– О, я победил! Вот здорово! Корабль анг-лий-ский!

Парень пихнул друга.

– Слышишь, Жак? Я угадал! Месье говорит, что корабль английский, так что счет четыре-два, ты проигрываешь.

– Ничуть, в этом месяце счет четыре-три, потому как я угадал испанский и португальский корабли, – запальчиво доказывал свою правоту другой мальчик, приведя такой аргумент: – «Бруха» ведь была португальской, а угадал ее я!

Джейми потянул за рукав угадавшего «Бруху».

– Pardon, monsieur. «Бруха», вы говорите о ней. Она когда-то была здесь?

– Ну как же, на прошлой неделе. Ведь правда, мы угадали, что это португальское название? Или все-таки испанское?

– Не знаю, не знаю, – срезала их девочка, – матросы, заходившие к maman в таверну, говорили по-испански. Но дядюшка Геральдо говорит на этом языке малость по-другому.

– Chèrie, мне не мешало бы поговорить с твоей maman, чтобы кое-что узнать о кораблях – я ими, видишь ли, тоже интересуюсь. Значит, «Бруха» была здесь? А куда она делась потом? Куда уплыла?

– Она отправилась в Бриджтаун. – Старшей девочке льстило внимание Джейми, и она вновь привлекла его. – Об этом говорил гарнизонный писец.

– Какой писец?

– Гарнизонный. Перед таверной размещаются казармы, – вмешалась девочка помладше. – Капитаны приносят туда судовые документы, а матросы в это время пьянствуют у maman. Идем же, попроси maman, пусть даст поесть.

Значит, матушка у них одна на всех, а таверна приносит прибыль, если даже дети знают в деталях, что делают команды многочисленных кораблей, приходящих на остров.

– Сдается мне, что maman и на порог меня не пустит: я похож на бродягу или на пирата.

Джейми почесал заросший подбородок и с раздумьем оглядел свою одежду, хранившую следы крови и рвоты. Зеркала у него не было, но он чувствовал, что все лицо исцарапано и избито.

– Не волнуйся, пустит, здесь всякие бывали, – заверила малышка.

Спускался Джейми небыстро, а вот дети кубарем катились с холма. Занемевшие члены не спешили его слушаться, но то, что малыши решили отвести чужого дядьку, солдата-самозванца, к maman, трогало и радовало.

Но что же говорила та женщина с козами? Чтобы он шел вслед за Клэр и нашел ее? Нашел где? Значило ли это, что Клэр – чем черт не шутит – следует искать на этом острове, что она добралась до него вплавь? Эта робкая надежда влилась в его сердце, как вода из островного ручейка. Его жена – большая упрямица, и она очень смелый человек, временами безрассудный, но точно не глупый: вряд ли бы она стала топиться с горя.

А если рядом «Бруха», значит, Эуон тоже там! Найти обоих разом – какая удача! И хотя Джейми был сейчас босым, нищим и его преследовал капитан Леонард и весь английский флот, он был счастлив, потому что стоял, пусть и не крепко, но двумя ногами на земле, был жив и здоров, и поэтому считал все на свете осуществимым.

Глава 52

Свадьба

Мы должны были починить «Артемиду» как можно быстрее, чтобы плыть на Ямайку. Я всячески пыталась убедить себя, что с Джейми все в порядке, что он в безопасном месте, но от волнения не могла есть в течение двух дней.

Общаясь с Марсали, чтобы развеселить ее и себя, я познакомила ее с отцом Фогденом, с которым девушка поделилась рецептом выведения клещей у овец, каковым пользовалась ее матушка в Шотландии.

Я собирала лекарственные травы в джунглях, дивясь разнообразию местной флоры и фауны. Штерн, вызвавшийся помочь в смолении корпуса корабля, просил меня принести какой-нибудь экземпляр Arachnida, проще говоря, поймать паука. Мне абсолютно не хотелось иметь дела ни с какими пауками и тем более не хотелось брать их в руки, если уж на то пошло, но я честно высматривала пауков пострашнее, выполняя просьбу. Здесь, в джунглях, мир был полон разнообразия: бромелиевые растения с собранной в чашечки водой, яркие лягушки и, конечно, пауки поражали воображение, представляя неведомое нам.

На третий день я презентовала Штерну тарантула, которого поймала в матросский колпак. Внушительных размеров паук был достаточно волосат, чтобы понравиться натуралисту и напугать меня, несущую колпак в вытянутой руке и боязливо косясь на него, однако же одним им дело не ограничилось: я принесла еще корни лилейника, трутовые грибы и редкий вид мха.

Матросы старались на славу, и прогресс был виден налицо: «Артемида» постепенно поднималась с песка, пока еще с помощью веревок и клиньев. Процесс был приправлен смачными криками.

– Скоро сможем отправиться в путь? – адресовала я вопрос Фергюсу, выполнявшему обязанности капитана, крича и указывая остальным, как и куда вставлять клинья.

– Полагаю, что да, миледи. Смотрите сами: дно просмолили и законопатили. Теперь нужно ждать, пока затвердеет смола, но это будет когда похолодает. Мистер Уоррен считает даже, что это будет нынче вечером.

– Вот и хорошо. А что с парусами? Есть запасные?

Мачты были еще голыми, и это плохо влияло на восприятие «Артемиды» как парусного судна.

– О да, все есть, кроме…

Фергюс осекся на полуслове, услышав условный сигнал Маклауда, оповещавшего о тревоге, и выпучил глаза на происходившее за моей спиной. Обернувшись, я увидела, что по дороге, обсаженной пальмами, идут пешие вооруженные солдаты и едут конные.

– Солдаты!

Фергюс шлепнулся с помоста на землю, взметнув фонтан песка, и стал раздавать команды:

– Миледи, бегите в лес! Марсали, ты где?

Он лихорадочно бегал глазами по нам и по солдатам.

– Марсали, черт возьми!

Девушка появилась из-за корпуса корабля, где, верно, спряталась или что-нибудь рассматривала.

– Дуй с миледи в лес!

Мне не требовалось повторять: как и тогда, на «Артемиде», теперь поверженной, я схватила ее за руку, увлекая за собой и буквально таща, когда она остановилась поглядеть на своего французика.

Нам вслед раздавались крики и выстрелы.

Через два десятка шагов мы были уже в джунглях. Колючий кустарник оцарапал нас, но мы едва чувствовали это, зато я ясно ощущала, как колет бок – свидетельство того, что мой возраст и физическая форма не позволяют мне так бегать. Марсали, рыдая, упала на колени.

– Как же… Что… теперь? Кто… они? А Фергюс?..

– Я не знаю, девочка.

С помощью молодого кедра я поднялась, пока только на колени, потому что было тяжело встать, во-первых, а во-вторых, чтобы не выдать нас шевелением. Сквозь подлесок было видно, как солдаты идут к «Артемиде».

Там, где мы были, было довольно сыро, но моя глотка разом лишилась слюны, так что пришлось покусать себя за щеку.

– Будем надеяться на лучшее.

Я потрогала девушку за плечо, пытаясь успокоить ее.

– Гляди, их же не так много, как могло бы быть, – всего десять. Кстати говоря, нам нечего бояться еще и потому, что по бумагам «Артемида» записана как французский корабль, так что проблем быть не должно.

Строго говоря, Марсали волновалась не зря: корабль, выброшенный бурей, был законной добычей всякого, кто первым найдет его, а наша команда была слабой защитой, если солдаты во что бы то ни стало вознамерились захватить «Артемиду».

Некоторые наши моряки носили пистолеты за поясом, но по преимуществу оружием команды «Артемиды» были ножи. Солдаты же – я видела это – были вооружены мушкетами и шпагами, а в руках у каждого было по паре пистолетов. Исход битвы предрешен, хоть наши и будут геройски сражаться.

Фергюс, как настоящий капитан, решил принять бой и встал впереди команды, выпрямившись во весь рост. Все встали сзади, соглашаясь с его лидерством. Упряжь скрипела уже совсем близко, копыта ступали по песку – солдаты подошли вплотную к кораблю.

Их командир, рослый мужчина, приказал им остановиться в десяти футах от почти безоружных людей с «Артемиды» и спешился.

Я следила прежде всего за реакцией Фергюса, могущей мне рассказать, чего ожидать от солдат и смогут ли наши моряки противостоять им. Француз неожиданно побледнел, и я проследила направление его взгляда – и тоже побледнела.

– Silence, mes amis, – прозвучал повелительный и в то же время любезный голос командира. – Silence, et restez, s’il vous plaît.

То есть «Друзья, молчите и не двигайтесь, пожалуйста».

Я и так стояла на коленях, и это облегчило меня еще больше, иначе бы я точно упала на них. Хвала небесам!

Марсали, увидев командира, охнула, тогда я зажала ей рот.

Командир солдат обнажил голову, отчего на солнце заиграли блики в его рыжей шевелюре, и улыбнулся Фергюсу волчьим оскалом.

– Это ты командир? Тогда пойдешь со мной, – зазвучала французская речь. – А все остальные стойте здесь. И не болтайте!

Марсали попыталась высвободиться из моей железной хватки.

– Прости.

Мы во все глаза смотрели на берег.

– Что у них там творится?

Бледность, вызванная возбуждением, сделала заметными веснушки на ее носу.

– Откуда здесь папа?

– Не знаю, помолчи, пожалуйста! Дай послушать.

«Артемидяне» стали переглядываться, качать головами и пихаться локтями, но честно молчали. Должно быть, со стороны это выглядело как страх, по крайней мере я на это надеялась.

Джейми отвел Фергюса в сторону и тихо дал устные распоряжения, после чего недовольный француз вернулся к кораблю, а Джейми собрал солдат вокруг себя.

Из джунглей я, конечно, не могла слышать слов Джейми, но Фергюсовы разбирала хорошо.

– …солдаты из гарнизона Кап-Аитьен и их капитан Алессандро…

При упоминании этого имени он значительно вскинул брови и сделал страшные глаза, а после продолжил:

– …обещают нам помочь спустить корабль на воду.

Несколько матросов крикнули что-то наподобие «ура!», остальные же недоумевали и терялись в догадках.

– А как же мистер Фрэзер…

Ройси, славившийся у нас тугодумием, начал было размышлять вслух, на что Фергюс решительно пресек подобные поползновения, обняв его и направив к помосту.

– Смотри, как нам повезло! – возопил он, дергая дурака за ухо. – Капитан Алессандро рассказал, что местный житель увидал, что мы в беде, и послал нам на выручку гарнизонных ребят. Вот хорошо-то как – быстрее спустим на воду, быстрее отчалим!