– Миледи! – воскликнул Фергюс и нарисовался надо мной, улыбающийся и дочерна загорелый.

Француз мигом поднял Мерфи, а меня обнял так, что у меня внутри что-то хрустнуло. Неотвязно следовавшая за ним повсюду Марсали и сейчас показалась рядом с мужем.

– Merсi aux les saints![14] – вознес хвалу к небесам Фергюс. – Мы уж было думали, что никогда не увидимся с вами, миледи.

Он расцеловал мое лицо и отступил на шаг, рассматривая меня.

Я же смотрела на корабль, нежданно-негаданно прилегший отдохнуть на берегу.

– Что стряслось?

Взгляды Фергюса и Мерфи, которыми они обменялись, обыкновенно носят название понимающих. Это было тем более странно, потому что раньше они не были настолько близки, чтобы так смотреть друг на друга.

– Капитан Рейнс погиб, – со вздохом сообщил француз.

Господь услышал мои молитвы и спас меня от гибели, но не спас «Артемиду» от шторма. Та самая стихия, от которой я спаслась, сидя верхом на дереве, погнала корабль на рифы, когда «Артемида» попала в грозовую полосу. Острые рифы пробили днище, и вода залила кормовой отсек. Сама «Артемида» еще была на плаву и спешила укрыться в ближайшем заливе, пока шторм не разнес ее в щепки.

– Нам оставалось триста ярдов до берега, – нахмурился Фергюс. – В кормовом трюме находился груз, он сместился и сместил центр тяжести. Мы легли на бок, но, к несчастью, это был еще не конец: никто не успел еще ничего сделать, а огромная волна уже накрыла корабль и захлестнула палубу. Капитана и четырех моряков смыло за борт…

– Мы ведь видели уже берег, были почти на берегу! – Марсали снова зарыдала при словах о катастрофе. – На землю мы сошли через десять минут, а они уже… – рыдания сдавили ее грудь.

Муж сжал ее руку в своей.

– Марсали, пути Господни неисповедимы. Он пожелал, чтобы так произошло, и винить в этом некого. Неужели было бы лучше, если бы их выбросило в открытый океан, где они не нашли бы упокоения? Мы должны радоваться тому, что их могилы находятся на земле, а души – на небе.

Француз указал на край джунглей, выходивший к морю. Там виднелись холмики, над которыми возвышались наспех сколоченные, но более-менее аккуратные деревянные кресты.

– Папа когда-то получил в соборе Парижской Богоматери святую воду. Я ношу ее с собой во флакончике. – Губы Марсали потрескались и дрожали. – Теперь я окропила ею могилки, они же не против?

Для пятнадцатилетней девушки это были суровые испытания: вначале побег из дому вслед за любимым, затем нападение пирата, теперь видимая смерть товарищей… Она, мрачная, растрепанная, заплаканная, не была более похожа на домашнюю розовощекую девочку.

– Спасибо тебе, милая. Им бы очень, очень это понравилось, – погладила я ее руку.

Среди обступивших меня матросов я не видела огненных волос Джейми и не слышала его голоса. Значит, его здесь не было?

– А где Джейми?

Я чувствовала, что бледнею и покрываюсь потом, хотя еще недавно мои щеки пылали жаром после стремительного полета с холма и пылких объятий друзей.

Кожа Фергюса побледнела даже под бронзовым загаром.

– Миледи, он не с вами? – пролепетал он.

– Каким образом он мог быть со мной?

Тропическое солнце, приближавшееся к полудню, палило нещадно, но я не чувствовала ни его жара, ни запаха воздуха, пропитанного влагой и морской солью. Словно маска появилась на моем лице, и через нее, ледяную и колючую, я выдавила:

– Где Джейми?

Жест Фергюса, мотавшего головой, напомнил быка, оглушенного ударом забойщика.

– Не знаю.

Глава 51

Джейми чует неладное

Джейми Фрэзер, скрытый за корабельной шлюпкой «Дельфина», тяжело дышал, но надеялся, что его пыхтение не услышат. Собственно говоря, он только что взял на абордаж военный корабль, а этим можно было гордиться. Правда, абордировал он лично, а не его корабль, но это не суть важно, главное – его еще не засекли. Пробраться сюда было нелегко, и теперь его руки и бока отчаянно болели от ударов тела о корпус корабля, ведь он изначально уцепился за абордажную сеть и повис на ней, подтягиваясь к борту. Ладони были все в занозах, но главным оставалось то, что он был здесь.

Заноза не давалась в зубы, но он попросту оттягивал время, чтобы сообразить, что делать дальше.

Джейми подробно расспрашивал матросов с «Артемиды», Руссо и Стоуна, как устроены большие военные корабли, и теперь относительно неплохо знал, где искать то, что интересовало его прежде всего и было исключительно важным – каюту корабельного хирурга. Матросы служили на подобных кораблях и рассказали, куда ему следует направить стопы, чтобы не заплутать в отсеках и не потерять на палубах. «Артемида» казалась скорлупкой в сравнении с «Дельфином», и ее качало очень сильно, а большой корабль мощной грудью рассекал волны. В любом случае палуба дрожала и здесь.

Заноза была вытащена и брошена на палубу, а Джейми оставил свое временное убежище в виде шлюпки.

Офицерские каюты находились на нижней палубе, значит, следует спуститься по трапу. Каюта хирурга тоже должна быть там, но здесь была загвоздка: Клэр не будет сидеть в каюте, когда корабль полон больных.

Джейми отправился на «Дельфин» с наступлением темноты. Робби Макри помог с лодкой, а капитан Рейнс сориентировал, когда англичане поднимут якорь – с вечерним приливом. Уговорились, что «Артемида» будет ожидать возвращения Фрэзера и Клэр в бухточке у острова Кайкос, но это если удастся разыскать хирурга. Если же нет… Ну, пока главное, что добрался.

«Дельфин» во всем превосходил «Артемиду»: его подпалубные помещения были широкими и могли вместить множество груза. Но и простор военного корабля не мог растворить витавший в воздухе запах болезни, неуловимо распространявшийся вокруг. Пахло фекалиями, рвотой и чем-то тревожным.

Джейми постоял, поразмыслил и двинулся налево, стараясь втягивать запах как можно меньше по причине его неприятия и в то же время как можно больше, потому как жена, согласно своему характеру, всегда выбирала самые отчаянные пути и сейчас явно была в самом центре эпидемии.

За четыре часа он осмотрел весь корабль, но нигде не нашел ее. Никто не увидел его, но и он никого не увидел.

– Проклятье! Чертовка, куда же ты подевалась?

Страх точил его сердце. А что, если они разминулись? А если она сама заразилась? Клэр говорила, что ее защищает какое-то снадобье по имени вакцина и какие-то обтирания, ну а если она ошиблась и микробы уже разорвали ее? Здесь же всюду эти, как их… микробы, вот.

Микробов шотландец представлял себе как слепых личинкообразных существ с густым рядом острейших зубов. Эдакие акулки спокойно могли съесть англичаночку даже не поморщившись.

Ярость клокотала в его груди. «Дуреха, она побежала черт знает за кем, а он, он знал, чем ее приманить! Мальчишка, молокосос и туда же! Я, говорит, верну вам жену, но только после того, как использую как захочу. Щенок! Английский мерзавец! Не бывать этому!»

Нельзя отдавать Клэр на растерзание англичанам!

К зараженному микробами воздуху внезапно добавился какой-то теплый, приятный и с детства знакомый – козы. Здесь были козы, а там, где они были, за перегородкой, говорили люди и среди них женщина.

Джейми шагнул вперед. Стук и топот по палубе свидетельствовали о том, что матросы спрыгивают с рей. Вряд ли за ним гонится столько людей, а коль уж и гонится, то он ищет жену, а в этом нет ничего предосудительного.

Корабль двигался вперед быстро, рассекая волны и гудя натянутыми парусами. За прошедшие часов пять «Артемида» давным-давно осталась позади.

Что ж, делать нечего: надо встать перед тем щенком – неприятно, да – и потребовать, чтобы он вернул жену. Правда, нужно было узнать еще, что за женщина там говорила, ведь женщины на корабле редкость.

Женщина появилась сама из-за переборки с козами, заставив сердце Джейми подпрыгнуть от отблеска женских в свете фонаря. Но это была не Клэр – та тоньше, а эта потолще и приземистая. Рядом с ней стоял моряк, поднимавший с палубы корзину.

Джейми пропустил мужчину, когда тот намеревался пройти, но реакция моряка, увидевшего незнакомца, была неожиданной.

– Ты что… – Эти грубые слова, которыми моряк окликнул Джейми, сменились неожиданным подобострастием: – Господи Иисусе Христе! Что вы здесь делаете, мистер?

Единственный глаз моряка (второй был подернут бельмом и прикрыт дряблым веком) со страхом глядел на шотландца, а лицо его было желтым.

– Мы знакомы? – Джейми ухватился за эту возможность в надежде, что знакомый укажет ему, где искать Клэр. – Напомни мне свое имя, а то мне кажется, что я его не помню.

– Да вы его и не знаете, мистер. Но я не хотел бы представляться вам.

Одноглазый хотел было уже уйти, но Джейми не дал ему этого сделать, с силой схватив за руку.

– Нет-нет, останься. Мне нужно знать, где хирург миссис Малкольм?

Матрос был напуган, а когда Джейми вцепился ему в руку, и вовсе вскрикнул, но сейчас на лице его отразился ужас.

– Н-не знаю…

– Нет, приятель, миссис Малкольм не иголка, чтобы потеряться здесь, как в стоге сена. К тому же ее специально вызвали сюда. Отвечай, где она, иначе я сверну тебе шею! – потребовал Джейми.

– А как вы ее сломаете, так я и вовсе не смогу говорить, если уж на то пошло.

Матрос восстановил самообладание и говорил с вызовом, но не без рассудительности. Правда, угрозы исходили от одноглазого человека с навозной корзиной в руках, но Джейми не боялся не только поэтому.

– Отцепитесь-ка от меня, мистер, а то я позову…

Матрос захрипел под рукой шотландца, вцепившегося в шею одноглазому и таким образом осуществляя данное им обещание. Козий помет раскатился по палубе, как шрапнель.

Гарри Томпкинс – а это, конечно же, был он – закричал и принялся сучить ногами, отчего помет раскатывался еще дальше и издавал характерный запах. Джейми отпустил дурака, когда тот выпучил единственный глаз.