Но вначале нужно восстановить свое доброе имя.

* * *

Солт Крик изменился за время их отсутствия. Город разрастался с каждым днем, по мере того, как все больше людей пересекало равнину, чтобы обосноваться на западе.

Мэтт и Лэйси сняли комнату в гостинице и направились в салун, где Мэтт был обвинен в убийстве Билли Хендерсона. Мэтт надел свой костюм из черного сукна, и несколько женщин окинули его заинтересованным взглядом, когда они шли по улице. Ревность кольнула Лэйси прямо в сердце, и она положила свою руку на руку Мэтта стародавним жестом, который ясно говорил: «Он мой».

Лэйси взглянула на мужа. Ей никогда не приходило в голову, что другие женщины находят Мэтта привлекательным. А теперь, изучая его резко очерченный профиль, она поняла, что только мертвые или слепые могли оставаться равнодушными к мужественной красоте Мэтта Дрего, к его силе. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы заставить трепетать женское сердце.

Она никогда не считала себя ревнивой, но когда Мэтт улыбнулся на улице хорошенькой женщине, едва не задохнулась от приступа ревности. Что с ней происходит?

Мэтт похлопал ее по руке, когда они подошли к салуну «Черная Лошадь».

— Нервничаешь?

— Немного, — призналась она. — Ты ведь знаешь, что я только один раз бывала в салуне.

— Да-а. И помнишь, что из этого вышло? — проворчал Мэтт. — Лэйси, может, ты все-таки вернешься в гостиницу?

— Мэтт…

— Знаю, знаю, что ты хочешь стать служанкой в салуне. Что сказал бы твой отец?

— Он никогда не узнает. — Лэйси сделала глубокий вдох. — Я готова.

Мэтт мрачно кивнул. Что еще может мужчина сделать с женщиной, упрямой, как Лэйси.

— Сюда, — пробормотал он и вошел в салун.

В это время дня в салуне было тихо. Бармен стоял за стойкой, неторопливо протирая стаканы. Двое мужчин сидели за дальним столом. Один из них, казалось, спал, другой играл в солитер.

— Как найти хозяина? — спросила Лэйси.

— Думаю, что он как раз направляется к вам.

Лэйси неуверенно улыбнулась высокому мужчине в коричневом костюме в мелкую полоску, который появился из тени.

— Я Таккер, — представился он, внимательно разглядывая их, когда Мэтт представился Мэттью Уолкером и спросил о работе.

— Умеете обращаться с картами?

— Можете проверить.

— У меня приличное заведение, — сказал Таккер. — Никакой раздачи снизу колоды, никаких лишних тузов и разных трюков.

— Я могу раздавать, как вы захотите. Таккер кивнул. Он хорошо разбирался в людях и инстинктивно понимал, что этот человек справится с делом.

— Кто эта девушка?

— Моя жена Лэйси.

Брови Таккера взметнулись вверх.

— Твоя жена! Какого черта она здесь делает? — Она хочет найти работу.

Таккер скептически улыбнулся. Лэйси Уолкер совсем не была похожа на девушку из салуна.

— Что она может делать?

— Мэтт усмехнулся:

— Она хочет подавать напитки.

— И это все?

—Да.

Таккер задумчиво нахмурился. Болыпинство девушек в салуне делали больше, чем просто подавали напитки. Но жена игрока была все-таки красивая женщина. А мужчин всегда привлекает то, что им недоступно. Может быть, и неплохо иметь такую девушку, просто чтобы украсить салун, придать ему небольшой шик. Другие девушки в салуне не были уродливыми, но они выглядели слегка потасканными в отличие от свеженькой жены незнакомца.

— Я дам вам обоим шанс показать себя, начиная с сегодняшнего вечера, — решил Таккер. — С восьми часов до двух. Не опаздывайте.

* * *

…Лэйси нервно пригладила волосы, всматриваясь в свое отражение. На ней было платье, которое Таккер прислал в гостиницу. Платье огненно-красного цвета с длинными рукавами и короткой юбкой с оборками. Вырез на шее был квадратной формы и опускался вызывающе низко.

— Что ты думаешь об этом, Мэтт? — спросила она, сделав легкий реверанс.

— Я думаю, тебе лучше сидеть дома, — недовольно ответил он.

— Нет. Я иду с тобой.

— Проклятие, Лэйси, я не хочу, чтобы целая стая ковбоев пожирала тебя глазами, пока ты будешь разгуливать среди этого сброда. Великий Боже, что сказал бы твой отец, если бы увидел тебя сейчас.

— Не знаю, — пробормотала Лэйси. Она, конечно, знала. Отец был бы шокирован тем, что его дочь надела подобный наряд, и был бы еще больше шокирован, узнав, что она собирается подавать напитки в салуне.

— Да, я знаю, что он сказал бы, — проворчал Мэтт. — Он был бы прав.

— Мэтт, пожалуйста, позволь мне заняться этим. Может, я смогу разузнать, кто убил Билли Хендерсона.

«Она права, — мрачно подумал Мэтт. — Всего несколько стаканов виски, и большинство мужчин расскажут хорошенькой женщине что угодно».

Энтузиазм в какой-то мере иссяк, когда тем же вечером Лэйси вошла в салун. Была суббота, и салун был битком набит ковбоями и горожанами, жаждавшими немного расслабиться после тяжелого дня. В воздухе висело облако дыма от множества сигар и сигарет. Мужчины разговаривали и смеялись под негромкий звук пианино. Несколько женщин в таких же, как у Лэйси платьях, бродили по салуну, разнося напитки, улыбаясь, смеясь и заигрывая с посетителями. Щеки Лэйси запылали, когда она увидела, как одна из девушек, работавших в салуне, пошла наверх с пожилым ковбоем.

Таккер пробрался через толпу поприветствовать их. Он довольно долго изучал Лэйси холодными бледно-зелеными глазами.

— Ты выглядишь замечательно, просто замечательно, — заметил владелец салуна. — Похаживай туда-сюда и принимай заказы. Я замолвил слово, что у тебя есть мужчина, так что не должно быть никаких неприятностей, но кто знает? — Таккер пожал плечами. — Если кто-либо из клиентов станет досаждать тебе, подходи ко мне, и я все улажу.

Таккер взглянул на Мэтта.

— Ты заменишь Брилля за пятым столом. У тебя есть оружие?

— А как вы думаете? Таккер кивнул.

— Старайся не пользоваться им. Когда Таккер отошел от них, Мэтт обнял Лэйси и звучно поцеловал. Она была его женой, и он хотел, чтобы каждый в салуне знал об этом.

Лэйси вспыхнула до корней волос, когда губы Мэтта опалили ее. Задыхаясь, она взглянула ему в глаза, ощутив внутренний трепет от волнения. Ее никто не целовал раньше при людях, кроме родственников, и это новое чувство было захватывающим. Раздались бурные аплодисменты, когда Мэтт отпустил ее.

Следующие несколько часов прошли незаметно. Мэтт легко раздавал карты, его пальцы проворно двигались, а сам он был настроен расслабленно и дружелюбно. Когда он сел за стол с новой колодой в руках и поставил на колено стакан виски, его охватило чувство, что он вернулся домой. Может быть, именно здесь его место, здесь ему определено судьбой провести жизнь, ведь что бы ни происходило с ним, он всегда в конце оказывался в салуне с колодой карт в руках. Он почувствовал искушение сдать снизу туза или двух, черт знает зачем. Он никогда не думал, что снова станет зарабатывать этим на жизнь. Напротив, то короткое время, что он провел за игрой прошлой зимой, напомнило ему, почему он перед этим бросил играть. Но сейчас, сидя здесь и неторопливо тасуя колоду, он чувствовал себя как дома.

Он медленно раздал карты. Он дал слово играть теми картами, которые ему выпадут, и должен сдержать его. Как обычно, казино выигрывало больше, чем теряло, но этого от него и ждали.

Мэтт присматривал за Лэйси вне зависимости от того, что происходило за столом. Она уже поборола свое волнение и замешательство и держалась молодцом. Она улыбалась посетителям, но ее улыбка была прохладной, без намека на игривость. Она часто посматривала в его сторону, будто хотела убедиться на случай необходимости, что он все еще здесь. Но мужчины вели себя вежливо, им было приятно увидеть новое лицо, к тому же такое красивое. Быстро разошелся слух, что она не обычная девушка, что она здесь только, чтобы разносить напитки, и больше ничего.

Глаза Дж. Дж. Таккера часто останавливались на новенькой. Она была хорошенькая, красивая, как картинка, но вместе с тем ее окружал ореол невинности, который интриговал его. Ее фигура была почти совершенной, лицо без изъянов, а волосы струились огненно-золотыми волнами. Многие мужчины проигрывали партию в покер или фараона лишь потому, что посматривали на соблазнительную фигурку Лэйси вместо того, чтобы смотреть в свои карты.

Он также пристально наблюдал за человеком, который назвался Мэттом Уолкером. Он был великолепным игроком. Джи-Джи подсел к нему на пару партий и заметил, что движения рук игрока были ловкими и уверенными, Когда он раздавал карты, и это не оставило у Таккера и тени сомнения, что при желании Уолкер сможет так же легко и незаметно сдать туза снизу колоды, как и сверху.

В десять часов в салун вошел шериф с вечерним обходом. Мэтт почувствовал, как у него пересохло во рту, когда Хендерсон направился его столу.

— Ты новенький в городе, — сказал шериф и оглядел его долгим оценивающим взглядом.

— Это так, шериф, — спокойно ответил Мэтт. Он встретился с ним взглядом, одна рука Мэтта лежала на столе, другая — на бедре.

Хендерсон кивнул:

— Я не хочу неприятностей в городе. Если хочешь остаться, то заруби себе это на носу.

Мэтт кивнул, его сердце заколотилось, когда шериф окинул его еще одним долгим взглядом.

— Помни о том, что я тебе сказал, — кратко заметил Хендерсон и отошел от стола.

Мэтт проводил шерифа взглядом, пока тот не вышел из салуна, и только тогда его напряжение понемногу спало.

Был одиннадцатый час, когда двери салуна широко распахнулись, и вошли трое. Мэтт почувствовал, как напряглись все его мышцы. Двое из этих людей были в салуне «Черная Лошадь» в ту ночь, когда погиб Билли Хендерсон. Оба показали под присягой, что Мэтт хладнокровно застрелил парня.

Мэтт проследил, как они подошли к бару. Они задержались лишь для того, чтобы выпить пива, а затем ушли, но Мэтт был доволен. По крайней мере, двое из разыскиваемых им людей все еще в городе.