Лерой открыл глаза и посмотрел на цветущую яблоню, освещенную лучами утреннего солнца. Он взял стакан соку и осушил его до дна. Но поставить стакан на стол ему не удалось: Лерой промахнулся, и стакан с грохотом полетел на пол. Боже, я действительно дошел до предела, подумал он. Наверное, поэтому меня так раздражали две девицы у потрепанного пикапа, особенно та, с каштановыми волосами. Ну и характер!

И все же в ней что-то было. Сейчас Лерой не мог припомнить — что именно, но тем не менее она чем-то обратила на себя его внимание.

В саду жужжали пчелы, солнце приятно пригревало. Лерой закрыл глаза и вскоре заснул.


Хейзл вышла в сад с альбомом и с карандашами. Любая другая на ее месте надела бы бикини и улеглась в шезлонг позагорать. Но Хейзл не могла этого сделать хотя бы потому, что у нее не было бикини.

Она села на траву, скрестив ноги, и принялась рисовать, стараясь как можно точнее передать богатую палитру цветов сада. Работая, Хейзл чувствовала, как ее сердце наполняется радостью. Карандаши стремительно скользили по листу бумаги, она рисовала с огромным вдохновением, забыв о родителях и о напряжении последних двух недель. Вот только никак не давалась ветка сирени, которая свешивалась через каменную ограду на соседний участок. Ветка была усыпана чудесными белыми цветами и имела очень красивую форму. Хейзл решила срезать ее, чтобы затем спокойно рисовать.

В сарайчике среди садового инвентаря она отыскала секатор. Но это было полдела. Чтобы срезать ветку, пришлось карабкаться по кусту. Сирень была старой, ветви прогибались под тяжестью ее тела, но девушка решила во что бы то ни стало осуществить задуманное. Я могу это сделать, могу, твердила она, стиснув зубы.

С земли желаемая ветка казалась ближе, а куст сирени — ниже. Хейзл также не предполагала, что за оградой может быть собака. И напрасно: огромный соседский дог принял угрожающую стойку, демонстрируя при этом два ряда крепких зубов. Хейзл, любившая собак, сейчас старалась не смотреть на морду разъяренного пса. Она молила Бога, чтобы кто-нибудь из хозяев вышел в сад и взял собаку на поводок, однако не дождавшись помощи свыше, крикнула нерешительно:

— Хелло!


Лерой шевельнулся, но глаз не открыл. Ему показалось, что он слышал какой-то голос, причем женский. О Боже, опять! Почему они не оставят меня в покое?! Он повернул голову в другую сторону.

Никого. Соседский дом словно вымер. Никто не поможет ей, если она упадет с сирени прямо в зубы псине. Хейзл упрямо сжала губы. Я сама влезла в эту историю, сама и выпутаюсь, подбадривала она себя.

Ветка качнулась, и Хейзл вцепилась в нее еще крепче. Ее обнаженные руки уже покрылись кровоточащими царапинами. Дог встал на задние лапы — его морда оказалась в каком-нибудь ярде от ступней Хейзл — и гавкнул.

— Хорошая собачка, — заискивающе пролепетала девушка.

Ее слова будто послужили сигналом для пса — он начал остервенело лаять.


Лерой не мог понять — спит он или нет. Он беспокойно задвигал головой из стороны в сторону, понимая, что ему надо встать и заняться делом. Даже в этот чудесный субботний день он вынужден работать. Сейчас он злился на весь мир из-за того, что не может отдохнуть в собственном саду хотя бы полчаса.


Пес продолжал оглушительно лаять. Хейзл хотелось заткнуть уши, но она держалась руками за ветку. Она надеялась, что капризного миллионера нет дома, иначе ее выселят отсюда в двадцать четыре часа.

— Замолчи, ты, глупое животное! — крикнула она догу.

Но тот проигнорировал команду, и его лай перешел в визг. Хейзл услышала характерный треск под собой, и ветка, за которую она держалась, опустилась еще ниже. Она вскрикнула и зажмурилась.


Лерой решил отказаться от неравной борьбы. Он открыл глаза. В голове у него стучало, и он пожалел, что заснул в такой неудобной позе. Он уже ощущал приближение мигрени, которая нечасто, но сильно досаждала ему. Лерой осмотрел тихий сад. Вокруг летало несколько пчел. Служебная собака, на наличии которой настояла страховая компания, с лаем гонялась за одной из них.

Но, когда Лерой пригляделся, у него возникли сомнения на этот счет. Несмотря на безветренную погоду, листья и гроздья сирени сильно дрожали. Лерой привык все проверять. Он обернулся и посмотрел на яблони — те стояли словно каменные. Значит, на сирени кто-то есть, решил он и насторожился, сразу забыв о приближающейся мигрени.


Мне кажется или дерево на самом деле начинает крениться к ограде? Хейзл открыла глаза и лихорадочно осмотрела соседний сад: придет кто-нибудь на помощь, в конце концов?! И хорошо бы с лестницей... В этот момент ветка стала крениться к земле, и Хейзл, объятая страхом, перестала вообще о чем-либо думать.

— Помогите! — услышала она собственный вопль отчаяния.

Крик о помощи током прошел через его мозг. Лерой резко повернулся в сторону сирени и, чертыхаясь, побежал туда.


Обезумевшая Хейзл хваталась за ветки сирени как утопающий за соломинку — ноги ее уже болтались в воздухе. Собака, предчувствуя скорую победу, лаяла пуще прежнего. Вдруг раздался гневный окрик, и с этого момента для Хейзл все происходило, как в замедленной съемке.

Ветка, за которую она цеплялась изо всех сил, коснулась земли. Пальцы Хейзл начали скользить вниз. Она отчаянно пыталась ухватиться повыше, но послышался треск, и ветка сломалась. Хейзл полетела на участок соседей. В эти считанные доли секунды она вспомнила советы, которые давали еще в школе на уроках физкультуры, как вести себя при падении. Хейзл моментально расслабилась, превратившись в тряпичную куклу, и тут чьи-то сильные мускулистые руки подхватили ее за талию. Хейзл и ее спаситель, повалившись на землю, покатились по траве.

— Это уж слишком! — услышала девушка яростное шипение.

Придя в себя, Хейзл обнаружила, что лежит на мужчине и смотрит в его ярко-голубые злые глаза. Мужчина сделал легкое движение корпусом, и Хейзл в секунду оказалась под ним. Она невольно вдохнула запах его горячей кожи и...

Его поцелуй был больше похож на акт возмездия.

— Нет... — вымолвила Хейзл или, по крайней мере, хотела это сказать, но у нее получился скорее стон, означавший капитуляцию на милость врага.

Во время падения у Хейзл задралась футболка. Сейчас она чувствовала на своей обнаженной спине мужскую ладонь — горячую, как огонь, и твердую, как сталь. Обычно прикосновение чужих пальцев повергало Хейзл в ужас, но только не сейчас. Незнакомец приподнял ее, словно пушинку, и прижал к себе. Его жест не был грубым, однако Хейзл дрожала, будто осиновый лист на ветру, но не от страха. Она застонала, и мужчина поднял голову. Хейзл понимала, что должна вырваться и убежать, однако ее будто парализовало.

Лерой уставился на свою пленницу. Он был потрясен силой своей ярости, но еще больше шокирован примитивными чувствами, внезапно нахлынувшими на него и сотрясавшими сейчас его тело. Девушка, лежавшая под ним, даже не пыталась встать. Внезапно Лерой захотел... О Боже, он захотел...

Хейзл полностью оторвалась от реального мира. Она ничего не могла поделать со своими эмоциями, и это бессилие давало ей приятное ощущение безответственности. Она купалась в божественно чувственном мире, каждый ее нерв дрожал в ожидании чуда. Глаза Хейзл томно закрылись, губы приоткрылись...

Лерой оторвался от пленницы и резко встал.

Ресницы Хейзл моментально взлетели вверх. Положив руки на бедра, над ней стоял человек. Лицо его было в тени, но Хейзл кожей чувствовала, что он взбешен. Она сразу вернулась из страны эротических грёз к прозе жизни.

— Чем вы тут занимаетесь?! — возмущенно вопросил Лерой хриплым голосом и плотно прижал к груди скрещенные руки, словно не знал, куда их деть.

Хейзл, онемев, смотрела на него широко раскрытыми глазами. У нее было ощущение, что ее окатили ледяной водой. Инстинктивно она поднесла руку к груди и, к своему ужасу, почувствовала голое тело. Ее футболка задралась до подмышек. Он, конечно, все видел...

Это открытие добило Хейзл. С минуту она лежала на траве недвижимо. Затем из ее груди вырвался короткий стон, и девушка резко села. У нее дрожали руки, когда она опускала футболку.

Мужчина молча наблюдал за ней. Хейзл потупилась, чтобы не видеть застывшего в его глазах презрения.

— Очень умно, — с ядовитой иронией произнес мужчина.

Хейзл недоуменно посмотрела на него, забыв о своем позоре.

— Что?

Лерой уже овладел собой. Он был по-прежнему зол, но теперь эта злость была направленной.

— Меняем тактику, значит, — заметил он. — Великолепно.

— Какую тактику?

Хейзл вконец растерялась. Лерой наклонился к ней, и со стороны можно было подумать, что они ведут дружескую беседу.

— Я встречал опытных притворщиков, но до вас им далеко, — с милой улыбкой сказал он.

Хейзл не понравился его тон.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Лерой наклонился к ней совсем близко. Хейзл отпрянула. От яркого солнца в глазах у нее появились слезы.

— Вы неподражаемы, — ехидно произнес он, проведя пальцем по ее щеке. Его прикосновение было нежным и в то же время невероятно оскорбительным. — Скажите пожалуйста, настоящие слезы! — издевательски удивился он.

Хейзл сделала еще одно открытие: ее гормоны все еще реагировали на этого мужчину.

— О черт, — едва слышно пробормотала она.

На лице Лероя появилась торжествующая улыбка.

— Значит, вы признаете это?

Хейзл вдруг узнала надменного типа, который трепал им с Полин нервы сегодня утром. К ней быстро вернулось самообладание, и она вскочила. Противник даже не попытался помочь ей.

— Спасибо за заботу! — выпалила Хейзл, и ей сразу стало легче. Однако ее продолжало трясти — теперь уже от ярости. — Собаку надо привязывать. Она могла покусать меня, когда я падала.