Завывала о гибели Трои,

на коне деревянном носилась,

и нА смех богам бесилась,

слыша: слава героям!

Кассандра, сестра Париса,

стенала о смерти брата,

вопила, что виновата

его спартанская крыса!

Орала: данайцев бойтесь!

В ответ – лишь хохот троянцев,

богатых и голодранцев

из илионской сотни…

Они проходили строем

и камни швыряли в ведунью,

безумную рыжую лгунью!

Вот так и погибла Троя…

23. Не тот причал… и время… и страна

Когда я прилетала в город твой,

Ты вёл меня в приморский ресторан,

Где белой ночью блюз играл прибой

И пели музыканты южных стран.

Как мы гуляли! Город был мне рад,

Не оставляя радость на потом.

Ещё был слишком зелен виноград!

А что потом? Базар, вокзал, потоп.

Как невпопад читала я стихи,

Размахивая рюмкой коньяку!

Чтоб в рай пустили жаркие грехи,

Коня б остановила на скаку!

Но ни коня, ни рая, ни наград.

Я погибаю на краю земли,

Где мне никто воистину не рад,

Куда давно не ходят корабли.

А ты молчишь. Ты всё уже сказал.

Меж нами меч поставила война.

Заледенела на щеке слеза.

Не тот причал… и время… и страна…

24. Затонула моя Атлантида…

Ну зачем этот бред: и теракты, и бомбы, и войны?

Этот пушечный корм, этот ядерный призрак в уме?

Все иллюзии рухнули. Эх, помереть бы достойно!

Ну зачем эти тщетные сборы к суровой зиме?

Я зимы не страшусь. Но хочу только бабьего лета,

чтоб от красного золота жарко томилась душа,

и носило её по октябрьскому рыжему свету,

 и хотелось бы жизни взатяжку, навек, не спеша!

Сколько помню себя, я летела к любви безоглядной,

самой долгой, счастливой на тысячи-тысячи лет!

Но с любовью на этой земле с дня творенья неладно.

А когда убивают – и веры, и разума нет.

Ну зачем этот день, золотой, невесомый, прозрачный,

если новые жертвы уже не увидят закат?

Я дразнила любовь. Пусть избранники были внебрачны,

 но живыми, горячие други, вернитесь назад!

А теперь всё вверх дном. Затонула моя Атлантида.

Хоть шепчи, хоть кричи – только некого к сердцу прижать.

Всех втянула в пучину смертельная эта коррида.

Человек дешевеет. И «нефть» будет вновь дорожать.

25. Покуда сердце продолжает гулко биться…

на дне отчаянья течёт ничей ручей…

и я тянусь к нему, тянусь воды напиться,

покуда сердце продолжает гулко биться,

превозмогая черный чад моих ночей…

на голове кленовых листьев паричок…

меня никто не узнает при лунном свете…

и я попалась в те серебряные сети,

что сплел неспешно предрассветный паучок…

я не люблю дневные тусклые слова,

их трёхгрошовый оптимизм на постном масле…

покуда все огни в округе не погасли,

в октябрьском мороке кружится голова…

и запах листьев, и букет ночной ничей,

его мерцающее медное сиянье,

и с миром тонущим последнее слиянье…

на дне отчаянья. потерянных ключей…

исходит время убивающих речей…

кровь темно-красная. густая – не водица…

покуда сердце продолжает гулко биться,

на дне отчаянья течёт живой ручей…

2015–2016