Лейтенант Кинг истинный педант, он сам взвешивает порции и сравнивает их вес с эталоном. Нам уже не раз выдавали свежее черепашье мясо и такую вкусную рыбу, какой я еще никогда не пробовал. После первого же такого обеда все мы воспрянули духом – не говоря уже о том, что зелень прибавила нам сил. На острове Норфолк никто не болеет цингой, несмотря на обилие гусениц и крыс. Однако я могу понять, почему некоторые каторжники отказываются есть рыбу, – они не привыкли к ее вкусу и считают, что питаться можно только мясом. Кроме того, соленое мясо нам полезно. По словам кузена Джеймса-аптекаря, чем сильнее человек потеет, тем в большем количестве соли он нуждается.

Да, мне повезло попасть сюда. Здесь живется лучше, чем в Порт-Джексоне, нам незачем опасаться туземцев, уходя в лес. Впрочем, здешние леса настолько густы, что в них не мудрено заблудиться…»

– Так что ты хотел сказать мне, Морган? – спросил Кинг, пока они переходили болото по хлипкому мосту на сваях, вбитых в неглубокую трясину.

– Немногое: на лесопилке необходимо устроить навес для защиты пильщиков от солнца и дождя, а если вам понадобятся балки длиннее двенадцати футов, придется вырыть вторую яму, побольше.

– Крышу с лесопилки сорвало и унесло в зимнюю бурю – зимой здесь часто дуют сильные ветры. Обломками досок я приказал укрепить погреб под полом моего дома, но теперь я понимаю, что нам необходима новая крыша, и немедленно. Солнце палит все жарче с каждым днем.

Они сошли с моста и очутились на берегу ручья, который впадал в болотце, а не протекал через него. Кинг повернул налево и направился по тропе, ведущей через извилистую долину, которая в нижней части была шире всех расщелин между прибрежными холмами. У подножий этих холмов раскинулся поселок, который Кинг назвал Сидней-Тауном.

– А как насчет пил? – спросил Кинг.

– Пока я успеваю их точить, – просто ответил Ричард.

– Хмм-м… Хорошо, что майор Росс прислал сюда тебя, а не опытного пильщика. Здесь никто не имеет понятия, как следует точить пилы. Отрадно знать, что ты сможешь переделать восьмифутовую пилу в поперечную. Значит, понадобится пополнить запас бревен – я заметил, что он уже на исходе.

Он остановился возле того места, где долина огибала расселину, которая тянулась с севера на юг.

– Это место я назвал долиной Артура – в честь его превосходительства губернатора. А большой остров к югу отсюда получил название острова Филлипа. Постепенно мы пересаживаем растения из Сидней-Тауна сюда, потому что долина лучше защищена от южных и западных ветров, и, надеюсь, от восточного ветра тоже. Вон тот холм на юге, между долиной Артура и морем, называется горой Георга; мы расчищаем поле у подножия холма, чтобы выращивать там пшеницу, которую пока посеяли только на северных холмах. У нас уже выросли пшеница и кукуруза, а там, чуть дальше, растет ячмень. Поблизости предстоит построить новую лесопилку. Нынешняя находится очень далеко отсюда, однако к ней по-прежнему будут свозить двенадцатифутовые бревна с холмов и из окрестностей Сидней-Тауна.

Они обогнули расселину и двинулись на запад; долина имела сильный уклон, не менее двадцати футов, по ней протекал ручей, образующий небольшой водопад. Комендант указал на него.

– Здесь я хочу построить запруду, Морган. Берега ручья довольно пологи, чтобы устроить пруд для орошения огородов и садов, которые разобьем ниже по течению. Надеюсь, когда-нибудь возле запруды будет установлено водяное колесо и выстроена мельница. А пока мы мелем зерно ручными жерновами. Но настоящий мельничный жернов ждет дня, когда мы пустим его в ход. Будь у нас волы или мулы, мы могли бы воспользоваться им уже сейчас. Жернов могли бы вращать и мужчины, но их здесь слишком мало. Остается лишь набраться терпения и ждать. – Он развел руками. – Как видишь, амбар уже почти достроен, а на южном берегу ручья я намерен выстроить второй амбар, побольше, и скотный двор. Соленый ветер с моря – наша беда, Морган. Он губит все живое, за исключением сосен, льна да местных деревьев. Кстати, я нашел лен: болваны из Порт-Джексона не сумели описать, как выглядит это растение, только и всего. Он дает превосходное волокно, но ткать из него парусину мы еще не пробовали. – Он снова довольно засмеялся и вернулся к разговору о долине Артура: – Так вот, о соленых ветрах. Мы нашли более подходящее место для овощей, чем холм, обращенный к острову Филлипа. Я попытался защищать растения ширмами, но они оказались бесполезными. Значит, огород придется переносить в долину.

И Кинг вдруг ушел – вероятно, вспомнив о каком-то неотложном деле. Ричард остался один посреди долины Артура.

Погода переменилась, небо грозило дождем. Несмотря на желание прогуляться по долине и осмотреть ее, Ричард рассудил, что будет благоразумнее вернуться в Сидней-Таун. И действительно, едва он вошел в дом, как небеса разверзлись, хлынул дождь. Джо прибежал с огорода, преследуемый по пятам Макгрегором. Ричард впервые задумался о том, как он будет работать в дождливые дни до тех пор, пока на лесопилке не появится навес или крыша. Прежде в свободное время он был бы рад почитать, но теперь, когда его перестал мучить голод, накопившуюся энергию надо было куда-то девать. Дождь оказался теплым. Ричард покинул дом, оставив довольного Джо лежать на кровати в обнимку с псом и что-то напевать себе под нос.

Ричард шел по тропе, не сняв башмаков: его предупредили, что здешние камни острые как бритва и больно ранят ноги. Полукруглый Черепаший залив смотрелся в дождь не менее соблазнительно, чем в солнечные дни: песок на берегу был чистейшим, вода – прозрачной, к самому берегу подступали величавые сосны. Стащив мокрую одежду, Ричард бросился в воду и обнаружил, что в дождь она становится теплее, чем в солнечные дни. Наплававшись, он надел парусиновые штаны и башмаки, набросил на плечи рубашку и отправился на поиски укромного местечка, откуда он мог бы полюбоваться морем.

Стивену Доновану в голову пришла та же самая мысль, и Ричард нашел его на каменистом холме Пойнт-Хантер, где росло несколько сосен. Стивен смотрел вдаль, на риф и холм Пойнт-Росс на западе.

– Ты когда-нибудь видел такую красоту? – спросил Стивен.

Ричард свернул рубашку и сел на нее, обхватив руками колени. Дождь утих, подул южный ветер. У самого рифа бились приливные волны, закручиваясь в виде длинных конфет в атласной обертке, прежде чем разбиться, превратившись в облако белой пены. Ветер, порывами дующий в противоположном направлении, подхватывал клочья пены и рассеивал ее по воде белыми лентами и плюмажами.

– Нет, никогда, – откликнулся Ричард.

– Я все жду, когда из пены появится Афродита.

Небо на юге и западе посветлело, заходящее солнце позолотило облака, но вскоре снова начался тихий дождь.

– Это место заворожило меня, – признался Стивен со вздохом.

– А я целыми днями сижу на дне ямы с пилой на коленях, – ворчливо отозвался Ричард. – Как вам здесь живется?

– В роли надзирателя?

– Да.

– Эта работа мне не по душе. Ты помнишь Лена Дайера?

– Разве можно забыть такого мерзавца?

– Три дня назад он известил меня, что не собирается выполнять приказы какого-то петуха и убьет меня первым, как только поднимет бунт на острове. А следующим будет мой любовник, белокурый красавчик Ливингстон. Похоже, ему нравится слово «петух» – он употребляет его чаще, чем «мисс Молли».

– Это жаргон лондонских тюрем, – пояснил Ричард. Донован смотрел на него в упор. – Что же было дальше, мистер Донован?

– Почему ты перестал звать меня Стивеном? Теперь меня так зовет только Джонни. – Он съежился и втянул голову в плечи. – Я приказал дать ему сорок восемь плетей и поручил это дело рядовому Херитейджу. К счастью, Дайер еще не успел подружиться с ним, поэтому пехотинец не стал проявлять сочувствие. Фрэнсис, Пек, Пикетт и некоторые другие возмущались, пока не увидели, во что превратилась спина Дайера. – Наконец Донован отвел взгляд. Лицо Ричарда закаменело. – Надеюсь, теперь они убедились, что мужчина, предпочитающий себе подобных, вовсе не тряпка и не размазня. Я пятнадцать лет провел в море, я завоевал уважение и потому не собираюсь подставлять щеку таким подонкам, как Лен Дайер. И он понял это.

– На вашем месте я был бы начеку, – заметил Ричард. – Судя по тому, что я повидал во время плавания на «Золотой роще», вам грозит опасность. Какая именно, я не знаю. При мне эта шайка умолкает – они еще помнят, как я разделался с ними. Возможно, Дайер пригрозил вам только для того, чтобы проверить, на что вы способны. Если я не ошибся, то теперь вы в его глазах не просто какой-то… – Ричард усмехнулся, – …петух. И все-таки будьте осторожны.

Стивен поднялся.

– Пора ужинать, – сказал он и протянул Ричарду руку. – Если ты узнаешь что-нибудь новое, сообщи мне.


На следующее утро плотники занялись сооружением навеса над лесопилкой. Доев остатки хлеба с пригоршней листьев кресс-салата, Ричард отправился в долину Артура, шагая по северному берегу ручья. Вблизи того места, где лейтенант Кинг намеревался построить большой амбар, отряд каторжников уже начал копать яму для лесопилки, в которой могли бы разместиться тридцатифутовые бревна. Все бунтари были заняты работой, кроме временно нетрудоспособного Дайера. Стивен вместе с двумя новыми пехотинцами приглядывал за ними с «Золотой рощи». Увидев это, Ричард удовлетворенно улыбнулся.

«Не только Стивен мечтает о том, чтобы я звал его по имени, – я был бы рад обращаться к нему, как к равному, – думал Ричард, издалека помахав Доновану рукой. – Но я преступник, а он – свободный человек. Панибратство между нами неуместно».

И он двинулся на север, к тому месту на склоне, где Кинг решил возвести запруду. Осмотревшись, Ричард понял, почему лейтенант выбрал именно это место: здесь берега ручья были особенно пологими, их окружала низменность, а дальше долина вновь расширялась.

Чуть поодаль начинался лес, деревья карабкались по подножиям холмов – таких же крутых, как холмы за Сидней-Тауном. Увидев бананы, Ричард сразу узнал их по рисункам в книгах и изумился их высоте и крепости. Неужели они так выросли за каких-нибудь восемь месяцев? Нет, это невозможно. Кинг прибыл в долину недавно, значит, эти бананы давно растут на острове Норфолк. Это дерево Ричард счел Божьим даром: на нем уже образовались длинные грозди мелких зеленых плодов – значит, через несколько месяцев колонистам удастся попробовать новый и сытный фрукт.