— Не курю, — бросил он, окидывая компанию натренированным взглядом.

Не конченая, но все же гопота, и если докопается, разговор будет сложным. Андрею даже страшно стало, когда он представил, что на взвинченных спиртным гопников могла бы наткнуться Леся.

— А чё так-то, командир? Здоровье бережешь?

Андрей промолчал. Один из парней шагнул к нему, перегородив дорогу, наткнулся на предупреждающий взгляд, дернул плечом и отступил. Через секунду компания уже переключилась на другую жертву, пьяного бедолагу, зигзагами продвигающегося к домам со стороны переулка. Что-то заставило Андрея обернуться и вглядеться в молодого человека, которого обступили раздухарившиеся парни. Он быстро пересек дворик, схватил пьяного за шкирку и потащил к выходу на проспект. Гопники с недовольными возгласами пошли за ним, и один, с неприятным обезьяньим лицом, попытался схватить его за плечо. Андрей оттолкнул его одной рукой, тот сел в траву, ударившись коленями о бетонный бордюр. Это отвлекло остальных, и Андрей вылетел в сияние проспекта с пьяным Лешкой под мышкой.

* * *

Леся как-то открыла дверь, как-то вошла и даже пальто сняла, не помня, как. Обнаружила, что сидит за фортепиано и проигрывает отрывки из «Тогда…» — так она назвала свой ноктюрн.

Она резко ударила по клавишам пальцами, согнулась над ними, тяжело дыша. Так нельзя. Неужели Андрей не видит, как приближается к опасной черте? Сегодня он подобрался к ней еще с одной стороны и так, что ее «пробило», разнесло на мелкие кусочки: он и она, дождь, тоска, расставание.

— Дождь… дождь ночью. Или тусклым днем. Человек у окна смотрит на улицы внизу. На огни. Он… любит, этот человек, этот мужчина, и тоскует.

И это после того, как она почти успокоилась! Так… так… легкомысленно с его стороны! Или он делает это намеренно? Играет с ней? Не видит, как она по краю ходит? Боится не удержаться, провалиться с головой в омут по имени Андрей Берестов. Стыдно сказать, но в последнее время Леся сама, по собственной воле, вопреки недавним терзаниям, вызывает в памяти образ Марка. Не помогает — ранее звучащее музыкой имя провоцирует боль в груди от… обиды, несбывшегося, непрощенного, и от этого еще хуже. Эффект обратный — Леся еще больше тянется к Андрею. И вот, что страшно: ему это все для игры, для достоверности, а у нее крышу скоро сорвет! Да вот так: крышу сорвет — грубо, но точно!

Вчера она, делая вид, что возится с мишурой, наблюдала, как он входит в кофейню, вернувшись с какой-то встречи в городе. Снимает пальто, разматывает шарф, расстегивает верхнюю пуговицу на голубой рубашке, удовлетворенно вздохнув, закатывает рукава. И все это, рассеянно глядя в окно. И все девушки в переполненном кафе, и все дамы «за» вольно-невольно останавливают на нем свой взгляд. Андрей проходит за стойку, перекинувшись несколькими словами с Антоном, так же рассеянно облачается в фартук, двигает на витрине тарелки с выпечкой и пирожными. И снова немой восхищенный стон, Леся словно наяву слышит его от столиков с девушками. Кто бы мог подумать, что черный фартук вокруг мужских бедер — это так сексуально.

Но главное испытание для Леси еще впереди. Она тихонько выходит из-за полок с виниловыми пластинками, стараясь не привлекать к себе внимание, но встречается с ним глазами. Андрей расплывается в улыбке, вытирает руки и идет к ней через зал, широко шагая. Подходит, целует в щеку, небрежно проводит крупной ладонью по волосам. И если бы Леся не помнила, что их отношения — всего лишь фикция, могла бы нырнуть с головой в обманчивое озеро серых глаз, раствориться… опять, забыв обо всех «но». И не ходить бы ей в кофейню, отговориться занятостью, пересидеть в тишине и привычной тоске, подзабыть, успокоиться, так нет — она ведь встает в последнее время, полная жизни, только потому, что впереди день в кофейных ароматах, предпраздничной суете, серых озерах… И не внешность Андрея виновата — раньше она шарахалась от таких вот маскулинных парней, прекрасно понимая, какое мировоззрение вырабатывается в них от постоянного женского внимания. Встречались ей на жизненном пути такие… представители. Будь Андрей таким, как они, шаблонным, избалованным, самовлюбленным нарциссом, каким она и представляла его после первой встречи, ни одна жилка внутри не шевельнулась бы, даже начни он за ней ухаживать. Но он раскрывался перед ней все больше и больше, и каждая новая его сторона — любящий сын и отец, ироничный собеседник, тонко чувствующий, но не старающийся чем-то приукрасить свои простоту и незнание ценитель красоты — приносила ей все больше страданий.

Хорошо, что сегодня она зашла к Лешке, когда на кухне никого не было. Им удалось поговорить, и она немного успокоилась, подлечила душу разочарованием.

Лешка сразу послал ее с ее проектом. Плевать ему, что будет с кофе-баром. На Андрея он плюёт, козла. Не нужен Лесе Андрей — он кобелина. Леша пойдет и все расскажет родителям. Все, что узнал из разговоров персонала в кофейне.

— Ты не понимаешь! Все романы Андрея в прошлом! Мы любим друг друга! Разве это не видно!

— Ага! Видно! Кобелина спит и видит, как бы тебя в постель затащить. Круги нарезает… акула.

Леся сделала удивленное лицо:

— У нас уже давно близкие отношения.

— Значит, ему пока мало! И я знаю, почему. Ты его на расстоянии держишь, да? Потому что любишь Марка! Все одно притворство! Выбрала бы хотя бы кого-нибудь… обычного, не тестостеронового самца! Это ведь Марку назло, да? Чтобы он мучился! И он мучается!

— Чтоб ты понимал, противный… мальчишка!

— Я сегодня еду к Марку. Подумай, не хочешь ли ты что-нибудь ему передать! Пока не поздно!

— Вот и передай ему! Передай, что… я люблю другого!

— Дура!


… Леся закрыла крышку пианино, подошла к окну, раскрыла створки, вдохнув зимний воздух с морозными нотками. Во дворе шумела разнузданная подростковая компания. Крики, маты, звон разбившейся бутылки. Все эти звуки Лесю немного отрезвили, успокоили. Ну реагирует она, что с того? Скоро, после официального представления «невесты» друзьям «жениха», общение с Андреем пойдет на спад. Останутся только уроки с Маней. Потом небольшое весеннее испытание — свадьба. Возможно, к весне Леся совсем залечит сердечные раны. Оказалось, что у нее они быстро заживают. Она думала, что будет убиваться по Марку годами, ан нет! Пара красноречивых взглядов по Станиславскому, наглядная демонстрация архетипа защитника, несколько невинных поцелуев, и птичка одной лапкой в силке. Нужно переключиться. Подумать, например, о предложении Кости. Как бы хотелось, чтобы там что-то получилось. Но птичка уже не раз опаляла перышки и особо ничего от жизни не ждет. А что если и свадьбы никакой не будет? Почему бы им с Андреем и дальше не изображать гражданский брак? Папа успокоился, готов даже встретиться с Лешкой, а Андрей пытается наладить общение с бывшей. Может, все как-то само собой устаканится?

* * *

Андрей хотел с вечера устроить пацану «прапорщика» — оздоровительные процедуры из ледяного душа. Но ограничился с утра чашкой ядреного кофе с лимоном и лавровым листом, благо, что Лешка просто вырубился на полу на одеяле и даже не блевал, стонал только. И посреди ночи встал, застучал пятками по полу, пытаясь «встать с кровати», бормоча:

— Леська! Где Леська?! Надо поговорить! Сказать ей … должен!

Андрей рявкнул на пьяного, поморщился, раскрыл окно и спал с щелью, чтобы кумаром не дышать, накрыв убогого теплым одеялом. С утра Лешка был похож на воскресший труп — прозрачный, желтовато-зеленый, красноглазый. Маркиз смотрел на него, прижимая уши.

Кофе помог. Коваленко-младший лакал его, задыхаясь и перхая, сидя за столом на кухне Андрея.

— Почему я у вас?

— Ты пей, пей. И воды потом. После кофе нужно пить воду. Знаешь, почему?

— Нет. Какого?!

— Из-за теобрамина, это такой алкалоид. Содержится в кофейном зерне.

— Я спросил, какого я у вас?! И почему вы не у Леси?

— Мы тут с тобой из-за тебя, — соврал Андрей. — Радуйся, что я тебя в таком виде перехватил. Зачем ты поперся к сестре на ночь глядя, в драбадан упитый? Ты понимаешь, что Лесе хоть иногда отдыхать надо?

— Я должен был с ней поговорить.

— До утра разговор не мог подождать?

— Нет!

— Ты чуть в неприятности не вляпался. Помнишь хоть что-то?

Лешка поднял на Андрея мутный взгляд. Судя по нему, пацан все-таки кое-что помнил, и Андрей со злорадным наслаждением рассказал ему про гоп-стоп компанию во дворике у Леси. Лешка заметно приуныл — насупился и начал теребить засаленный девичий хвостик.

— А «спасибо»? — спросил Андрей, закончив рассказ.

— Ну… спасибо.

— Ты вчера с Марком пил?

Лешка отвел взгляд:

— Только вначале. Потом я… ушел. Помню, что меня довезли. Я все помню!

Последняя фраза пацана прозвучала неожиданно злобно. Андрей даже заинтересовался.

— Расскажешь?

— Вам — нет!

— Дело хозяйское. И что же вы там отмечали, раз ты так упился с Марком?

— Марк не упился. Он почти не пьет.

— Я так за него рад! А ты что же?

— Мы отмечали… У Марка был мальчишник в честь того, что он скоро будет свободен.

— В каком смысле? — Андрей похолодел.

— Он разводится.

— Решил бросить жену? Слепую?

— Дарья сама на развод подала.

— Та-а-ак, — протянул Андрей.

— Не так! — окрысился пацан. — Пусть только попробует к сестре приблизиться… даже на километр!

— С чего такая смена настроения? — Андрей лихорадочно пытался сообразить, что делать: бежать к Лесе, звонить ей, сделать вид, что все в порядке, понадеяться, что этот козел успокоился уже?

— Не ваше дело!

— А как же тесть продюсер?

— Марк ушел из «Сибаритов». Собрал новую группу. Выпустил новый альбом даже.