Николас кивнул, не находя больше ни слов, ни эмоций. На смену им пришли усталость и какое-то непривычно глубокое успокоение.

— Мне уйти? Ведь вам нужно поспать.

Эмили отрицательно покачала головой.

— Вам тоже нужен отдых. Останьтесь со мной. — Она пробралась к нему, путаясь в простынях и одеялах.

Николас обнял ее, прижимая к себе, и трепетно поцеловал в лоб, а она с теплой улыбкой прильнула к нему, погружаясь в сон.

— Доброй ночи, моя милая жена, — прошептал он.

— Доброй ночи, муж мой, — еле слышно ответила она. И слово это оказалось приятнее, чем он мог себе вообразить.

Глава 14

Лучи рассветного солнца пробирались в окно. Тонкая бледно-розовая полоска света проникла между тяжелых портьер и скользнула по лицу спящего Николаса. Эмили приподнялась, облокотившись на подушку, и смотрела на него.

Во сне он выглядел моложе и спокойнее, видимо, во власти Морфея над ним не довлело его положение. Его прекрасные волосы растрепались и спадали на лоб, сам он распростерся на кровати, неловко вытянув руку. Эмили лежала очень тихо, стараясь не потревожить его покой.

Как глупо она вела себя прошлой ночью! Ее ожидания благодаря матушке и Салли оказались ошибочными, совсем не такими, как они описывали. Ей было приятно, когда он прикасался и смотрел на ее обнаженное тело с необузданным вожделением. В эти мгновения она впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему красивой, наполнилась каким-то необыкновенным светом и наслаждением. В конце концов, быть может, брак — не такое уж тягостное бремя.

Он поведал ей свою самую сокровенную тайну, о которой не рассказывал никому, кроме нее. Очень печальная история, Эмили понимала, что, конечно, не сможет сравниться с его утраченной любовью, заменить ее. И все же, возможно, теперь они на пути к взаимному доверию. Если только она сама сможет рассказать ему о своих секретах…

Николас зашевелился и подвинулся к ней ближе, нежно поцеловал ее в лоб, она же, не открывая глаз, коснулась его лица. Кожа его была теплой, немного грубой от утренней щетины. Такие прикосновения и столь прекрасное пробуждение рядом друг с другом отчего-то сближали больше, чем что бы то ни было. Что-то очень значительное произошло этой ночью и изменило их отношение друг к другу на эмоциональном уровне.

— Вы давно не спите? — промурлыкал он.

— Нет, я проснулась совсем недавно.

— Еще очень рано. Вам стоит отдохнуть подольше перед поездкой в Вельбурн.

— Не думаю, что смогу спать в такой огромной комнате, — сказала она. — Не чувствую ее своей. Наверное, заблудилась бы, даже если бы просто решила подойти к окну.

Николас поймал ее руку своей и, нежно прикасаясь губами, стал целовать ладонь и пальцы.

— Сделайте с этой комнатой все, что вам заблагорассудится, чтобы почувствовать ее своей, — предложил он, поглаживая ее щеку. — Хоть весь этот чертов дом переделайте на свой лад! И поместье Скарнли. Теперь они принадлежат вам. Вы — герцогиня.

Эмили открыла глаза и увидела его близко от себя, он смотрел на нее своими ярко-голубыми глазами, чрезвычайно серьезными в свете восходящего солнца.

— А вдруг вам не понравятся мои преобразования?

Легкая, чуть ироничная улыбка коснулась уголков его губ.

— Не могу представить, чтобы мне не понравилось хоть что-то, сделанное вами. Впрочем, если даже и так, вы все равно должны сделать так, как захотите. Все, что только сделает вас счастливой.

Эмили не нашлась с ответом. Никогда прежде никто не полагался на ее вкусы или суждения, не позволял ей хоть что-то взять в свои руки. Тем не менее она была уверена, что сможет сделать Мэннинг-Хаус достойным титула его хозяина.

Взгляд Николаса, устремленный на нее, излучал непоколебимую уверенность, словно он тоже знал, что она на это способна. И ничто не могло этому помешать: ни поспешная свадьба, ни катастрофическая первая брачная ночь, ни печальная история его первой женитьбы.

— Благодарю вас, — прошептала она и поцеловала его в щеку. Бакенбарды щекотали ей щеку и губы, она захихикала. Он убрал с ее щеки выбившийся локон, нежно коснувшись ее, от чего по телу снова пробежала дрожь.

Как столь легкое, почти нечаянное прикосновение его руки могло творить такое? Пробуждать в ней жажду чего-то большего, желания быть еще, еще ближе к нему. И он, казалось, чувствовал то же самое. Взгляд его, полный вожделения, загорелся, кончики пальцев заскользили от щек вдоль ее шеи, к плечам, под узкие бретельки сорочки.

Эмили тоже испытывала желание, безумное, непреодолимое влечение к нему.

— Эмили, простите мое поведение прошлой ночью, — начал он. — Вы, должно быть, решили, что я животное. А потом еще и выслушали мои признания, позволили мне излить душу. Знаете, я почувствовал себя так легко и свободно, со мной такого давно не случалось.

Она, останавливая, коснулась пальцами его губ. Так не хотелось, чтобы напрасные слова разрушили ее столь хрупкую фантазию, глупую мечту о том, что это настоящий брак. Иллюзия и без того развеется слишком скоро, стоит им только выйти из этой комнаты.

— Мы полжизни проводим, извиняясь друг перед другом, — пояснила она. — Прошу вас, Николас, не сегодня. Я рада, что выслушала вас. Ваши секреты навсегда останутся со мной.

Он улыбнулся, и она почувствовала кончиками пальцев, как шевельнулись его губы.

— Хорошо, никаких извинений.

Переполненная ощущениями и мучительным желанием, Эмили наклонилась и поцеловала его. Отбросила всякую осторожность и все свое томление, все наивные мечты вложила в этот поцелуй, Николас ответил ей. Заключил ее в свои объятия, сильнее прижимая к себе до тех пор, пока между ними совсем не осталось свободного пространства. Ничто не могло бы их разлучить в эту минуту. Возможно, она могла отогнать бы мысли о его первой жене, по крайней мере, на некоторое время.

Кончиком языка он нежно скользил по ее губам, проникая внутрь между ними, вкушая ее и дразня. Еще не вполне уверенно она касалась языком его губ, языка, не позволяя ему сдерживать стоны, которые придавали ей смелости, добавляли безрассудства. Она ласкала его плечи, спускаясь ниже, к груди. Кожа его была горячей, Эмили ощутила мощные удары его сердца под своей ладонью. Сильное, трепещущее биение его жизни.

Она провела ноготком по краю его плоского соска, и он стал твердым от ее прикосновения. Николас застонал, обжигая ее дыханием и притягивая еще ближе, положив ее на себя. Их поцелуи становились все более страстными, неистовыми и долгими. Жаркое, влажное, отчаянное вожделение захлестнуло Эмили, и она уже не чувствовала ничего, кроме него. Все было заполнено его запахом, ощущением его тела.

Он схватил ее за талию и перевернул, теперь он был на ней, их ноги и руки сплелись. Оказавшись в его плену, она откинула голову назад и чуть приподнялась. Ощутила горячие прикосновения его языка и неожиданную прохладу, коснувшуюся кожи, когда он опустил лиф ее сорочки.

Но очень скоро его пылкие губы и язык не оставили и следа от этой прохлады. Он целовал ее мягкую грудь, часто и шумно дыша. Новые яркие вспышки невиданных доселе ощущений захлестывали ее. Она запустила пальцы в его волосы и, вцепившись в них, притянула к себе.

Николас втянул ртом ее напряженный сосок, жадно ласкал его языком и осторожно кусал. Эмили почти задыхалась от невероятного удовольствия. Она прогнулась, подаваясь ему навстречу, и, подчиняясь инстинкту, развела под его натиском бедра.

Словно сквозь туман, она чувствовала, как ее тонкая сорочка скользила вверх по ногам, бедрам, открывая его взору всю ее. Он ласкал нежные и соблазнительные округлости бедер, прижатых к его бедрам. Кончиками пальцев пробежался по ягодицам, коснувшись мимолетным движением там, разжигая в ней огонь страсти.

Она застонала от пронзившего ее нового ослепительного ощущения, не похожего ни на что когда-либо изведанного.

— Еще, еще, пожалуйста!

Он улыбнулся и прикоснулся еще раз, теперь глубже, сильнее и настойчивее. Потрясающие ощущения. Ее ладони скользили по его спине, словно впитывая его влажную горячую кожу, ощущая каждое движение тела. Она поддалась желанию, смешанному с любопытством, коснуться его ягодиц и ощутила, как его мышцы напряглись под ее ладонями. Она ощутила бархатистую кожу и твердость его мужского достоинства, и это отнюдь не напугало, напротив, доставило удовольствие и возбудило. Он все еще хотел ее.

— Прошу вас, Николас, — прошептала она. — Давайте сделаем это сейчас, пожалуйста.

Он чуть отстранился и посмотрел на нее настороженно:

— После прошлой ночи? Эмили, вам может быть больно.

— Это не имеет значения. Я хочу, хочу этого. Хочу, чтобы сегодня вам было по-настоящему хорошо.

Он как-то невесело улыбнулся:

— О, поверьте, Эмили, мне было хорошо прошлой ночью, чего не скажешь о вас…

— Тогда покажите мне. Покажите, как это может быть, и немедленно. Прошу вас!

— Да поможет мне Бог! — простонал он.

Снял с нее сорочку и бросил на пол, поцеловал ее. В этом поцелуе уже не было той бережной искусности, лишь неодолимое желание, необузданная страсть. Они упали на кровать, тесно прижавшись друг к другу.

Он шире развел ее ноги, медленно и осторожно проник внутрь. Ей было немного больно, ощущалось напряжение, но в целом ничего ужасного. Теперь Эмили знала, чего ожидать. Она изогнулась, приподнимаясь, чтобы впустить его еще глубже.

Он оперся руками на кровать и сдерживал свои движения как можно дольше, чтобы она могла привыкнуть к ощущению наполненности. Вскоре не осталось даже намека на боль, были только он и она, вдвоем, вместе. Он медленно отклонялся, затем снова и снова неистово обрушивался на нее. С каждым движением проникал все глубже, двигался все быстрее, пока наконец она не уловила его ритм. Теперь они двигались в унисон, ощущая гармонию между собой. Сладостное, трепетное наслаждение разливалось по всему ее телу до самых кончиков пальцев, стоны удовольствия рвались из груди. Она закрыла глаза и еще сильнее сдавила ногами его бедра, он продолжал пронзать ее все быстрее и быстрее.