— Он несколько лет пропадал за границей, — продолжала Алисия, — но по слухам, матушка призвала его к себе, дабы он наконец, образумился и начал подумывать о будущем потомстве. В конце концов он не так уж и молод — тридцать, это кое-что, да значит. Но даже за этот год, что он провел здесь, он не сделал ничего путного. Естественно, аристократу, человеку с такой фамилией, — Алисия со значение протянула слово «такой», — не пристало заниматься делами, но даже его батюшка, упокой Господь его душу, был куда более серьезным человеком… Но ты и представить себе не можешь, какой ажиотаж вызвало его появление в свете — такой красавец, граф, да к тому же при деньгах! Его еще вполне можно образумить… при правильном, конечно же руководстве.

Тетка и племянница одновременно повернули головы в сторону толпы, плотно окружающую юную Селину Монтегью, пытаясь разглядеть ту, за спинами ее поклонников.

— Он прекрасно подойдет Селине, — холодно констатировала Гейл.

— Ты тоже так думаешь? Но я даже не заикаюсь об этом, ты же знаешь, она такая своенравная девочка…

И действительно, казалось более подходящей пары было трудно сыскать. О красоте зеленоглазой блондинки Селины Монтегью слагались легенды. Та могла одним лишь взмахом своих прекрасных ресниц заставить мужчину, не только потерять голову, но и сделать все то, что она считала для себя необходимым.

— Бог мой, Гейл, только не оборачивайся, — воистину Алисия обладала двойным зрением, ибо разглядывая свою дочь, она как-то умудрилась заметить, что твориться у нее за спиной, — к нам идет граф. Ну же, улыбнись, не надо так хмуриться, на нас же все смотрят.

Уже подходя к ним, Джос успел заметить, как она переменилась в лице и что-то залепетала о том, что плохо себя чувствует. Ясное дело, хочет удрать, но он не дал ей и шанса.

— Миссис Монтегью, как приятно вас видеть!

— Граф! — нараспев пропела Алисия и широко заулыбалась, подавая ему руку. Она чуть было от радости не шлепнула его веером, но вовремя удержалась. — Вы такой угодник, помилуй Бог, что мне даже не ловко…

— Ну что вы, мы же старые друзья. — Его взгляд шутливо сверкнул и он намеренно долго задержал свой взгляд на Гейл, так что Алисия сразу опомнилась и начала их представлять друг другу.

За это время Гейл уже успела прийти в себя, и поняла, что этот тип не намерен распространяться об инциденте, произошедшем в оранжерее. По крайней мере не при ее тетке. Однако, шутливые искры в его глазах не сулили ничего хорошего.

— Могу ли я пригласить вас на танец, мисс Уолден? — Джос слегка склонил свою голову, но перед этим не забыл сардонически улыбнулся.

Он прямо-таки издевался над ней.

— Нет. — В тон ему приторно-сладко заулыбалась Гейл.

— Гейл! — возмущенно пробормотала ее тетушка. Веер ее усиленно запорхал и она с ужасом посмотрела на графа. Ее небольшие от природы глаза, расширились, большая грудь колыхнулась, а открытая вырезом платья шея побагровела. Он отвел от нее взгляд и снова взглянул на мисс Уолден.

Ей же казалось, что он лишь забавляется. С его губ так и не слетала ироничная усмешка, а глаза, словно подначивали на еще большие глупости. В них так и плескались чертики, отчего Гейл, чувствовала приятное ощущение вседозволенности.

— И все же, не откажите мне в такой любезности… — граф снова склонил свою голову. И Гейл показалось, что он еле сдерживает себя, чтобы не засмеяться.

Заметив, что ее племянница вновь качает головой, Алисия поспешила вмешаться:

— Конечно, она согласна. — И для пущей уверенности даже подтолкнула ее к графу.

Гейл нехотя пришлось сделать небольшой реверанс. На них уже стали обращать внимание. Граф тут же собственнически взял ее под руку и вывел на середину залы, так что многие даже посторонились, освобождая им пространство. Оркестр, словно в угоду ему, заиграл вальс.

Некоторое время они молчали. Мисс Уолден игнорировала его усмешку и смотрела куда-то в сторону, он же, смотрел ей прямо в лицо, детально изучая каждую его черточку и ждал подходящего случая, чтобы заговорить.

При близком рассмотрении, у него оказалась прозрачная кожа цвета сливок, огромные темно-серые глаза и пара веснушек на переносице. Мягкие, пухлые губы — сейчас несколько настороженно поджатые, и как от отметил ранее — красивые разлетающиеся брови.

— Вы так и будите стыдливо молчать и делать отсутствующий вид, мисс Уолден?

Она встрепенулась.

— Что-то вы стали чересчур любезны, сэр. Ранее подобных глупостей я за вами не замечала!

Она сердито посмотрела на него и у нее вновь появилось то странное — восторженное выражение лица, которое ему так не понравилось еще тогда, в оранжерее. Меньше всего ему хотелось бы, чтобы она вообразила, будто влюблена в него. Но именно это сейчас и происходило, как впрочем со всеми впечатлительными девицами, стоило им увидеть его лицо.

Даже не подозревая о его мыслях, Гейл думала только о том, что вблизи он оказался еще более красивым, чем ей показалось вначале. У него были очень выразительные, прямо-таки гипнотизирующие голубовато-серые глаза, опушенные длинными стрельчатыми ресницами. И четко очерченные, словно вздутые и налитые кровью губы. Они хорошо, больше чем что-либо другое, передавали его настроение. Они могли улыбаться — обольстительно, холодно, презрительно, безразлично… понимающе. И сейчас они улыбаются понимающе, словно он догадывается о ходе ее мыслей. Она поспешно отвела от него взгляд, но было уже поздно.

— Не стоит так краснеть, мисс Уолден, — ехидно прошептал он ей почти в ухо, — иначе я подумаю, что чертовски вам нравлюсь.

Гейл с особым злорадством наступила ему на ногу — в отличие от него, у нее были каблуки. С его лица тут же исчезла самодовольная ухмылка и он поморщившись, сбился с шага, бросив на нее довольно хмурый взгляд.

— Ах, простите меня милорд.

Она невинно захлопала ресницами.

— Что-то я не слышу в вашем голосе ни капли сожаления.

— Ну что вы, я так искренне огорчена. — Она позволила себе улыбнуться, не дай Бог, он воспримет ее слова всерьез. — С моей стороны это так неуклюже, наступить вашей милости на его драгоценную ногу.

— Злюка! — пробормотал он. — Ну, ничего, мисс, придет и мой черед.

— О, это угроза?

— Всего лишь обещание. — Пробурчал он, прикрыв свои пытливые глаза длинными, почти что женскими ресницами.

Даже это легкое недовольство, не портило его внешней привлекательности. Но она заставила себя не разглядывать его, тем более с таким жадным любопытством — не дай Бог он заметит и опять скажет ей что-нибудь провокационное.

— Сегодня воистину у вас кровожадные планы. — Как оказалось, он был не в настроении «дуться», и вновь принялся подначивать ее. — Вначале вы пытались прикончить меня в оранжерее, теперь же захотели лишить ноги. Должен отметить, что впервые встречаю столь кровожадную мисс, как вы.

— Не стоит преувеличивать. — Гейл попыталась сказать это безразличным тоном, однако против воли опять покраснела, ей стало неловко, что он припомнил ей то падение в оранжерее.

— Преувеличивать? Отнюдь! — его рука, поддерживающая ее за талию, дрогнула. — У меня до сих пор болит все тело и я уверен, что завтра оно все сплошь покроется синяками.

— Это говорит лишь о том, что оно у вас слишком нежное. — Она уже хотела было иронично усмехнуться, чтобы еще больше подчеркнуть его изнеженность, как до нее дошло, что, то, что она только что произнесла, выглядело довольно двусмысленно. Она тут же с ужасом взглянула на него и ее догадки подтвердились.

— Как, как, вы сказали, — его правая бровь выгнулась дугой, а губы стали расползаться в улыбке, обнажавшей белоснежные зубы, — … нежное ? Подумать только, как быстро вы успели ощутить…

— Вы меня не так поняли!

Их разговор стал казаться ей еще более нереальным — неужели, они как ни в чем не бывало, разговаривают на столь деликатную тему? Но ему по-видимому, было все ни почем, ибо он с особым удовольствием, возразил ей:

— Что вы говорите. Хотя признаться, я не польщен. Честно говоря, даже огорчен, я уверен, что ни одному джентльмену, да впрочем, и не джентльмену, было бы неприятно узнать о их… мм, изнеженности.

То ли с ней сыграло шутку воображение, то ли он действительно после этих слов, еще крепче прижал ее к себе. Гейл нервно пробормотала:

— Сами виноваты. И потом, я вовсе не приглашала вас продолжить наше знакомство.

— Ну, вряд ли так можно это назвать…

— Вы так и будете подначивать меня? — ей надоело все время краснеть и выслушивать от него колкости. Она с вызовом посмотрела на него, давая понять, что не желает в таком случае продолжать их «знакомство»».

— Позвольте, дать вам один совет, мисс Уолден, так сказать на будущее…

Она деланно приподняла брови и нахально заявила:

— О, сейчас последует проповедь от умудренного жизнью и опытом человека!

Против воли, Джос почувствовал себя задетым. Вот тебе и юная провинциалка! Ее нисколечко не смущает, что она разговаривает с самим графом. Никакой почтительности. Высший свет такого поведения не одобрит, так что вряд ли ее ждет успешный взлет, особенно на фоне ослепительной красоты ее кузины.

— На вашем месте, я не отвергал бы так легко советы старших.

— Даже и не пытайтесь поддеть меня за счет моего возраста. Мне уже давно девятнадцать.

— Так много?

Теперь она вновь смутилась, а он почувствовал себя негодяем. Как это он забыл, что в его планы вовсе не входило чем-либо задеть ее. Совсем наоборот, он хотел приобрести ее в качестве своей подруги.

— Не бойтесь, я никому не скажу.

Она подняла на него свой взгляд и вдруг улыбнулась.

— А я и не боюсь. Мне все равно, тем более, что это вовсе и не секрет. — Ее улыбка стала еще более проказливой. — Танец закончился.

До него не сразу дошло, что именно она сказала. Он еще держал ее в своих объятьях и чувствовал себя сраженным — этим лукавым изгибом губ, преображающим все ее лицо, веселым искрам в глазах, легкому довольному румянцу. Опомнился он только тогда, когда она перестала улыбаться и выразительно посмотрела в сторону.