— Ты выглядишь очень миленькой, — вижу, что Зоя не просто подбодрить пытается, а действительно так считает. — Чем больше ты выглядишь, как ведро с помоями, Лиз, тем больше этим уродам тебя обидеть хочется, понимаешь? Следят они за тобой, говоришь?

— Тише, — круто разворачиваю к ней голову. — Ни слова, Зоя! Не дай Бог они узнают, что я тебе рассказала.

Фыркает:

— Успокойся, подруга. Я — могила. А ты… давай это… нос выше подними и покажи этим козлам чего стоишь! Пусть видят твою самоуверенность! Думают, что сломали тебя? Да ни фига! Пусть подавятся собственной желчью. Пошли быстрее, чего еле тащишься?

— Слушай, а у тебя вообще бывает плохое настроение?

— М-м… не знаю, — пожимает плечами. — Не проверяла. О, смотри, — кивает в сторону «школьной курилки», — пыхтят, стоят.

Вот этого я и боялась больше всего — первым делом наткнуться на самопровозглашённую элиту школы!

За одним из гаражей затягиваются утренними сигаретами Вероника Светлакова, её подружки — Алина и Оля, парень из параллельного класса с которым я лично не знакома и… ну, разумеется — Яроцкий.

— Дыши, — шепчет Зоя, подхватывая меня пол локоть. — Выглядишь так, будто сейчас в обморок грохнешься.

Это она ещё не слышит, как у меня сердце в груди колотится. И всё из-за него — из-за Макса.

«Не смотри на него, Лиза. Не смотри.»

С каких пор я не контролирую своё тело? Голова сама в его сторону поворачивается. И кто замедлил время? Почему каждый взмах его ресниц тянется целую вечность? Почему облако сигаретного дыма выпущенного Яроцким рассеивается так долго? Каждый жест, каждое движение…

— Лиза, — даже голос Зои звучит туманно, будто издалека. — Постоим, посмотрим, или может, в школу пойдём?

Чёрт.

Возвращаюсь в реальность и понимаю, что действительно стою на месте, как вкопанная и таращусь на Яроцкого, в то время, когда вся его компашка озадаченно смотрит на меня.

— Так значит, это твоя кепка? — Зоя тянет меня к воротам. — Почему он её таскает?

— Багрянова! — долетает в спину голос Светлаковой. — Эй? Лиза!

— Мы её не слышим! — отвечает Зоя намеренно громко и тащит меня дальше.

— Зоя, ты тоже подойди, — весело усмехается Вероника, и подружки тут же её подхватывают.

Оборачиваюсь и смотрю на такую же прекрасную насколько и фальшивую улыбку Светлаковой. Больше не выглядит уставшей и неопрятной — королева школы вернулась во всём своём великолепии. Идеально уложенные слегка завитые на кониках чёрные локоны искрятся в лучах холодного солнца, ярко-красные губы растянуты в игривой улыбке, глаза блестят двумя сапфирами, а кожа сияет, как алмазная пыльца. Вновь мини надела, вместо затасканных джинсов, кожаные сапоги на шпильке и твидовый жакет с меховым воротом.

«Вот, что значит — эффектно выглядеть», — мысленно усмехаюсь и вновь ловлю на себе взгляд Яроцкого: загадочный, такой пристальный, будто впервые в жизни меня увидел и понять не может, почему лицо такое знакомое. Так волнительно почему-то стало, внутри вновь бабочки запорхали, а стоило ему улыбнуться мне, аж дыхание перехватило.

— Так и будешь там стоять? Багрянова, ау! — с трудом отрываю взгляд от Макса и смотрю, как Вероника вопросительно выгибает брови. — Мне на всю улицу кричать?

— Чего тебе? — прочищаю горло, запускаю руки в карманы пальто и подхожу ближе, слушая раздражённое нытьё Зои, которая идёт-таки следом.

— Стой, — строго смотрит на меня Яроцкий, и я замираю на месте.

Забирает у Вероники сигарету и тушит ботинком, затем разворачивается к её свите и будто одним взглядом приказывает поступить также.

— Да в чём дело? — возмущённо пищит Алина, когда Макс и у неё сигарету наглым образом выхватывает.

— Это что сейчас было? — в замешательстве протягивает Зоя, а я вообще без понятия, что ответить и как реагировать.

Зато Вероника вообще не теряется, покачивая бёдрами ступает к Максу, берёт его под руку и с лицом сущего ангелочка опускает голову ему на плечо.

— Мы с Максом хотим пригласить вас двоих к нам на вечеринку. В следующую пятницу, — лепечет невинным голоском. — У меня будет день рождения. Вот, — запускает руку в лакированную сумочку, вытаскивает из неё два пригласительных перевязанных тоненькой атласной ленточкой и протягивает мне.

— Серьёзно? — тоном мертвеца протягивает Зоя, глядя на пригласительные так, будто её личинок на обед подали.

— Ты тоже приглашена, Зоя, — душится улыбкой Вероника. — Ну? Берите, чего ждёте? Это будет лучшая вечеринка года! Мы с Максом обещаем.

Не двигаюсь. Одним взглядом пытаюсь дать понять Веронике, куда она может засунуть свои пригласительные. Потому что меня там точно не будет. И Зои тоже. Нечего нам делать в этом логове похоти и разврата.

— Кстати! — будто спохватывается Светлакова и, поджимая губы, качает головой. — Больше не выпрямляй волосы. Тебе реально не идёт. Хочешь, я помогу тебе с причёской перед вечеринкой? Одежду тоже могу одолжить.

Подружки её принимаются хихикать, а я чувствую, как краснеть начинаю. И как обычно это бывает, остроумные фразы для ответа придут ко мне не раньше чем через часика два, но никак не вовремя.

— Приходите. Будет весело, обещаю, — Вероника трясёт рукой с пригласительными и многозначительно играет бровями, пока её подружки продолжают хихикать с моего раскрасневшегося лица.

— Чего раскудахтались? — шипит на них Зоя.

— Мы подумаем, — Макс выхватывает из руки своей девушки пригласительные, небрежно складывает пополам и прячет в задний карман джинсов. Разворачивает меня в обратную сторону, обнимая за плечи, и ведёт к воротам, пока Вероника с упавшими по швам руками и осунувшимся лицом смотрит нам вслед.

— Давай, — Макс стягивает у меня с плеч рюкзак и прежде чем до меня вообще доходит, что он делает, забрасывает себе на спину и кивает на школу. — Ну? — смотрит, будто в недоумении. — Идём учиться, или как?

— Вот это у неё рожа была! — злорадно посмеивается Зоя. — Надо было сфоткать!

Макс выдерживает паузу, резко выдыхает, так и не дождавшись от меня ответа, берёт за руку и заставляет, наконец, двинуться с места.

— Мне нравится твоя причёска, — кивает, улыбаясь, и я улыбаюсь в ответ.

ГЛАВА 27

10 класс

Сентябрь

— Я сказал: пропусти, — рычу, сквозь зубы. Гляжу исподлобья, кулаки сжимаю: руки так и чешутся! Давай, сука! Давай, повтори ещё раз, чтобы я убирался, мне только в кайф тебе по роже съездить будет! Мне вообще насрать на всё! НА ВСЁ!!! И НА ТЕБЯ, СУКА!!!

— Иди домой, сопляк, — ржут с меня. Вышибалы чёртовы!

Ну ладно! А я ведь просто выпить пришёл!

Просто выпить на хрен пришёл!!!

— ОТВАЛИ!!! ОТВАЛИ, СУКА! — Скрутили, твари, руки заломали.

— Спокойно, малый, сейчас до отделения прокатишься.

— Держи его! Вот резвый какой!

— Отпустите его! — какой-то знакомый голос бабский. Ааа… Светлакова. Какого хера тебе надо?

Этот лысый ублюдок толкает в спину, так что приходится проехаться животом по ступеням и ещё раз послать их в задницу: погромче, раз не понимают, да с интонацией.

— Мы вызовем полицию, Вероника Николаевна, заходите внутрь.

— Не надо никакой полиции, — трещит, будто я не слышу! Овца. Если я пьян, это ещё не значит, что я глухой!

— Да он псих какой-то, Вероника Николаевна. Заходите внутрь. Мы сами разберёмся.

— Слышь ты… — с трудом языком ворочаю. Шатаясь, встаю на ноги и пытаюсь подняться по ступеням.

— Пропустите его, — Светлакова смотрит на меня взглядом своим стервозным. Что, жалко тебе такое дерьмо, как я? Сочувствие своё проявляешь? Да пошла ты…

— Пропустите, я сказала!

Подхватывает меня под руку и ведёт в бар своего папашика. Раньше меня и так пропускали. Меня, Чачу, Оскара и Костяна моего. Дружищу моего. Братишку…

— Эй? — чьи-то руки обхватывают меня за лицо.

— Чё те надо? — отталкиваю Светалкову в сторону и плетусь куда-то… по идее к бару, но что-то с трудом ориентироваться получается.

Что вообще с этим местом не так?

— Э-э-эй! Где тут бар?!! — кричу, кружась на месте с раскиданными руками.

— Пошли! — Опять Светлакова. Обнимает меня, будто я сам идти не в состоянии и тащит куда-то.

— Мы в бар? — кричу ей на ухо. Смотрит недовольно и губы свои краснющие поджимает. Красивая. Но стерва. А может и хорошо, что стерва. Стервам проще живётся. Стервам никто не нужен. У стерв есть они сами, а большего для счастья и не надо!

— Так, да? Я прав?! — вновь кричу ей на ухо. — Или не прав?

— О чём ты? — смотрит едва ли не отвращением, толкает меня на что-то мягкое и приказывает сидеть на месте, пока она не вернётся.

— Это… а это не бар! — оглядываюсь по сторонам. Всё кружится, прыгает перед глазами, размазанное всё какое-то. Чёёёрт… Хреново что-то.

— Пей, — на столик передо мной опускается бутылка с водой, а Светлакова рядом присаживается. — Помочь?

— А?

— Помочь? — кивает на бутылку и морщится, так что между бровями глубокая впадинка вырисовывается; так и хочется её пальцем разгладить.

— Ты что делаешь?! — дёргается в сторону, отшвыривая от себя мою руку, а я глупо посмеиваюсь в ответ.

— Сколько ты выжрал? — качает головой, вручая мне открытую бутылку с водой. Делаю глоток и фонтаном всё на пол выплёвываю.

— Фу. Безалкогольное, — отдаю бутылку обратно Светлаковой.

— Ну, да. Потому что это вода! Пей!

— Сама пей, — утыкаюсь лбом в столик.

— Яроцкий? — зовёт настойчиво. — Яроцкий?! У меня, думаешь, дел других нет, кроме как с тобой тут торчать?

— Ну так проваливай. Чего расселась? — взмахиваю рукой и роняю её обратно на стол.