— Какие еще «старости», Антош?

— Другие в твои годы уже семью имеют. А ты все маешься.

— Уже не маюсь.

— Ну и слава богу. Что за мажор?

— Бывший моей Леси.

Антон присвистнул:

— Прикид на мальчике дорогой. Байк хороший. Что ж ты такое учудил, что девушка от такого щегла к тебе, работяге, ушла? Поделись секретом.

— Сам не знаю. Наверное, потому что подлец щегол этот.

— Эт я заметил.

— Андрей, — сказала Варя, разворачиваясь к нему с грустным лицом и показывая экран телефона с фото Марка. — Это был Марк Мирский, да?

— Да, он.

— У-у-у… А я его слушала. Он суперски поет. А Лешка про него такого понарассказал! Лешка, это точно правда?

— Лешку слушай, Мирского не слушай, — устало сказал Андрей. — Точно. Правда.

Варя разочарованно пожала плечами и отвернулась.

— Народ пошел, — обрадованно сказал Антон. — Шесть почти уже. Эй, спецназ, по коням! Лексей, за рояль! Твой оркестр идет.

Лешка, Толик, Варя, Данил и Лида, дожевывая на ходу, в мгновенье ока очистили столик и занялись обслуживанием посетителей.

— Свидание! — Андрей застонав, сжал голову.

Он вскочил и бросился к двери. Там стояла Леся. Она тяжело дышала, оглядывая зал. Андрей подбежал к ней, обнял, виновато морщась.

— Где он? — хрипло спросила Леся. — Он ко мне приходил?

— Ко мне.

— Зачем? — она со страхом посмотрела ему в глаза.

— Пойдем за столик. Ты вся холодная. Прости меня…. Леся, я…

— Да забудь! Зачем он приходил?

* * *

Они сели за столик. Леся пила горячий кофе, с наслаждением им обжигаясь. Андрей, кажется, не верил, что она не сердится на него, а она замечала взгляды персонала кофейни. Официантки Варя и Лида почти в открытую на нее таращились, сражаясь за право подойти к столику с каким-нибудь предложением или чтобы убрать грязную чашку. Леся их понимала. Красавиц Марк и она, тихая, неяркая — сложно поверить. Плохо, если пойдут разговоры в соцсетях. Она сказал об этом Андрею. Тот нахмурился.

— Предупрежу персонал.

— Что на него нашло? — Леся пыталась и не могла выразить свои чувства: растерянность, неловкость. — Чего ради?

— Неужели не понимаешь? — Андрей сощурился, глаза его заиграли в сеточке морщин. — Ты ему по-прежнему дорога. Как… собственность.

— Я не хочу! — Леся вспыхнула. — Я пойду и поговорю с ним! Нужно это прекратить!

— Я тебе запрещаю, — резко сказал Андрей.

Леся удивленно вскинула на него глаза.

— И даже просить прощения за это не буду, — продолжил он. — Не смотри так. У меня есть на это право — я тебя люблю. И защищаю, от всего извне. Но я не смогу защитить тебя от самой себя. Я знаю, что ты к нему никогда не вернешься, но он причинит тебе боль, он это умеет, найдет… рычаги. Ты меня понимаешь? Понимаешь? — повторил он почти умоляюще.

Леся кивнула, судорожно сглотнув. Андрей смотрел на нее с тревогой. А Леся думала о том, что она взрослая девочка. Что это пари на семь дней «ни-ни» просто ужасно. Что если бы не оно, она бы отвела Андрея в подсобку, целовала бы его, раздевала, гладила по плечам, позволила бы себе… всякое… С ума сойти! Он продолжал смотреть на нее тревожно. Маленький музыкальный коллектив на сцене настраивал свои инструменты. Андрей был прав: горожане, устав от застолья, потянулись в свет. Кофейня постепенно наполнялась. За окном стемнело, кто-то из персонала включил новогоднюю иллюминацию над сценой. Леся смотрела на Андрея и улыбалась.

— Что? — спросил он смущенно.

— Я тоже тебя люблю. Хочу танцевать.

— Здесь? — он удивленно оглянулся на зал. — А почему бы нет.

Он подошел к Лешке, что-то сказал, брат кивнул, насмешливо просигналив Лесе бровью: зажигаешь, сестричка? Ну, держись. Музыканты заиграли джазовую «Fly me to the Moon», в достаточно удачном ритме, чтобы можно было танцевать в любом темпе и стиле. Леся потянула Андрея к сцене, взяла его за руки, заставила себя обнять, засмеялась, когда он немного скованно начал ее кружить. На них смотрели, кто-то с удивлением, кто-то с завистью, кто-то с непониманием. Наконец, из-за столика у дверей поднялась еще одна пара, довольно пожилая.

— Вот, — с торжеством сказала Леся на ухо Андрею. — Вот это я понимаю. А то один мордобой тут у вас… и кофеин.

— Так, женской руки не хватало, — улыбнулся Андрей.

— У меня куча идей. Поделиться?

— Поделись.

— Завтра берем Маню, как бы на урок, и ведем в кино на мультики.

— Мультики? — Андрей отстранился, лицо его вытянулось. Он вгляделся в невинные глаза Леси, покивал: — Понял. Подстраховываешься, да? Так нечестно.

— А смотреть на меня так честно? А руками… так, как сейчас… честно? А если серьезно, я думаю, Маня скучает и ждет тебя. Давай свозим ее к твоей маме, накупим вкусного, устроим пир горой, а?

Андрей кивнул, обнимая Лесю и дыша ей в ухо:

— Давай. А еще какие идеи?

— Я хочу организовать то, о чем говорил Марк. Нет, не его самого, конечно. Просто он случайно натолкнул меня на мысль. Устроим концерт. Я позову кого-нибудь из музыкалки, сама сыграю… даже спою. Приглашения раздадим. Много людей зазвать не получится, мест не хватит…

— Можно организовать ограниченную бронь столиков, — перебил ее Андрей, — по сорок минут. У нас сайт есть, а там специальная форма заказа.

— Отлично! А вдруг… — Леся заволновалась, — а вдруг папа согласится?

— Нужно все продумать, — Андрей озабоченно нахмурился, — людей нанять, реклама…

Он ушел в свои мысли, нежно обнимая ее в танце, а Леся думала о том, что все хорошо. Слишком хорошо.

Глава 14

В кинотеатре, особенно перед сеансом, после того как она купила Мане сладкую вату и повела девочку в зал каруселей и игровых автоматов, Леся почувствовала, что теперь у нее есть семья. Кажется, Андрей думал о том же. В зале они сидели, держась за руки на спинке диванчика. Маня завороженно следила за приключениями мульт-героев и ничего не замечала.

Уже покидая развлекательный центр, Леся опять почувствовала, как царапает по ее сердцу интерес к Андрею других женщин. Они с Маней ждали его на первом этаже — он зашел в книжный за раскраской. Леся следила, как спускается с верхнего яруса стеклянный лифт, в него заходит девушка-брюнетка, их в лифте двое — и сразу жест к волосам, красивая поза, заметное разочарование, когда Андрей, выйдя на первом, обнял Лесю и прижал к себе дочь. Что если ее попытка отдалить неминуемое, их близость, лишь способ удержать около себя мужчину, которого рано или поздно все равно потянет к другим женщинам? Леся погрустнела. И вновь обратилась к воспоминаниям как к спасению: «он любит, этот мужчина… и тоскует…».

На следующий день, с трудом отработав такой нестерпимо трудный и мучительный после долгого перерыва урок, Леся неслась к остановке. Она пришла раньше, но Андрей подкатил минута в минуту, словно они с ним были синхронизированы по каким-то внутренним часам.

— Готова?

— К чему?

— К обыкновенному чуду.

— Ты, Андрюш, умеешь заинтриговать!

— Я словами не разбрасываюсь. Сейчас увидишь.

Дорога заняла почти час. Они выехали за спальные районы Екатериногорска и углубились в узкие улочки Стандарта, старой части города, за годы бурного строительства превратившейся из центра в окраину. Это не мешало ей оставаться немного богемным местом. Леся несколько раз выступала в ресторанах Стандарта на свадьбах. Лешка когда-то по настоянию отца изучал тут немецкий язык и ездил через весь город, чтобы заниматься с репетитором, пожилой дамой за семьдесят, немкой по происхождению.

Отель, возле которого остановился Андрей, был Лесе незнаком.

— Гостиница? — с подозрением спросила она.

— Наверху — да, — сказал Андрей. — А внизу джаз-бар. Мои хорошие знакомцы держат. Только прошу, будь снисходительной. Здесь разные люди поют и играют.

— Я знаю это место! — ахнула Леся, зайдя вслед за Андреем в тесное, шумное заведение, облепленное по стенам постерами и фотографиями. — Мне о нем Лешка говорил! Так вот где он ошивался, вместо того, чтобы языки учить!

Они с Андреем уселись за столик с табличкой «зарезервировано».

— Здесь иначе никак, — развел руками Андрей. — Тут есть пять-шесть завсегдатаев, кто может в любое время заглянуть, но я уже из числа избранных выпал — давно здесь не был.

Леся повертела головой и напоролась на удивленный взгляд очень пожилой женщины, сидящей за столиком у самой сцены. Женщина легонько ей кивнула. Леся слегка смущенно поздоровалась.

— Моего брата репетитор по-немецкому, — негромко объяснила она Андрею.

Тот фыркнул и, сделав вид, что смотрит на сцену, тихонько сказал:

— Как раз из завсегдатаев дама. Погонялово «фрау Штрудель». Пару раз за пианино садилась, шпарила что-то времен революции девятьсот пятого года, старая школа. Любит освистывать музыкантов. Но, к слову, фрау Штрудель здесь любят и уважают. Это особенное место, Леся, ты поймешь. Здесь рядом классный парк с недостроенным павильоном, я к нему несколько лет присматривался, но мне это и тогда было не по карману, а с недавних пор… — он замолчал, шевеля скулой.

— Все будет хорошо, — прошептала Леся, пожав ему руку на столе.

Они заказали чай и бутерброды. А потом чай, бутерброды и пирожки с сыром. И песочные пирожные со взбитыми сливками. На сцену поднимались все кому не лень и не только с музыкальными номерами. Одну даму средних лет, пытавшуюся прочесть свои стихи о любви, согнали с подмостков свистом и выкриками. Иногда Лесе хотелось заткнуть уши и выбежать из зала, но пару раз она записывала выступления на телефон, чтобы показать Лешке.

— Самодеятельность, — пожаловалась она Андрею.