заметил он, перекладывая на тарелку яичницу. — А если ты найдешь себе другого, моя жизнь станет значительно легче.

Арабелла надула свои прелестные губки.

— Эдвард, бедняжка. — Виконтесса смотрела, как ее гость двигается вдоль буфетного стола, который рядом с ним казался крошечным. — Кажется, я не видела тебя целую вечность, дорогой. — Она очень старалась говорить игриво. — По-моему, больше двух недель. Это твои новые родственники не дают тебе появляться на людях?

— Новые родственники? — Эдвард сел за стол, даже не сняв плаща, и взял вилку. — А, ты имеешь в виду мальчика?