— Да? Как интересно.

Андрей с досадой подумал, что дома у Леси, пока она упаковывала какой-то там особый подарок для Кости, ему нужно было пройтись по комнатам и проверить, не оставила ли она с расстроенных чувств включенный утюг или… плойку.

Получив очередное "да-нет" на вполне определённый вопрос, Андрей притормозил у обочины и заглушил двигатель:

— Леся, давайте отменим поездку. Зачем?

В этот раз она его услышала, удивленно повернула голову, а потом виновато опустила глаза.

— Я все понимаю, — продолжил Андрей, — и я не хочу… насилия. От нас там ждут разнообразных проявлений радости. Вы сможете это выдержать? В вашем состоянии?

— В моем состоянии? — удивленно переспросила Леся.

— Именно. Вы же витаете где-то. Если я, простите за откровенность, привезу к друзьям коматозника… Мы ведь ради чего все затеяли? Давайте вернемся. Я разворачиваюсь?

— Нет, — сказала Леся. — Давайте поедем. Если я сейчас окажусь дома, то…

Она покачала головой. Андрей сдержанно кивнул, скрывая облегчение. Нужно вытянуть ее из этого анабиоза, и лучше, чем тёплый домашний праздник, с этим ничто не справится.

В дороге Андрею еще раз пришлось помянуть недобрым словом всех чертей. После заправки он включил радио, чтобы послушать прогноз погоды. Снегопад усилится, оптимистично обещал диктор.

— Снегопад, — пробормотал Андрей. — Настоящий Новый Год. Еще немного, и мы бы не проскочили. Главное, чтоб из наших ребят в дороге никого не застало. Но мы-то вроде из всей компании последние.

— Я люблю снег, — тускло сказала Леся. — И дождь, и снег.

После прогноза и рекламы по радио продолжилась какая-то музыкальная передача. Девушка с бодрыми, нахальными интонациями брала интервью у кого-то со певучим тембром и слегка ироничным смешком. Андрей не сразу понял, чем ему знаком этот мелодичный мужской голос. А Леся поняла мгновенно и подобралась, с непонятным выражением глядя на автомагнитолу.

— А вот насколько просто взять все… и изменить? — протяжно проговорила ди-джей.

— Если я скажу, что практически невозможно, — с очередным смешком спросил Марк, — вы поверите?

— Но ты это сделал?

— Я шел к этому несколько лет. От сложного… к очень сложному.

— И вот так, сразу в топ, новый альбом, новое звучание.

— Только смелым покоряются моря.

— Хорошо сказано! Марк, напомни нашим слушателям, как называется твоя новая группа.

— «Эмбиент*-Птица». (* обволакивающая и рассеянная музыка для размышлений и медитации, обычно лишенная отчётливой мелодии, построенная на повторениях, колебаниях звукового тембра и дополненная естественным шумом)

— Сильное название. Видимо, не случайное. Сразу громкое заявление о новом направлении стиля?

— Не только. Группа названа в честь моей любимой девушки. У нас сейчас все сложно, но я не теряю надежды.

— Боже, как романтично! — с заметным сарказмом воскликнула ведущая. — Расскажи о ней, о своей девушке.

— Она музыкант, очень талантливый человек, моя душа, моя муза. Я посвятил ей песню, которую вы сейчас услышите.

— О, Марк, тысячи девушек у своих радиоприемников и гаджетов вот сейчас, ей-богу, замерли и заплакали! Заплакали от того, что твое сердце, увы, не свободно. Не печальтесь, милые девушки! Для вашего утешения есть пре-е-екрасная музыка группы «Эмбиент Птица»! Напоминаю, что наш гость в студии сегодня Марк Мирский с его новым альбомом "Птица" вышедшим в топ чартов этой недели. Группа «Птица», альбом «Птица», композиция «Птица». Просто орнитологический какой-то эфир у нас сегодня получился, друзья мои. Слушаем.

— Выключить? — напряженно спросил Андрей.

— Нет! Нет! — Леся сидела, кусая губы, слушая первые аккорды песни.

Из магнитолы зазвучало красивое гитарное соло. К нему присоединился завораживающий голос Марка. Андрей с тревогой наблюдал за лицом Леси — оно, практически неподвижное во время интервью, вдруг исказилось.

— Андрей, остановите!

Он притормозил.

— Леся, там холодно!

Но она уже выскочила, хлопнув дверью, прошлась вперед, обнимая себя руками. Ветер словно ждал, закружил поземку у ее ног.

— Вот же… — сказал Андрей вслух с тоской. — И что мне с тобой делать, а?

Он взял с заднего сидения Лесину куртку — она выскочила прямо в свитере — и вышел. Накрывая ее курткой, он ожидал услышать плач, встретиться со стеклянным взглядом, но во взгляде Леси, когда она обернулась к нему с кивком, была откровенная… ненависть. Но ненависть эта была направлена не на Андрея.

— Он украл мою композицию, — сказала она, глядя ему в глаза. — эта песня «Птица»… это я написала музыку… этой мой эмбиент. Марк — вор. Он меня использовал. Он все у меня украл.

«Ты только поняла?» — подумал Андрей.

— Леся, пойдемте в машину.

Не хватало, чтобы у нее началась истерика.

— Одну минутку, — сказала Леся, — только одну. Иначе я взорвусь. Хорошо, что так… холодно.


…— Снегопад усиливается, — озабоченно сказал Андрей, вглядываясь вперед. — Согрелись? Успокоились?

Леся завинтила крышку от термоса, из которой пила кофе, и кивнула.

— Не понимаю, — проворчал Андрей, отъезжая. — Чё за бред? Сначала песню украл, потом в любви признался.

— А в этом весь Марк, — нехорошо сверкая глазами, сказала Леся. — Я даже не знаю, чего тут больше: мести, изощренного издевательства или расчета на мою наивность. Наверное, все-таки последнего. Знаете, Андрей, я ведь раньше так и сделала бы: побежала бы к нему, чувствуя себя польщенной. А теперь… я вижу все это по-другому. Понимаете, — она посмотрела на него со всей серьезностью, — я думаю, это вы на меня так действуете.

— Как? — спросил Андрей, намеренно отводя взгляд на дорогу.

— Вы всегда знаете, что вам нужно и что не нужно. Всегда смотрите в самую суть.

— Просто тому, кто наблюдает со стороны, часто виднее.

— Может быть. Именно этому я от вас и учусь: смотреть как бы со стороны. И с моей стороны я наивная дурочка.

— Раз это ваши сочинения, почему бы не попробовать отстоять авторское право?

— А вот тут наивны вы, — Леся фыркнула. — У нас ничего никому не докажешь. К тому же, — она покусала нижнюю губу, — он скажет, что я их ему подарила.

— Их?

— Да, там было две композиции… в тот день. Это был день выхода его первого альбома. Я в шутку сказала, что мне нечего подарить. А потом придумала и сыграла эти две композиции, вроде как в подарок.

— Он их что, так сразу запомнил? — недоверчиво спросил Андрей, уже не удивляясь словам «придумала и сыграла».

— У него идеальная музыкальная память. Плюс в треках — его собственная аранжировка. Я ничего не докажу.

— Там точно ваше авторство не указано?

Леся нервным движением поправила прядь волос, еще влажных от снега, и полезла в телефон. На ю-тьюбе уже было выложено интервью с Марком, видимо, записанное раньше. Леся еще раз послушала его, а потом принялась вбивать название альбома в поисковик. Зазвучали демо-фрагменты из треков «Птицы».

— Нет, — сухо сказала она.

— Я считаю, он хочет вас вернуть. Изо всех сил. Он правду сказал: вы ему нужны. Как женщина… — кашлянув, сказал Андрей, — как муза, или как там говорят. Но и таким шансом не воспользоваться он не смог, в смысле воровства, искушение-то большое. Я не удивлюсь, если эти ваши две композиции в его альбоме — самые популярные по рейтингу.

— Три, — упавшим голосом сказала Леся. — Была, оказывается, и третья мелодия. Позже. Не помню… кажется, он все удивлялся, от чего я вдруг решила писать неоклассику, и я наиграла… Вы правы: они самые рейтинговые в альбоме. Марк хорошо их обработал, и лирика… хорошая.

— Тоже не доказать?

— Нет… Мне стыдно. Я позволяла себя использовать.

— Не вы первая, не вы последняя. Сволочей на свете хватает, всех не просчитаешь.

— У вас всегда все легко.

— Легко, — согласился Андрей. — Но не всегда.

Она продолжали обсуждать тему воровства, и чем дальше заходил разговор, тем меньше Андрей понимал, что ему дальше делать: то ли радоваться тому, что соперник нейтрализован, и начинать переводить их с Лесей отношения на новый уровень, то ли досадовать, потому что Леся, несмотря на сказанные в его адрес теплые слова, продолжала выстраивать между ними невидимую стену отчуждения. Как будто с предательством Марка решились все ее проблемы и Андрей ей больше не нужен. Он и раньше подозревал, что она хотела защититься им от бывшего любовника, а теперь ожесточилась и, как результат, почувствовала неожиданную свободу.

Они доехали до дома Кости, едва успев проскочить до усиления снегопада. Вся компания, Константин, Диана, Дима, Максим, Таня и Денис, со смехом и визгом лопатами разгребала снег во дворе и на подъездной к коттеджу.

— Ого, — удивленно сказала Леся, выходя из машины. — Какой большой дом.

— Тебе здесь понравится, любимая, — «входя в роль», сказал Андрей.

Он поцеловал ее в губы на виду у друзей, махавших ему от крыльца. У него все в тугой узел завязалось внутри, а она была, как всегда послушной, отстраненной… От нее пахло теми ее духами, напоминающими о летнем дожде.

— Устали? — спросил Костик, подходя ближе.

— Есть немного, — признался Андрей, — напряжно было, да и добирались в два раза дольше.

Он раскрыл рот, чтобы представить Лесю подошедшим друзьям, но Петровский сказал:

— Ребят, это та самая Леся, которую Андрюха так долго от нас прятал. Но я его понимаю.

«Ну ты уж совсем… обозначил», — кисло подумал Андрей, наблюдая за реакцией друзей — те даже не пытались скрывать любопытство, особенно Диана.

Таня мягко и недоверчиво улыбалась. Невеста Дениса очень хорошо помнила прежних подружек Андрея — она вела в кофейне бухгалтерию, но с Лесей еще не пересекалась. Макс тоже Лесю ни разу не видел, хотя приходил в кафе проконсультировать Андрея по текущей ситуации.