Слишком скоро наступило утро. Пришло время отправляться в путь. Воины собрались вместе, большинство из них было вооружено луками и стрелами. Луки были сделаны из тутового дерева, прочного и долговечного, стрелы — из тростника, который рос в речной пойме. У некоторых были копья из сандалового дерева или боевые дубинки. И лишь несколько воинов, включая Мэтта, были вооружены винтовками.

Среди собравшихся воцарилась тишина, когда к воинам подошел знахарь. Подняв руки к небу, старый шаман попросил богов апачей отнестись благосклонно к предстоящему походу. После окончания молитвы он вручил каждому воину маленький мешочек с пыльцой и травами.

Высокое Желтое Облако внезапно отделился от остальных. Подбежав к своей лошади, он вскочил на нее и поднял над головой копье.

— Ай-и-и-е-е! — прокричал он. — В дорогу! Остальные воины с криками бросились к лошадям. Мэтт оседлал свою лошадь и подъехал к месту, где стояла Лэйси. Как и у остальных воинов, на нем были только набедренная повязка, высокие до колен мокасины и повязка на голове. Он нагнулся, схватил Лэйси за талию, поднял ее и крепко поцеловал.

— Молись за меня.

Лэйси следила за ним, пока он не скрылся из виду, затем побежала к хижине. Там она бросилась на колени и стала горячо молиться, чтобы бог защитил ее мужа от ран и он вернулся живым и здоровым.

Никогда еще день не тянулся так медленно. Отец и Голубая Ива старались занять Лэйси чем-нибудь, но снова и снова ее мысли устремлялись к Мэтту и воинам. Нашли ли они команчей? Как прошло сражение?

Голубая Ива сказала Лэйси, что пока Мэтт не вернется, она должна мешать угли в костре только одним концом кочерги, в противном случае с Мэттом может что-нибудь случиться. Хотя Лэйси считала это чепухой, она тщательно соблюдала правило. Зачем искушать судьбу? Голубая Ива также поведала ей, что жена должна каждое утро в течение четырех дней молиться, после того, как ее муж отправился в поход, и делать это всякий раз, когда она снимает с огня горшок с мясом. Беременным женщинам не разрешалось трогать оружие или даже наступать на него, потому что боялись, что после этого его владелец не сможет метко стрелять.

Отец рассказал ей, что индейцы верят в инда ке'хо'нди (сила против врагов). Это боевая сила, которая исходит от найезгане, Убийцы Чудовищ. После сотворения мира он прошел по всей земле, выискивая и убивая чудовищ. Для этого он впервые и применил силу.

Рассказы о верованиях апачей помогли Лэйси провести время. Но она постоянно была в тревоге за Мэтта. Она провела бессонную ночь. Каждый раз, когда она закрывала глаза, ее преследовали кошмарные образы. Она видела Мэтта, лежащего мертвым, в луже крови, раненого, убитого или скальпированного.

Лэйси встала на заре. Одевшись, вышла из хижины и сделала глубокий вдох. Прохладный свежий воздух наполнил легкие. Индейцы медленно начали выходить из своих жилищ, и вскоре деревня ожила. Мужчины отправились к реке, женщины одевали детей и готовили пищу. Дети бегали по деревне, играя в прятки.

День сменил утро, и с каждой минутой в Лэйси нарастал страх. Всматриваясь вдаль, она молилась за благополучное возвращение Мэтта. Вдруг она увидела воина, появившегося на возвышенности недалеко от деревни. Он повернул лошадь и погнал ее по направлению к деревне, следом за ним показалась остальная часть боевого отряда.

Когда всадник приблизился, Лэйси узнала в нем Высокое Желтое Облако. Она отвела глаза и стала высматривать среди воинов Мэтта.

И тут, как будто во сне, он подъехал, схватил ее и посадил на свою лошадь. Она хотела спросить, не ранен ли он, но он накрыл ее рот таким обжигающе страстным поцелуем, что это убедило ее, что с ним все хорошо. Он направил лошадь, к их жилищу, соскочил с нее, схватил Лэйси на руки и внес ее в приятный полумрак хижины.

— Я соскучился по тебе, — хрипло пробормотал он, и его губы, оставив пылающий след, прошлись по ее телу и прижались к шее.

Лэйси ощутила жар его губ на всем их пути вниз до пальцев ног. Затем он стал раздевать ее. Движения его рук были быстрыми и жаждущими, глаза страстно вспыхивали, когда его взгляд задерживался на ее шелковистой коже.

Обнаженный по пояс, он быстрым движением сорвал свою набедренную повязку, затем упал на одеяла, потянув за собой Лэйси.

Его дикая кровь бурлила от переполнявшего желания обладать ею. Возбуждение от битвы, воспоминание о том, как близок он был к смерти, заставили его по-новому оценить жизнь и понять, как быстро можно ее потерять. Он ласкал Лэйси, его рот и руки боготворили ее красоту.

Лэйси отвечала на прикосновения Мэтта, не зная, что движет им, но осознавая, что его потребность в ней была в этот момент больше, чем просто физическое желание. Он был необузданный, но нежный, мягкий, властный, незнакомый и горячо любимый друг.

Позднее, лежа в его объятиях, она спросила о битве.

— Она была короткой, — ответил Мэтт, — короткой и кровавой.

— Ты убил кого-нибудь?

— Да-а, — произнес он невнятно и с раскаянием.

—Ах.

Лэйси уставилась на дымовое отверстие в крыше, ее глаза замерли на крошечном пятне голубого неба. Она не могла представить себе, как можно отнять у человека жизнь, даже для того, чтобы защитить свою собственную.

— Было страшно?

Мэтт невесело улыбнулся.

— На это не было времени. Мы быстро помчались и перехватили команчей перед наступлением ночи. Они разбивали лагерь, когда мы напали на них.

Мэтт покачал головой.

— Они сражались как черти, но нас было больше.

— Они все погибли?

— Да-а.

Мэтт глубоко вздохнул, казалось, что этот — вздох вырвался из глубины его души. Он убил двоих в рукопашном бою. В то время он не испытывал страха. Кровь бурлила, а сердце колотилось от волнения. Шла жестокая битва, воины сражались за свою жизнь, но он не замечал этого. Его собственная жизнь была поставлена на карту, а все остальное не имело значения. И лишь позднее, когда битва закончилась, а земля была покрыта трупами и пропитана кровью, он понял, как близко был от смерти и мог никогда не увидеть Лэйси. Апачи немедленно покинули место сражения, подгоняя впереди себя табун пони, желая побыстрее избежать неприятного соседства еще теплых трупов.

— Ты… ты снял с кого-нибудь скальп? — с ужасом спросила Лэйси.

— Чирикахуа не снимают скальпов, — ответил Мэтт. — Они боятся мертвых. Взять скальп врага для них — немыслимая жестокость.

— А ты мог бы это сделать?

— Не думаю, — с кривой усмешкой ответил Мэтт. — Я не настолько индеец, чтобы сделать это.

* * *

Этой же ночью был устроен танец победы, с песнями, плясками и многочисленными пересказами похода. Высокое Желтое Облако удостоился множества похвал за участие в походе. Его хвалили за то, что он отыскал и победил врага и привел своих людей домой целыми и невредимыми.

Красный Нож встал перед племенем и стал восхвалять Мэтта за проявленную в бою храбрость.

— Белый человек сражался, как разъяренный гризли, — гордо провозгласил Красный Нож, — и поэтому заслуживает, чтобы ему дали новое имя. В будущем он будет известен как Железная Рука.

Он закончил пламенную речь, вынул из своих волос два орлиных пера и вручил их Мэтту.

Лэйси задрожала, когда Мэтт с уважением принял эти длинные белые перья. Каждое перо означало человека, убитого в бою.

Танцы и песни длились всю ночь. Высокое Желтое Облако на время стал героем, и его имя было у всех на устах. Отряд не только вернул украденных лошадей, но и привел лошадей команчей, которых поделили между мужчинами племени и тем самым пополнили их богатство.

Лэйси избегала Высокое Желтое Облако, но не могла избежать взгляда его глаз. Казалось, что он постоянно наблюдает за ней, с его смуглого лица не сходило выражение тревожного ожидания. Однажды, когда их глаза встретились, он усмехнулся ей и кивнул, как бы говоря: «Скоро ты будешь моей».

У нее побежали мурашки по коже, она отвернулась с бьющимся от страха сердцем.

В последние дни Высокое Желтое Облако постоянно преследовал Лэйси. Куда бы она ни шла, он всегда был там. Он никогда не разговаривал с ней, никогда не подходил, но всегда был поблизости, выжидая. Он следовал за ней к реке, когда она по утрам ходила за водой, шел за ней в лес, если она собиралась сходить за дровами. Если она сидела у своей хижины, то он занимал место поблизости, чтобы она могла его видеть.

Ее нервы были натянуты до предела. Было невыносимо знать, что он все время наблюдает за ней, и если она выйдет прогуляться, он будет там. Даже находясь в безопасности в своей хижине, она чувствовала, что каким-то образом Высокое Желтое Облако наблюдает за ней. Дошло до того, что она перестала в одиночку ходить к реке или в лес и оставалась дома как можно дольше, выходя только в случае крайней необходимости.

Она не рассказывала Мэтту о своем беспокойстве из страха, что он совершит какую-нибудь глупость, но рассказала об этом отцу.

Ройс Монтана посоветовал дочери успокоиться, так как рано или поздно Высокое Желтое Облако прекратит эту глупую игру в кота и мышь и займется своими делами. Он сказал, что она придает этому слишком большое значение, но Лэйси никак не могла успокоиться. Она боялась воина, и самый мудрый совет не смог бы убедить ее.

Развязка наступила однажды солнечным днем. Собрав все свое мужество, Лэйси вышла из хижины и направилась к реке, чтобы искупаться. Ни один воин апачей никогда не приставал к женщине, когда она купалась, и она была уверена, что даже Высокое Желтое Облако не осмелится последовать за ней вверх по реке, где обычно купались женщины.

Лэйси со вздохом сбросила свою тунику из оленьей кожи и вошла в прохладную чистую воду. Закрыв глаза, она поплыла по воле медленного течения. Так хорошо побыть одной, расслабиться и ни о чем не думать. Солнце согревало ей лицо, вода была прохладной и освежающей. Сегодня вечером состоится праздник в честь старшей дочери Черного Сокола, которая недавно стала женщиной в глазах всего племени. Будут пир и танцы, и Лэйси надеялась снова потанцевать с Мэттом.