— Это он тебе сказал? — продолжает смотреть на Макса, и лицо всё больше кривится в отвращении. — Сука.

— Кто? — заставляю его посмотреть мне в глаза. — Кто, сука?! Он?! Почему? Потому что правду сказал? Теперь только такие лжецы как ты хорошими людьми считаются, да?

— Лиза… Всё не так, — головой отчаянно качает. — Все, правда, не так!

— А как? — горько усмехаюсь. — Не было никаких писем? Скажи, что не было, даю слово, я поверю тебе! Даже если это будет ложь, она опять на твоей совести останется!

— Лиза, помочь? — Зоя, с явной тревогой на лице встревает в разговор, и я прошу её не вмешиваться. Жду ответа от Паши. Очень жду. Я знаю правду, хочу лишь одного — чтобы он не солгал мне вновь.

— Я… — Паша тяжело сглатывает и смотрит виновато. — Я их сжёг.

— Пока, Паша.

— Лиза! — кричит вслед. — Лиза, подожди! — хватает меня за руку и разворачивает к себе. — С ума сошла? Куда ты с ним собралась?!

— Не твоё дело! — О, да, смотрите все, сегодня шоу «У школы» просто великолепное!

— Ты не можешь уехать с ним!

— Хватит, я сказала! Прекрати сюда приходить!

Вновь меня за руку хватает и к себе разворачивает. Пока его собственная рука вдруг не отлетает в сторону, а следом на асфальт падает и Паша.

— У боксёров не лучшие дни, а? — возвышается над ним Яроцкий, сжимая кулаки. — Что ж, я не побрезгую. Глупо такой шанс упускать! — хватает его за грудки и замахивается для удара. Приходится повиснуть прямо на этой руке и в самое ухо Максу закричать, чтобы он этого не делал.

— Прекратите!

— А меня так ты в прошлый раз не защищала!

— Потому что хватит уже! — оттаскиваю Макса в сторону, а он даже не сопротивляется. — Просто хватит уже бить друг другу рожи! Каково Косте на это всё смотреть?!

Тишина становится практически материальной, кажется, что за горло хватает и душиться заставляет. Пока слабые аплодисменты Вероники, наблюдающей за всем со стороны, не возвращают звуки на место.

— Поехали, — Макс надевает мне на голову шлем и помогает сесть на мопед.

— Ты не понимаешь, что делаешь, — Паша пытается до меня достучаться. — Только не он. Кто угодно, только не Яроцкий! — И повторяет: — Ты не знаешь, что делаешь!

— О, да, — Вероника оказывается рядом с Пашей и сверкает зловещей улыбкой. — Она действительно не знает, что делает.

— Спасибо за внимание! — Макс говорит таким тоном, будто финальные титры к фильму зачитывает, берёт мои ладони и сцеплевает их в замок на своём животе. — Мы с Лизой уезжаем, все остальные идут на хер!

Мопед выруливает в центр города, когда я понимаю, что мимо этого книжного магазина мы вроде бы уже проезжали.

Прижимаюсь к Максу так крепко, как только могу, кажется, расслаблю руки хоть на секундочку и точно повалюсь на землю. Пытаюсь унять дрожь, пытаюсь убедить себя, что поступила правильно, со всем: с Пашей, с тем, что уехала с Максом, что просто не бежала со школы домой со всех ног.

— Просто не думай! — выкрикивает Макс, останавливаясь на светофоре.

— Что?

— Я слышу, как ты думаешь, Лиза! Просто не думай! Или думай о чём-нибудь приятном!

— О чём, например?

— Ну, не знаю, — пожимает плечами. — О дельфинах.

— Я не люблю дельфинов.

— Кто может не любить дельфинов?

— Да я… в смысле я нормально к ним отношусь. Обычно.

— Да это не важно. Главное, что теперь ты о них думаешь.

Мопед вновь дёргается с места. Скольжу глазами по улицам города и всё больше убеждаюсь в том, что…

— А разве мы здесь уже не проезжали? — кричу Максу в затылок.

— Проезжали, — чувствую, как его живот под моими руками напрягается от смешка. — Но просто так ты ведь меня обнимать не станешь.

Мелкий дождик начинает покрапывать, когда Макс, наконец, паркуется рядом с одной из самых популярных в городе пиццерий, освобождает меня от шлема и тянет внутрь.

— Не думаю, что…

— Не думай, — посылает мне улыбку через плечо. — Сегодня я буду думать за нас двоих.

— Я просто… не люблю такие места.

— Я тоже, — ухмыляется. — Но здесь самая вкусная пицца.

Жду за одним из свободных столиков, пока Макс ушёл делать заказ, и уже в раз десятый проверяю телефон — навязчивое состояние, когда, кажется, что он вот-вот зазвонит и кто-нибудь на другом конце «провода» сообщит мне что-нибудь плохое. Например, что Классная родителям позвонила, или что с Полиной что-нибудь случилось, или Паша опять напился и тарабанит в дверь нашей квартиры.

Не знаю… Не знаю, что делать со своим беспокойством.

Да я в жизни на свидании не была!

Стоп. О каком свидании речь идёт? О чём это я вообще?

— Кола, пицца, мороженое, — Макс ставит передо мной поднос с едой и опускается на стул напротив, переверчивает кепку козырьком назад, складывает руки на столике, и смотрит, будто спрашивает, почему я всё ещё не ем?

— Я не хочу.

— Начинается, — вздыхает, отводя взгляд к витринному стеклу, по которому уже вовсю тарабанит дождь. — Слушай, это… это просто пицца. Пицца, — слегка перегибается через столик и таким тоном говорит, будто ребёнка разговаривать учит. — Я тебе тут не предложение делать собрался.

Ну и как заставить себя съесть хотя бы кусочек, когда в горле ком стоит? И людей много. И, кажется, что все смотрят… Шизик. Я становлюсь шизиком.

Не люблю такие места. Потому что никогда не бываю в таких местах. Оттуда страх и неуверенность, всё логично. Или нет? Может причина просто в том, с кем я здесь?

— Лиза? — тяжело вздыхает, прикрывает глаза и потирает переносицу указательным пальцем. — Из-за Чачи переживаешь?

— Из-за всего.

— Давай по порядку, — мягко улыбается.

Опускаю руки на столик и придвигаюсь к Максу поближе:

— Ты там Веронику не заметил, что ли? — щурю глаза.

Усмехается и с расслабленным видом проводит языком по нижней губе, вновь глядя, как дождевые капли сбегают по стеклу, рисуя кривые дорожки.

— Причём здесь Вероника? — будто искренне не понимает и продолжает улыбаться, так, что возмущение внутри меня, как воздушный шарик сдувается.

А значит, надо переходить к радикальным мерам, пока мозги окончательно в желе не превратились:

— Я её сегодня ударила.

— Знаю.

— Веронику.

— Знаю.

— Я сегодня ударила твою девушку! Эм-м… простите, — извиняюсь перед женщиной за соседним столиком, которая аж вздрогнула от моего крика души.

А Яроцкий продолжает вести себя так, будто вообще никаких проблем не видит. Хотя… может для их отношений это и не проблема?

— Я сказал ей, что между нами больше ничего не будет, — смотрит так пристально, будто за моей реакцией следит. — Это ты хотела услышать?

— Нет. — Да, чёрт!

Наклоняется ещё ниже и даже не думает стирать с лица этой загадочной ухмылки:

— А может то, что между нами с Вероникой никогда и не было ничего серьёзного?

Что он сейчас делает?

— Светлакова — разбалованная дочь своих родителей, которая с детства привыкла получать, то, чего она хочет. И вот появилось то, чего она ну никак не может получить, как бы сильно этого не желала и не требовала. Я… не могу ей этого дать. Даже если бы захотел, всё равно не смог бы. Вот она и бесится. Это ведь не по её правилам. Это ты хотела услышать? М? — и брови вопросительно выгибает.

Хватаюсь за стакан с колой и громко тяну напиток через трубочку, лишь бы хоть что-то сделать!

— Она… она беспокоится за тебя, — не уверена, что он даже расслышал, что я тут бурчу.

— А меня беспокоит то, что в последнее время она не следит за своим языком. Что она тебе сказала?

— Не важно, — вновь делаю глоток колы, да побольше, чтобы пожар внутри потушить.

— Мне важно. Она думает, что я её из-за тебя бросаю, вот и съезжает с катушек потихоньку.

Боже…

Поперхнулась колой и закашлялась. Ну нельзя же так!

— Это… это… бред какой-то. У вас же планы уже. — «Давай, говори нормально, не заикайся.» — Вы же… вы же после школы вместе уехать собираетесь и всё такое.

И меня совершенно не скручивает в узел от этой мысли.

— И всё такое?.. Это она тебе так сказала? — А Максу весело.

— Разве это не так?

— Так.

— Ну вот.

— Я собираюсь уехать, — смотрит уверенно. — Только Вероники со мной не будет. Ничего подобного я ей не обещал. Я ей вообще, никогда, ничего не обещал.

Прикусить губу и сдержать улыбку.

И не краснеть… только не это.

Усмехается, следя за моими действиями. Будто кайфует, когда мне неловко становится. Была б я котом, уверена — ещё б за ушком почесал от умиления.

— Как там Лучик? — резко перевожу тему, раскручивая трубочку в стакане, словно это безумно занимательно.

— Бродяга? Отлично, — фыркает Макс. — Привет тебе передавал.

— Бродяга? Нет, ты не можешь…

— Простите, — перебивает вдруг кто-то и опускается на стул рядом со мной. — Не помешал?

Макс в ответ лишь раздражённо вздыхает и отводит взгляд к витрине.

— П-привет, — нерешительно здороваюсь с Ярославом, которого без формы не сразу узнала.

— А ты… — широко улыбаясь, указывает на меня пальцем и будто вспомнить пытается.

— Да, — смущённо киваю. — Я это… она.

— Хозяйка квартиры! — щёлкает пальцами Ярослав. — Точно! Не узнал сразу. А что вы тут…

— Уже ходим, — Макс шумно поднимается на ноги, хватает куртку, мой рюкзак, меня за руку и тащит к выходу.

— Да в чём дело? — посмеивается Ярослав, идя за нами следом. — Когда тебе помощь моя была нужна, ты позвонить не постеснялся!

Даже не глядя на брата, Макс вручает мне шлем и просит поторапливаться.

— Игнорируешь меня? — разводит руками Ярослав. — Эй, малой, я тебе и при девушке ввалить не постесняюсь!