— Только не в Англии, — ответил Конрад. — И не в Голландии.

В его голосе прозвучало нечто такое, что вынудило Квинтеро пристально посмотреть на него.

— Вы хотите сказать, что мистер Ван Вик не делал прививку? Но это невероятно!

— Он утверждает, что всегда избегал докторов и их снадобий, — отозвался Конрад. — Но до сих пор просто не сталкивался с оспой.

С этими словами Конрад еще раз сжал руку Камалы, встал и вышел из кают-компании.

Он отсутствовал несколько часов и вернулся со списком членов экипажа, в котором было указано, кому из них были сделаны прививки. Единственным англичанином был Спайдер, который в прошлом году побывал в Дании, где вакцинация обязательна.

В числе членов экипажа "Афродиты" были пятеро датчан, а также два шведа, привитые против оспы. Два матроса родом из Баварии прошли эту процедуру десять лет назад и вызывали у Конрада серьезные сомнения — они рисковали заразиться от больного.

Но англичане и голландцы вроде Ван Вика никогда не прибегали к вакцинации, которая была доступна почти в каждом порту мира.

— Просто невероятно, что Англия так до сих пор не сделала прививки против оспы, изобретенные англичанином, обязательными для своих граждан! — заявил Конрад во время ланча.

— Отец часто встречался с мистером Дженнером, — сообщила Камала, — и не раз говорил, что именно благодаря ему удалось постепенно обуздать величайшую в мире опасность.

— Во всем мире, за исключением Англии, — хмуро уточнил Конрад.

Не было никаких сомнений, что случившееся не на шутку напугало Ван Вика.

Правда, капитан пытался храбриться: напускал на себя браваду, убеждал всех, что обладает отменным здоровьем, отличается чистоплотностью и не терпит грязи, от которой, как известно, возникает оспа, так что ему не грозит заразиться этой страшной болезнью.

Неожиданно, впервые с момента появления на борту клипера, Камале стало понятно, что капитан больше не интересуется ею.

Ей больше не приходилось испытывать смущение при встречах с Ван Виком от его нескромных взглядов, не нужно было избегать прикосновений его пальцев или близости его тела.

Голландец решил, что залогом здоровья служит частое пребывание на открытом воздухе, и следующие несколько дней, пока они ждали, как проявит себя оспа на борту "Афродиты", никаких признаков заболевания у него не обнаруживалось.

На десятый день Камала проснулась, терзаемая нехорошими предчувствиями.

От нее не скрылось, насколько обеспокоен в последнее время Конрад, который, в отличие от капитана, не храбрился на людях и со всей серьезностью воспринимал опасность, грозившую экипажу корабля.

Человек, занесший оспу на клипер, умер через три дня после отплытия с Азорских островов. Его тело и лицо раздулись до неузнаваемости.

Сеньор Квинтеро прочитал над телом усопшего несколько молитв, после чего покойника, зашитого в саван, сбросили в море. Затем Конрад настоял на том, чтобы в трюме все начисто выскребли и обеззаразили.

— Думаю, — поделился он своими соображениями с Ван Виком, — что в целях предосторожности следовало бы улучшить питание экипажа. Фрукты и овощи, которые мы закупили в Санта-Крус, закончились, как и мясо.

Он не осмелился сказать вслух о том, что недоволен обращением Ван Вика с матросами.

Еда выдавалась им в малых количествах, а галеты, взятые в плавание еще в Англии, испортились и кишели червями.

В то время как корма была обставлена с невероятной роскошью, жилые помещения моряков в носовой части корабля оставляли желать лучшего. Здесь царила невероятная теснота, каюты скверно проветривались и не отличались удобством.

— Боже праведный, сэр Конрад, уж не желаете ли вы превратить моих матросов в неженок? — возмутился голландец. — Им сколько ни давай, они хотят еще и еще! Я неплохо им плачу, так что если им нужны разносолы, то пусть покупают их за свои денежки!

— В данный момент они не в состоянии купить даже корку хлеба, — сухо заметил его собеседник.

Однако Ван Вик лишь посмеялся над его попыткой улучшить быт матросов, и Конрад был вынужден замолчать.

"Чего можно ждать от сегодняшнего дня?" — мысленно спрашивала себя Камала.

Она оделась и выглянула в иллюминатор. Ее взгляду предстало море под лазурным куполом безоблачного неба. Дул сильный ветер, и корабль шел с приличной скоростью.

"Если только ветер не изменится, — подумала она, — мы окажемся у берегов Мексики даже раньше, чем предполагали".

Войдя в кают-компанию, она, как всегда, застала там сеньора Квинтеро.

— Есть какие-то новости? — спросила она. Испанец сразу понял, что имелось в виду.

— Я никого не видел, — ответил он.

В следующее мгновение вошел Спайдер и поставил на стол кофейник.

— Скажите, Спайдер, на корабле все в порядке? — негромко спросила Камала.

— Боюсь, что нет, мисс. Сэр Конрад оказался прав: двое матросов могут быть больны.

Камала повернулась к испанцу:

— Наверняка эти двое ухаживали за покойным. Они прикасались к нему и заразились.

Вскоре завтракать пришел Конрад. Вид у него был предельно серьезный и озабоченный. Камала и Квинтеро не стали задавать ему вопросов — ответы можно было прочитать в его глазах.

— У двух человек лихорадка, — сообщил он. — Еще у одного началась сильная рвота.

Спайдер принес ему завтрак. Конрад сел и молча принялся за еду.

— Прошу вас, позвольте мне помочь вам! — взмолилась Камала.

— Если возникнет такая необходимость, — пообещал Конрад, — я непременно попрошу вас.

Я не хочу, чтобы женщина видела ужасы оспы, но я знаю, что, будучи дочерью своего отца, вы испытываете желание помогать страждущим. Уверяю вас: пока что со всем справляются те матросы, которым делали прививки, так что дополнительной помощи сейчас не требуется.

Закончив завтрак, Конрад поспешно покинул кают-компанию.

Капитан не появлялся, и Камала взяла в руки испанскую книгу, чтобы подготовиться к уроку с сеньором Квинтеро.

Вскоре снова открылась дверь, и вошел Спайдер.

— С хозяином что-то случилось, мисс, — сообщил он. — Мне не нравится, как он сегодня выглядит. А где сэр Конрад?

— Его здесь нет, — ответила Камала. — Но я схожу с вами к мистеру Ван Вику и посмотрю, чем ему можно помочь.

Спайдер был настолько взволнован, что не стал возражать. Камала последовала за ним в капитанскую каюту.

С первого же взгляда она определила, что Ван Вик болен. Бегло обследовав его, она утвердилась в этом мнении: учащенный пульс и лихорадка говорили сами за себя. К тому же капитан не узнал Камалу.

— Голова! Голова! Моя бедная голова! Голова! — повторял он. — Она раскалывается от боли!

Камала положила руку ему на лоб и тотчас почувствовала, что он пылает от жара.

Она велела Спайдеру почаще давать больному прохладное питье и вышла на палубу поискать Конрада. Тот как раз взялся за руль, сменив матроса, который, очевидно, не смог нести вахту.

Не успел освобожденный от работы спуститься в трюм, как, покачнувшись, сполз по стене, не в силах дальше идти самостоятельно. Когда два моряка помогли ему добраться до койки, Камала вернулась на палубу и встала рядом с Конрадом.

— Ван Вик заболел, — шепнула она ему.

— О боже, только не это! — воскликнул Конрад.

— Боюсь, что это так, — ответила Камала. — У меня нет никаких сомнений. Его лихорадит, и он постоянно жалуется на головную боль.

— Зачем вы подходили к нему? — сердито спросил Конрад. — Я же просил вас держаться от больных подальше! Оставайтесь в своей каюте или кают-компании и никуда больше не ходите!

— Вы один не справитесь. Не сможете.

— Смогу и непременно справлюсь, — возразил Конрад. — А вам нечего лезть в эту грязь. Не забывайте, Камала, вы обещали слушаться меня.

Она с легкой укоризной посмотрела на него, слегка испуганная недовольными нотками в его голосе. Однако стоило их взглядам встретиться, как выражение его лица смягчилось.

— Поверьте, я изо всех сил пытаюсь делать то, что идет во благо всем, — пояснил Конрад. — Даже если вы так не думаете. Но вы серьезно осложните мне жизнь, если не будете подчиняться моим распоряжениям.

— Хорошо, я буду слушаться вас, — пообещала Камала и, вздохнув, отправилась к себе в каюту.

Ван Вик умер через три дня, и на глазах Камалы его грузное тело, зашитое в полотняный саван, опустили в море. Она попыталась найти в себе хоть каплю жалости к этому человеку, но, увы, это оказалось нелегко.

С ее стороны было бы лицемерием не признаться себе самой, что в глубине души она даже рада, что им с Конрадом больше не нужно опасаться этого неприятного человека.

Затем один за другим скончались еще десять членов экипажа, включая помощника капитана. Вылечить их не удалось, и те, кто был здоров, предали тела несчастных морской пучине.

Теперь кораблю отчаянно не хватало крепких матросских рук. Роль капитана был вынужден взять на себя Конрад, и он отдавал себя ей, не жалея сил. Но главное было то, что это ему, несомненно, нравилось. Камала заметила, что Конрад еще никогда не казался таким довольным — и собой, и окружающим миром — при условии, что она правильно понимала его и он действительно окунулся в привычную для себя стихию.

Как только он взял на себя командование кораблем, первым его распоряжением было улучшение питания моряков. Затем была установлена разумная дисциплина, без тех безумных перегибов и жестоких требований, которые предъявлял своим матросам покойный капитан Ван Вик.

Теперь Камала нередко слышала, как во время работы матросы поют или насвистывают. Похоже, на "Афродите" установилась по-настоящему счастливая жизнь.

Бывшего капитана оплакивал лишь Спайдер, однако вскоре он перенес свою привязанность на Конрада и даже, немного поворчав, признал, что от некоторых вещей из каюты Ван Вика действительно следовало избавиться, выбросив их за борт.