— Да уж, в этом мы с тобой, по-моему, впереди планеты всей. А ты же мне еще не рассказала, что ты сочинила для мамы и тети Веры.

— Ой, не спрашивай, такое им наговорила, что и ты бы не додумалась.

И Лиза быстренько пересказала версию, сочиненную ею второпях, пока она отходила от телефона.

— Ну, как? — с гордостью спросила она, закончив рассказ.

— Здорово, — с восхищением произнесла Эльвира. — Я бы, наверное, и не додумалась. Молодец, чувствуется моя школа. Ладно, садись, свой бокал вина ты заслужила.

— Еще и как заслужила, вот только как же я буду пить одна?

— С чего ты взяла, что ты будешь пить одна?

— Эльвира, — испугалась Лиза, — тебе же нельзя. Лешка нас убьет.

— Ерунда. Он сам сколько раз говорил, что сто граммов ребенку никогда не помешают. И потом, когда он узнает о Полонском, он все равно нас убьет. Так что терять нам нечего.

— И то правда, — вздохнула Лиза. — И Полонский нас, между прочим, тоже убьет…

— И Лешкин шеф тоже, — закончила список Эльвира. — В общем, как ни крути, а нам все равно не жить, так что можно пить.

И Эльвира решительно плеснула вино себе в бокал.

* * *

Полонский не сообразил спросить у Лизы, которую он, понятно, считал Эльвирой, номер ее мобильного телефона, а звонить ей домой ему не хотелось. Вдруг опять трубку возьмет ее сестра или придется беседовать с мамой. На работе он тоже ее не видел, так как всю неделю фабрику посещали гости, крупные клиенты из Франции и Бельгии. Ему пришлось принимать их там, показывать пресс-формы, образцы новых товаров, водить обедать и ужинать, так что в офис он вырваться не смог. Только в пятницу вся эта кутерьма наконец-то закончилась, и он появился в офисе, полный решимости пригласить ее в субботу вечером в ресторан.

Бизнес — это, конечно, хорошо, но мне уже пора подумать и о личной жизни тоже, твердо решил он и направился в свой обычный обход кабинетов.

К его разочарованию Вероника Анатольевна оказалась на своем рабочем месте, и он в замешательстве остановился на пороге их кабинета. Они обе были погружены в работу и не замечали его. Вероника Анатольевна ожесточенно рылась в каких-то бумагах, а Лиза вообще сидела спиной к нему, сосредоточенно глядя на принтер. Он уже решил уйти, как вдруг услышал, что она потихоньку с кем-то очень нежно разговаривает.

— Ты же такой хороший, ты же милый. Ну сделай, мой дорогой, то, что я прошу.

«Так, так, — подумал Полонский, — значит, все-таки кто-то милый у нее имеется».

Он вытянул шею, ожидая увидеть у нее в ухе наушник от мобильного телефона, но к своему удивлению ничего похожего не заметил. А она тем временем продолжала все так же нежно шептать:

— Ты же знаешь, как я люблю тебя, будь же хорошим мальчиком..

Неосторожно шагнув вперед, он задел какие-то папки, и они с грохотом свалились на пол. Лиза тут же обернулась, и Вероника Анатольевна тоже подняла голову.

— Доброе утро, — как всегда вежливо сказал он. — Извините меня, я вам тут устроил беспорядок.

— Ничего, ничего, я сейчас все соберу, — также безразлично вежливо сказала она и стала собирать с пола папки.

— Ну что вы, это же моя вина. Я сейчас сам все соберу.

Он опустился на пол рядом с ней и еще раз быстро окинул ее взглядом. Странно, никаких признаков телефона. С кем же это она так нежно разговаривала? Пожалуй, это нужно выяснить в первую очередь.

— Извините меня, Эльвира Викторовна, но когда я вошел, вы с кем-то так мило беседовали. Я вот только не понял, с кем.

— Как это с кем? — непритворно удивилась Лиза. — С принтером, конечно, а с кем же еще.

— С принтером? — в свою очередь удивился Полонский. — Вы это серьезно?

— Вполне, я всегда с ним разговариваю, и с компьютером тоже, конечно. А как же иначе заставить их работать? Мы ведь не техники, чинить их не умеем, поэтому мы с ними разговариваем.

Полонский с минуту недоверчиво смотрел на нее, потом иронически улыбнулся и сказал:

— Это у вас такие шутки, надо полагать. Действительно, очень смешно.

— Да какие там шутки, Дмитрий Сергеевич, это вполне серьезно.

Он удивлено поднял брови и посмотрел на Веронику Анатольевну. Та смущенно заерзала под его вопросительным взглядом, но потом выпалила:

— Я тоже разговариваю с ними, я имею в виду с принтером, компьютером и ксероксом. Ну и с факсом, конечно. Это действительно часто помогает, когда они вдруг перестают работать или выдают какую-нибудь чепуху. Не будешь же звать техника каждый раз. Вы нам не верите, но с тех пор как Эльвира научила меня этому, наши аппараты ломаются гораздо реже, чем у других.

— А, ну раз это ваша идея, Эльвира Викторовна, тогда мне все понятно, — с сарказмом сказал он, глядя на нее смеющимися глазами.

— Видите ли, Дмитрий Сергеевич, я уверена, что у каждой машины есть душа. И они понимают все, о чем мы говорим, и, конечно, обязательно ценят хорошее к ним отношение. Поэтому я всегда разговариваю еще и с лифтом, — невинным голосом сказала Лиза.

— Ну, конечно, как же с лифтом не разговаривать. С лифтом, я полагаю, в первую очередь нужно говорить. Все-таки какая-то техника безопасности.

— Да, — обрадовалась Лиза, — вы правильно поняли.

В это время в комнату заглянула Маргарита и, не заметив Полонского, обратилась к Веронике Анатольевне.

— Вероника Анатольевна, вы же обещали показать мне, где можно в компьютере посмотреть остатки товара на складе. Ой, извините, Дмитрий Сергеевич, — смутилась она. — Я вас не заметила.

— Ничего, ничего, пожалуйста. Вероника Анатольевна, сделайте одолжение, покажите все, что нужно Маргарите Юрьевне.

— Ну, если я вам не нужна сейчас, то я на одну минутку только, — засуетилась та. — Пойдемте к вам, Рита.

Они, наконец-то, вышли из комнаты, и Лиза вопросительно посмотрела на него.

— У нас мало времени, Эльвира Викторовна, поэтому ответьте мне, пожалуйста, сразу и честно. Сколько именин у вас назначено на эту субботу?

— Ни одних, — с готовностью ответила Лиза, как можно честнее глядя ему в глаза.

— Это очень удачно, так как я хотел пригласить вас поужинать со мной в ресторане, — шепотом сказал он.

— А там у вас будут какие-нибудь именинники? — так же шепотом спросила Лиза.

— Нет, там будете только вы и я. Как вам такая компания?

— По-моему, это будет неплохая компания. Во всяком случае, мне нравится.

— Вот и отлично. Я заеду за вами часов в восемь.

И услышав шаги Вероники Анатольевны, громко прибавил:

— Так вы исправьте цены в этом инвойсе. Цена на изделие номер 028–113 теперь будет не 79 центов, а 89. За это мы даем ему новые условия платежа, не 90 дней после получения товара, а 120. Я с ним договорился, он согласен платить.

И кивнув, он вышел из кабинета, а Лиза снова отвернулась к принтеру, чтобы Вероника Анатольевна не видела ее пылающих щек и счастливых глаз.

Свершилось, мелькало у нее в голове. Он пригласил меня, и одну. Мы будем с ним вдвоем, и потом, наверное, последует все остальное, и, между прочим, я сама хочу, чтобы последовало. Мне, между прочим, уже давно пора приобщиться ко всему остальному. Вот только для него это будет, наверное, неприятный сюрприз. Придется как-нибудь предупредить его заранее. Не представляю, правда, как. А вдруг он тогда вообще ничего не захочет? Испугается, что ему придется возиться со мной. К тому же мужчины ценят женщин, которые что-то умеют делать в постели, а тут еще и девица ему попадется. Зачем я ему такая нужна? Господи, просто стыдно, что я дожила до таких лет и все еще девица. Он точно подумает, что я никому не была нужна. А что теперь уж сделаешь. Придется все-таки его предупредить, но лучше в самый последний момент, когда отступать ему будет некуда.

Черт, вдруг рассердилась она на себя, размечталась тут, а может, он вообще ничего не захочет. Или наоборот, ему глубоко наплевать, кто ты там. Может, у него вообще никаких чувств к тебе нет. Просто подвернулась под руку какая-то дурочка, почему бы это не использовать. Ну и пусть так, решила она. Я-то люблю его и должна соблазнить. Иначе я себе никогда этого не прощу.

Она вдруг очнулась от своих мыслей и услышала, что Вероника Анатольевна разговаривает с ней. Та, по-видимому, уже давно делилась с ней мыслями о том, как лучше организовать работу их агентов в Америке. Лиза уставилась на нее непонимающими глазами. О какой только ерунде эта Вероника думает. Тут жизнь решается, а она с какими-то рационализаторскими идеями носится. Совсем с ума сошла. Неужели ей это интересно?

Вот что действительно интересно, так это в какой ресторан он ее поведет. Наверное, в какой-нибудь роскошный. Все-таки он ведь богатый человек, не может же он ударить в грязь лицом. Во всяком случае, Лиза твердо решила надеть новое вечернее платье, которое она купила в Италии. Как-то вечером, когда они усталые ехали домой, автобус остановился в пробке возле витрин какого-то бутика, и Лиза увидела там платье необыкновенной красоты и сразу поняла, что если не купит его, то будет жалеть об этом всю жизнь. Она тут же выскочила из автобуса на ближайшей остановке. Несмотря на усталость, ее обе напарницы тоже побежали за ней. Женщины ведь они, в конце концов, или нет? Разве их уже не интересуют красивые вещи?

Когда Лиза примерила платье, она тут же решила, что купит его за любые деньги. Иногда надеваешь вещь и сразу чувствуешь — это твое. Кстати, и Татьяна Сергеевна и Ширли тоже сразу подтвердили, что платье идет ей необыкновенно. Идет — это было не то слово. Платье было прекрасно. Лиза смотрела на себя в зеркало и не могла оторвать взгляд. Она была в нем красавицей. Оно было открытое, совсем без бретелек, и оставляло обнаженными плечи и руки. Верх из плотного бледно-сиреневого атласа туго охватывал ее стройную фигурку. Внизу оно расходилось пышными сиреневыми и розовыми шелковыми клиньями. Заканчивалось платье чуть выше колен, что было очень удачно, так как Лиза втайне гордилась своими ногами. Пусть они и не идут от самых ушей, но все равно достаточно длинные и очень красивой формы, бутылочками. К платью прилагались точно такие же бледно-сиреневые босоножки на высоком каблучке с изящными серебряными пряжками, и опять-таки такого же цвета маленькая сумочка, тоже отделанная серебром, и, наконец, серебряное колье и сережки с маленькими сиреневыми и розовыми цветочками. Ансамбль был изумительный, и Лиза потратила на него кучу евро, но нисколько не жалела. Наоборот, когда она представляла себе, как наденет это все и предстанет перед глазами Полонского, у нее сладко замирало сердце.