Посреди сцены установлен четырехсторонний экран. Золотая перчатка болтается посредине во время двухминутного представления, пока принимается решение, пальцем вверх ее поднять или пальцем вниз. Изюминка: решение принимается с участием зрителей, как тех, кто находится в студии, так и тех, кто сидит дома и голосует с помощью мобильного приложения. Если зрители проголосуют «палец вверх», а Джек – «палец вниз», их голоса пересиливают. А если он голосует «вверх», а они «вниз», то побеждает Джек, то есть положительное решение ценится выше отрицательного. Обратившись в буддизм после того, как необузданная молодость отняла у него брак и карьеру и чуть не лишила жизни, Джек старается в любое свое дело вносить позитивные ноты. Первоначально проигравших уволакивали в клетке гладиаторы, но от этого отказались после первого же сезона: зрители возмутились, когда в клетке увезли девяностодвухлетнюю мать одиннадцати детей (в зале присутствовали и ее внуки и правнуки), пытавшуюся спеть «Дэнни-бой», а в особенности когда десятилетний мальчишка, не справившийся с трюком, в ужасе разрыдался. Но на Ближнем Востоке в своей версии франшизы эту клетку охотно сохраняли.

Хотя обычно пробы назначались заранее, за несколько недель, а то и месяцев, Джек Старр ухитрился втиснуть Лору в шоу на ближайшие выходные. Члены жюри заранее посмотрели запись, которую Бо сделала на айфоне, – Лора подражает кофеварочной машине – и запросили дополнительный материал, чтобы примерно понимать, с чем она выступит вечером. Тем не менее предварительно требовалась личная встреча, проверка звука и прогон – для полной уверенности. Шоу нельзя пускать на самотек.

Вход в здание надежно охранялся. Личный охранник Джека, Майкл, самолично разбирался с Рейчел и Соломоном.

– Можете пройти, – сказал он Рейчел, но протянул руку, преграждая дорогу Соломону.

Прошло по меньшей мере двадцать лет с тех пор, как Майкл получал призы, отправляя соперников в нокаут на ринге, но силушки у него не убыло. Он злобно уставился на Соломона, а тот, закатив глаза под лоб, поправлял на плече сумку с аппаратурой.

– Я работать пришел, – сказал он со скукой в голосе. Подавил искушение добавить «Большой Микки» – так парня прозвали в Америке, где он боксировал. Может, в Америке это круто, но в Ирландии «Большой Микки» – смешно.

– Угу, помнится, я тебя в прошлый раз выкинул отсюда – и тебя уволили.

Двухметрового роста американец навис над Соломоном. Когда-то он сопровождал молодого Джека в турах, и, когда к Джеку вернулся успех, он снова позвал давнего друга. В этом смысле Джек – молодец. Не способен хранить верность женщине, зато никогда не забывает старую дружбу.

В обычной ситуации Соломону было бы плевать, пустят его в здание бывшей бойни или нет. Да он только рад был бы держаться подальше от Джека Старра, и Лоре тоже не мешает привыкать к его отсутствию, но ради документального фильма Соломон обязан был проникнуть внутрь. Да, разумеется, только ради фильма, не из желания оставаться поблизости от Лоры. Завтра он уже будет в Швейцарии, и не придется все время вести эту битву внутри собственной головы.

Лора и Бо уже зашли. Они почти весь день провели вдвоем, пока он записывал звук для «Уродских тел» – как Пол Бойл готовится к операции в Швейцарии. Он надеялся, что после столь интенсивного общения в предыдущие дни ему на пользу пойдет небольшой отдых от обеих женщин, но в итоге весь день напролет только и думал о Лоре. Обменивался с Бо эсэмэсками, узнавая, как она, но в итоге получил от нее раздраженное: «Прекращай она взрослая женщина». И на его ответ она уже не ответила. Он понятия не имел, где они в итоге провели день, чем занимались, и не мог себе представить, что могли делать вместе эти две столь разные женщины.

Рейчел вернулась постоять вместе с Соломоном.

– Наверное, он в итоге тебя впустит, просто хочет помариновать немного.

– Да на здоровье, – откликнулся Соломон, поставил на землю свою сумку и прислонился к стене. Ждать придется долго. – Ты сегодня от Бо весточку получала? – спросил Соломон.

– И да и нет, – ответила Рейчел.

– Это как?

– Она пару раз звонила мне, пока я была в клинике, хотя и знала, что мы поедем на УЗИ. Оставила сообщение с просьбой встретиться с ней и Лорой.

– Поснимать?

– Нет, пообщаться.

На лице Рейчел можно было читать, как в открытой книге. На ее личное время покушались, и ее это рассердило. Хорошо, что Рейчел откровенно говорит о Бо, хотя и знает про их отношения. Соломон был рад тому, что их дружбе с Рейчел это не повредило, они могут свободно обсуждать Бо как своего босса. И хотя Соломон предпочитал не жаловаться на Бо, Рейчел и так угадывала, если он бывал чем-то недоволен. Да и нетрудно угадать: Соломона раздражало в Бо ровно то, что всех в ней раздражало.

– Как Лора? – спросил он, хмурясь в тревоге: с чего это Бо звала Рейчел на помощь?

– У нее все в порядке, я уверена. Скорее уж проблемы у Бо.

Интересно, а почему, послав ему столько эсэмэсок, Бо так и не призналась, что он ей срочно нужен? И ведь он всячески намекал. Правда, не мог же он бросить работу и нестись к ней? Ничего, как-нибудь вывернулся бы.

Дверь распахнулась, вышла Бо, непривычно взволнованная. Не так-то ей просто, когда рядом и Джек, и Соломон, бывший бойфренд и нынешний, который побил бывшего и за это его уволили и теперь не впускают в это здание. Но при виде Соломона и Рейчел все следы тревоги исчезли с ее лица.

– Привет, ребята, – с явным облегчением воскликнула она. – Что это вы торчите на пороге?

– Он меня не впускает, – указал Соломон на Майкла.

– Она пусть заходит, – сказал Майкл, откусывая от яблока, почти невидимого в его огромной ладони. Первым же укусом он отхватил более половины.

– У «нее» вообще-то имя есть, – напомнила Рейчел.

– Приношу извинения, – склонил голову бывший боксер. – Но тот засранец не войдет.

– Извинения приняты, – рассмеялась Рейчел.

– Майкл! – сказала Бо. – Джек говорит, он не против.

– Мне он такого не говорил.

– Еще бы! – фыркнул Соломон.

– Почему он не впускает тебя, Соломон? – послышался вдруг голос Лоры.

Обернувшись, они увидели ее тоненькую фигурку, полускрытую массивной глыбой Майкла. Глаза Лоры широко раскрыты в испуге.

– Лора! – словно непослушного ребенка, одернула ее Бо. – Я тебе сказала ждать в приемной.

– Засранец не войдет, – пояснил Майкл специально для Лоры, – потому что в последний раз, когда я видел эту девчонку, с ней истерика приключилась. Пришлось вынести ее на руках, как она ни брыкалась.

– Для девчонки она неплохо работает кулаками, – вступилась Рейчел за Соломона. – Меня при этом не было, но на следующий день на фото в газете я видела синяки.

Майкл развернулся к Рейчел.

– Да, она не поклонница «Большого Микки», – вставил Соломон, и Рейчел устало закатила глаза.

– Господи, ты добьешься, что нас всех отсюда выгонят. Дай мне с этим разобраться! – потребовала Бо, роясь в сумке в поисках мобильного.

– Бо, скажи, пожалуйста, Джеку Старру, что я благодарна ему за такую возможность, но без Соломона я туда не пойду, – очень вежливо и очень твердо сказала Лора.

Соломон посмотрел на нее с изумлением и не сумел скрыть от Майкла торжествующую усмешку.

Преданность Лоры не произвела особого впечатления на охранника, мало ли жаждущих славы красоток блондинок прошло в эти двери мимо него.

– Все в порядке, Лора, я звоню Джеку, – торопливо успокоила ее Бо и отошла в сторону, прижимая трубку к уху. Это не понравилось Соломону: что она собирается сказать о нем своему бывшему – у него за спиной? Так или иначе, через пять минут их всех провела внутрь Бьянка, помощница Джека, и сопроводила дальше по лабиринту коридоров.

– Эй! – сказала Рейчел Лоре. – Мы с тобой толком не успели поздороваться.

Она вскинула руку, и Лора с готовностью встретила ее в воздухе.

– Как малыш? – спросила Лора.

– Растет, здоровенький! – расплылась в улыбке Рейчел.

– Хорошо провели утро? – спросил Соломон, стараясь держаться как можно равнодушнее, но впиваясь взглядом в лица Бо и Лоры в поисках хоть какой-то подсказки.

– Замечательно! – ответила Бо, пожалуй, чуть резковато. – Отправились в супермаркет, потом выпить кофе и чаю, потом прошлись по Стивенс-грин. Я показала ей несколько хороших магазинов, на случай, если она, ну, знаешь, надумает прикупить одежды.

– Угу, – пробормотала Рейчел, тоже присматриваясь к обеим женщинам.

– Я тебе звонила, – напомнила ей Бо. – Хотела позвать за компанию.

– Правда? Я пропустила, – соврала Рейчел. – Была на УЗИ.

– И верно! – спохватилась Бо. – Совсем забыла. Все хорошо?

– Отлично! Как я уже сказала, врачи подтвердили: внутри ребенок, так что я счастлива, – ответила Рейчел.

Лора засмеялась.

– Как день прошел? – спросил Соломон Лору, дождавшись, чтобы Рейчел и Бо ушли вперед.

Лора покосилась насмешливо, раскрыла рот, и из ее рта вылетел голос Бо:

– Наверное, нам лучше вернуться домой.

От того, как это прозвучало – резкий, напряженный тон, слова словно обкушены, – Соломон безудержно расхохотался. Узнаваемо: Бо из последних сил пытается соблюсти вежливость, но и хочет поскорее выпутаться из стесняющей ее ситуации.

Бо обернулась, глянула на них обоих с некоторой тревогой и снова зашагала вперед.

– Ох нет, – сказал Соломон. – Неужели так все плохо было?

Лора открыла рот, и снова раздался голос Бо:

– Тебе обязательно делать это здесь?

Улыбка на лице Соломона погасла.

– Все хорошо, – поспешно сказала Лора и дотронулась до его руки. Соломон был в футболке, ее пальцы коснулись обнаженной кожи, и что-то произошло. Электрический ток – по обоим. – Я слишком часто это делала, – пояснила она. – Нервничаю рядом с ней.

– Похоже, это взаимно, – откликнулся Соломон.

– Она нервничает, когда я рядом?

– Ты другая, – сказал он, а на самом деле хотел сказать, что Бо, вероятно, ощущает в ней угрозу, особенно с тех пор как убедилась, что Лора хочет все время быть рядом с Соломоном, явно и откровенно доверяет только ему, поняла, что означает желание Лоры подражать его смеху. – Иногда люди нервничают оттого, что кто-то на них не похож.