Элли услышала, как кто-то постучал в дверь ресторана. Она осторожно посмотрела через штору и, убедившись, что это Итан, открыла дверь. Его внешний вид приятно удивил ее. Темно-синие хлопчатобумажные брюки, белая в голубую полоску рубашка из французской фланели — все по последней моде. На шее — голубой шелковый галстук, в руках — черная фетровая шляпа. И вовсе неважно, что он индеец… Он — самый красивый мужчина на свете, подумала Элли. Как устоять перед таким мужчиной и не выйти за рамки дружеских отношений?!

— Итан! Ты.., ты неотразим! Но не надо было… Он усмехнулся. От его взгляда не ускользнула элегантность и изысканность наряда Элли. Ох, подумала она, уж лучше бы оделась попроще. Что он о ней подумает?

— Хорошо, что я привел себя в порядок, теперь мне не стыдно сидеть с такой элегантной дамой, — ответил Итан, протягивая ей букет цветов. — Я подумал, что должен вести себя как настоящий джентльмен, чтобы добиться твоего прощения, Элли. — Он говорил сдержанно и искренне. — Прости меня! Я злоупотребил твоей молодостью, одиночеством, растерянностью. Но я хочу, чтобы ты поверила мне: я поступил так потому, что ты была мне дорога, я любил тебя и приехал сюда вовсе не потому, что.., но не будем больше об этом. Я должен был убедиться, что у тебя все в порядке, и.., хотел попросить у тебя прощения.

— Думаю, что в этом была доля и моей вины. Я принимаю твои извинения, но и ты.., ты тоже… — она почувствовала, что краснеет, — давай забудем это.

Итан с трудом сдержал смех. Да она сама не понимает, что говорит! Он бы рад забыть все, не вспоминать о той ночи, но она была так хороша! Да разве можно Забыть, что ты был ее первым мужчиной! Как часто он думал о ней, мечтал быть рядом, любить, боготворить, наслаждаться ее красивым телом! Нет, разумеется, он не мог забыть той ночи, но уж если ей так хочется, пусть думает, что он все забыл.

— Элли, я и мысли не допускаю, что ты была в чем-то не права. Я, только я, виноват во всем случившемся! Я воспользовался твоей наивностью. А ты не знала и не понимала, что с тобой происходит. Считай, что я все забыл!

— Прости меня, я тогда очень оскорбила тебя. Я просто разозлилась.

— Да, да, я знаю.

Элли вышла на кухню и вернулась с вазой, в которую поставила цветы. Она старалась, не смотреть на него, словно боялась его темных глаз.

— Присаживайся, Итан. Сейчас мы поужинаем, и уверяю тебя, что такой вкусной еды, как здесь, ты не отведаешь ни в одном доме Гатри. — Она поймала его взгляд, полный обожания. Все к черту! Хватит думать об этом! Но не так-то легко бороться со своими чувствами. Слава Богу, они преодолели натянутость и скованность, попросили друг у друга прощения. Теперь ей бы только устоять перед Итаном, доказать, что она — независимая женщина, не нуждается ни в чьей опеке и мужчина ей не нужен.

— Как только я увидела плиту, которую ты мне подарил, я сразу же приступила к работе. Я пекла и продавала хлеб, ну.., а результат ты видишь сам! Итан подошел к столу и выдвинул стул.

— Не убеждайте меня, миссис Миллс. Я хочу попробовать представить, как все это было, и думаю, что не ошибусь. Холостяки Гатри, а может быть, даже и женатые мужчины с радостью посвящали тебе все свое свободное время и помогли построить это заведение.

— Да, ты прав. — Элли посмотрела ему в глаза. — Я поняла, что женщине вовсе и не надо совершать ничего предосудительного, чтобы добиться от мужчины помощи. Ей достаточно быть женщиной, тем более если она одинокая безутешная вдова, молодая и беспомощная, — все это ей на руку.

— Быстро же ты сориентировалась! — Итан рассмеялся, покачав головой.

— Ты же сам говорил, что я — умница. — Он внимательно посмотрел на нее, и ей стало не по себе.

— Я и не отрицаю. А теперь позволь мне оценить твою стряпню. Может быть, и не стоило покупать тебе ту плиту.

Элли улыбнулась. До чего же она женственна! — подумал Итан. За время его отсутствия она очень изменилась.

— Хорошо, подожди минуту. Вскоре она вернулась с огромным подносом, наполненным жареной свининой, картофельным пюре и кукурузой. Элли поставила на стол корзинку с горячими булочками, масло и налила в чашки кофе.

— Ешь. На десерт — яблочный пирог. — Она села напротив него, едва притронувшись к еде.

— Наверное, очень вкусно. Не думаю, что буду в состоянии съесть еще и пирог, когда покончу с этим блюдом.

Она улыбнулась. Никогда еще Итан не видел ее такой счастливой. Он вообще не помнил, чтобы она улыбалась в те дни.

— Не волнуйся, хватит места и для пирога. Уж я-то знаю, как мужчины любят поесть, — ответила Элли.

Она сидела напротив него. Сквозь прозрачную ткань блузки он видел ее красивую высокую грудь. Понимала ли она сама, какой притягательной силой обладает? Она, конечно, знала, что может добиться от мужчин практически всего. Но он был уверен, что она и не задумывалась, что вызывает у них совершенно определенные эмоции. Нет, ему надо бежать из Гатри, завтра же, иначе сердце его не выдержит!

— Кое-что мне все же не ясно. Ты сумела заработать много денег, но этой суммы недостаточно для того, чтобы построить и обставить такой дом, нанять прислугу. Ты, наверное, заняла у кого-нибудь?

Элли отпила кофе. — Я взяла ссуду у мистера Блумфилда. По-моему, он имеет на меня виды. Ни у одного банкира мне бы не удалось получить займ под столь низкие проценты. Но я выплачу все очень быстро. Когда-нибудь я свяжусь с приютом — пусть знают, как многого сумела добиться, — она гордо вскинула подбородок.

— Да, действительно очень вкует. Давно я не ел ничего подобного, — сказал Итан, кладя в рот кусок свинины.

— Спасибо, мистер Темпл, мне приятно ”то слышать, — Элли улыбнулась.

— Думаю, что тебе лучше не напоминать о себе в приюте. Вдруг кто-нибудь случайно окажется здесь, тогда у тебя могут возникнуть неприятности. Я навел справки и в курсе всего, что здесь происходит. Городской совет вводит строгие правила и даже карательные санкции против поселенцев, самовольно захвативших участки, и им придется, ох как не сладко. А у тебя — отличные участки, собственность, которая приносит тебе немалый доход. И если кто-нибудь узнает, что тебе не было восемнадцати, когда ты претендовала на них, не говоря уже о том, что не была замужем… Неизвестно, чем это может обернуться для тебя.

Элли рассеянно ковыряла вилкой в тарелке.

— — Меня это не волнует; я обеспечена, у меня много знакомых, друзей. Хотя, может быть, ты и прав относительно приюта, — она вздохнула. — Я так благодарна тебе, Итан, за все, что ты сделал для меня. Если бы ты не помог тогда с оформлением участков, у меня бы ничего не получилось.

— Да нет, — Итан усмехнулся. Ты — решительная женщина, ты все равно бы добилась своего, — он допил кофе. Элли встала и налила ему еще.

— А где ты был все это время? — спросила она. Улыбка исчезла с лица Итана.

— Я сразу же вернулся в форт и приступил к своим служебным обязанностям: объезжал земли резервации, следил за порядком на Тропе Большого Ручья. А в ноябре я уехал к отцу в Иллинойс, где живут его белые родственники, — он вытер рот салфеткой. — Я и не знал, что он смертельно болен. Мог не застать его в живых.

Элли увидела боль в его глазах.

— Прости, Итан!

— Отец умер от рака. Ужасная смерть — медленная, мучительная. Я остался там и вместе с тетей Клодией ухаживал за ним.

В голосе Итана послышалась горечь, когда он упомянул о тетке.

— Думаю, она оценила мою помощь, — продолжал Итан. — но была явно не в восторге от моего присутствия. Она и ее муж — брат моего отца, никогда не признавали меня своим родственником. Тетя Клодия не хотела, чтобы индеец общался с ее дочерьми, поэтому я спал в конюшие.

Элли покраснела, вспомнив, как жестоко она обидела Итана той ночью.

— Это ужасно!

— Да, конечно. Хотя я и стараюсь не обращать внимание на подобные выпады, но разве можно привыкнуть к этому!

Элли поймала его взгляд и поняла, что он имел в виду ту ночь.

— Порою люди не думают, что говорят, а то и вовсе не понимают… Иногда слова не более, чем средство самозащиты.

Итан рассеянно крутил в руках вилку.

— Да, я ото знаю, — он глубоко вздохнул. — Мой отец прожил еще четыре месяца. Жаль, что я не успел привезти его сюда. Он хотел, чтобы его похоронили здесь, ведь эти места он считал своей родиной, но когда я приехал, он был уже очень плох.

— Ты говорил, что вы были очень близки с отцом, конечно, для тебя это большая утрата. — Она вспомнила его рассказ о том, как на его глазах в местечке Сэнд Крик умирала его мать… — У тебя ведь, кажется, остались родственники-индейцы?

— Несколько братьев и тетка живут здесь, в Оклахоме, дядя, бабушка и три брата — в Северной Дакоте. Я обещал отцу, что съезжу и навещу их. Но сначала я приехал к тебе, посмотреть, как ты…

— А… — Элли старалась не выдать разочарования: она-то надеялась, что он останется здесь и будет работать у нее. — Значит, ты скоро уедешь?

Итан внимательно посмотрел на нее. Он слишком хорошо знал эту женщину. Видно, не все так гладко, как она старалась представить. Итан вспомнил объявление об охраннике на двери…

— Ты хочешь, чтобы я остался? Тебе нужна моя помощь? — он обратил внимание, что она так ничего и не съела.

Элли натянуто улыбнулась.

— Да нет. Просто я.., я хотела обсудить с тобой кое-что, но вижу, что у тебя нет времени, да и у меня тоже. В конце концов ты приехал, чтобы убедиться, что у меня все в порядке. — Она улыбнулась. — Теперь ты видишь, что у меня все отлично. — Она налила себе кофе. — Я очень рада, что ты зашел ко мне. Хорошо, что мы выяснили отношения — не люблю недомолвок. Вот и славно.., тебя увидела и себя показала!

— Элли, не обманывай меня! Ты что-то скрываешь. Что случилось? Ты, кажется, упомянула, что здесь появился Нолан. Айвс. Он опять тебе угрожает? Ты сказала, что я могу быть полезен тебе. Что-то затевается?