Аист каждый вечер звонил Анне, и они подолгу болтали обо всем на свете, и в то же время совершенно ни о чем. Аист попросил Анну пойти с ним на свадьбу к его лучшему другу. Она без колебаний согласилась. Торжество было назначено на субботу. По выходным Деймон все равно никогда не предлагал ей провести время вместе, за редким-редким исключением, когда его девушка бывала в командировках. Она даже придумала, что наденет – маленькое кожаное платье цвета «Тиффани», купленное во время поездки в Канны. Это был как раз тот цвет, который задала невеста Аистова друга как обязательный в костюмах всех приглашенных. Какое чудесное совпадение!

-44-

Церемония бракосочетания с последующим празднованием проводилась в подмосковном яхт-клубе.

Вечер выдался знойным, так что распаренные от московской жары лица девушек, щедро заштукатуренных дорогой косметикой, еще утром приняли лоснящийся от жары вид, выдавая и даже подчеркивая все изъяны. У кого-то выступали над верхней губой и на лбу капельки пота.

Мужчинам было жарко в костюмах и пиджаках. Ноги у девушек от жары распухли, отекли и видно было, как безжалостно сжимают их узкие модельные лодочки, или остро вырезанные босоножки, готовые вот-вот выронить скользкие от пота пальцы ног, сдавливают щиколотки разного рода ремешками и застежками.

Лето уже вошло в ту пору, когда голубое безоблачное небо и зрелая, но сочная листва уже не воспринимаются, как чудо природы, которое хочется без конца фотографировать на «айфон» как нечто неординарное и заслуживающее отдельного внимания.

Лето «приелось», надоело, и даже столь обожаемое тепло уже не грело душу, а скорее «парило». Цветы давно отцвели, и на их месте образовались и созрели плоды и семена. Газон и листва на деревьях были уже не салатовыми или нежно-зелеными, а темно-изумрудными, кое-где даже красными и желтыми, обещая скорое приближение осени. Как частенько зима напоследок ударяет тридцатиградусным морозом, прежде чем дать «весне дорогу», так и лето отчаянно пыталось «взять свое», шокируя тридцатиградусной жарой в свои последние календарные деньки.

Даже Анне, по природе своей склонной больше страдать от холода, чем от жары, было не по себе – кожаное платье, хоть и короткое, было жарким, не продувалось и потому местами прилипло к телу, как в лучше времена гидрокостюм, мокрый после моря, словно присоска приставал к спине. Шпильки с вырезом на носке плотно облегали горячую стопу и можно было совершенно не бояться их обронить, подобно Золушке на балу у принца.

Жениха и невесту с завидным постоянством охлаждали шампанским и одолевали просьбами сфотографироваться и то и дело смачно целоваться под крики «горько», так что им было некогда обращать внимание на жару.

Михаил, так звали лучшего друга Аиста, не выпускал Анниного кавалера из виду, то и дело давая ему какие-то организационные поручения, с которыми, по-видимому, не так ловко справлялись конферансье и распорядитель. Видно было, что Аисту быть «на побегушках» у жениха не в тягость, а, наоборот, в радость. Он даже признался Анне, что всю жизнь хотел стать ведущим, и даже проводил пару каких-то корпоративов для своих друзей-бизнесменом шутки ради. «Это ужасно. Все равно что шут гороховый» – подумала Анна, но вслух ничего не сказала, просто пожала плечами.

Официальная часть, казавшаяся вечностью, наконец подошла к концу, и начались развязные танцы. К вечеру подул легкий ветерок и стало не так душно. Аист приглашал Анну на «медляки», и они складно двигались в такт музыке и даже временами хором подпевали мелодии – так им было хорошо.

– Позволь и мне потанцевать с твоей дамой, – Михаил, незаметно вклинившись между Анной и Аистом и несколько оттеснив Анну от партнера, уже взял ее руки в свои и повел в такт мелодии, не дожидаясь ответа друга, который, подразумевалось, точно не будет против, но рта открыть не успел. Уже в пустоту он обреченно выдохнул:

– Чего только не сделаешь для лучшего друга… – скромный возглась Аиста уже не догнал быстро отдаляющуюся пару.

-45-

Михаил гораздо увереннее Аиста держался в танце и по жизни. Пару раз он даже «пустил» Анну в вальс, и она, под его чутким руководством, на свое удивление, даже не запуталась в шагах.

Неказистый внешне, Михаил был силен той внутренней энергетикой, что делает мужчин «альфа-самцами». Невысокий, с жиденькими рыжеватыми волосами и такой же бородкой, с фигурой полноватой груши, он, тем не менее, как магнитом притягивал к себе женщин. Это был его четвертый брак, и за спиной открыто перешептывались, что «не последний», хотя невесту, а теперь жену Лидочку все очень любили.

– Знаете, Анна, иногда я завидую своему другу.

– Вот как, это почему же?

– Ему с Вами очень повезло. Вы – идеальная женщина.

– В чем же, интересно?

– Вы сильная, независимая, и при этом готовы поддаться мужчине, позволить ему вести за собой.

– Ну это если только он сильнее меня. Как Вы, например.

– Знаю, Влад не всегда ведет себя как подобает «вожаку», но зато у него много других качеств, за которые им можно восхищаться и даже полюбить. Вы вот любите его?

– Ну, мы еще очень мало знакомы… Время покажет.

– Вы полюбите его.

Анна невольно хмыкнула.

– Я вот о чем хочу Вас попросить. Не бросайте его. Не причиняйте ему боль. Он этого не заслужил. Судьба у него непростая. Он заслуживает счастья. Он достоин Вас, вот увидите. Это самый достойный мужчина, которого я знаю. Добрый и надежный. Вы не пожалеете.

А Анна уже отчего-то внутренне жалела Аиста. Как будто она уже бросила, растоптала, предала его счастье и веру, плюнула в то, что он так тщательно оберегал и лелеял, надругалась над его слабым существом.

«Бедный, бедный Аист» – думала про себя Анна, покачиваясь в такт второму медленному танцу, который без разрешения присвоил себе Михаил. Дотанцевав, они обменялись благодарностями, Михаил поцеловал жеманно протянутую Анной руку, и они разошлись каждый по своим местам за свадебным столом, чтобы выпить и закусить под очередное громогласное, становившееся все более пьяным и развязным «горько».

Для всех гостей, которые пожелали остаться на ночь, здесь же были забронированы маленькие домики у воды. Аист потащил Анну в один из таких домиков, под предлогом «переодеться в джинсы и футболку». Во время спонтанной и, как показалось Анне, чуть скомканной близости, она все вспоминала слова Михаила, сказанные во время танца.

Его звучный вкрадчивый голос как будто повторял ей на ухо снова и снова, как программу, переиначенные слова «ты бросишь его и заставишь страдать».

Переодевшись, Анна с Аистом направились обратно к месту веселья, но тут у Анны начал разрываться от сообщений телефон, и она, догадываясь, кто это может быть, но не решаясь посмотреть при Аисте, попросила его пойти вперед и пообещала, что догонит, как только разберется, кому это она так поздно понадобилась, «неужели у мамы опять что-то случилось».

Это был Деймон, и ему срочно понадобилось узнать, где находится в данный момент Анна, и, что еще важнее, С Кем.

«Я хочу убедиться, что ты соблюдаешь данное обещание»

«Я с подругами на вечеринке»

«Где, напиши адрес, и я тебя заберу»

«В этом нет необходимости, тут тусовка с ночевкой»

«И ты там одна? Мужчины же там есть?»

«Немного, все с подругами. Что за допрос?»

«Если так, то что такого в том, что я приеду?»

«Просто не нужно меня проверять»

«Значит, ты с ним»

«Нет»

«Он рядом? Или ты отошла со мной поговорить, чтобы он не слышал?»

«Я говорю же, его тут нет, я одна»

«Я хочу, чтобы ты мне доказала»

«Как?»

«Придумай что-нибудь. Я в нашем кафе»

«В греческом? С каких это пор оно наше?»

«Я хожу туда только с тобой»

«Хочешь, чтобы я приехала?»

«Было бы здорово»

«Так ты хочешь?»

«Да, хочу»

«Тогда жди, я скоро буду»

-46-

Даже не думая, действуя быстро и расчетливо, как загипнотизированная, Анна вызвала такси и собрала вещи, ничего еще не успев сказать Аисту. Машины уже подъехала, когда Анна вошла в ресторанный зал и отыскала Аиста, а также Михаила с Лидочкой, чтобы попрощаться. На счастье, все трое как раз стояли рядом и о чем-то беседовали. Михаил, по-хозяйски опершись локтем в плечо Аиста, уже не очень уверенно стоял на ногах и громко что-то вещал, держа в руках рюмку с коньяком и жестикулируя ей, описывая красноречивые фигуры в воздухе.

Когда Анна начала уверенно врать что-то про маму, к которой ей срочно нужно поехать, Михаил поднял на нее тяжелый, проникающий глубоко внутрь, сканирующий взгляд и всем своим видом дал понять, что она поступает сейчас очень некрасиво. Он как будто видел ее насквозь, сканировал до красного костного мозга, раздевал на клеточки, в отличие от Аиста, который было засобирался тоже, чтобы поехать вместе с Анной, но был ею грубо остановлен. Наскоро «отбившись» и не сильно заботясь о произведенной своим внезапным бегством эффекте, Анна прыгнула в такси и с жаром назвала адрес греческого ресторана. Водитель молча кивнул и включил счетчик.

В машине было душно и накурено, но Анна почувствовала облегчение, как будто теперь ей лучше, чем было только что, в компании Аиста и его друзей. Теперь, когда она мчит в прокуренном такси в ночь, в неизвестность, по первому зову Деймона, ее душа ликовала, а сердце снова отбивало бешеный ритм. На приборной панели водителя загорелись цифры «00:00» и прозвучал звуковой сигнал, возвещавший о начале нового часа.

-47-

– Молодец, что приехала, а то я уже домой собирался. Садись, закажи что-нибудь, поешь.

– Спасибо, я не голодна. Мне показалось, что ты сильно хочешь меня видеть, и я сорвалась с праздника подруги.

– Я всегда хочу тебя… видеть. Ты же знаешь. Я рад, что ты приехала. Что-то мне сегодня Грустно.

– Чем же я могу тебя развеселить?

– Ты уже подняла мне настроение. Тем, что ты есть. Если серьезно, я переживаю за тебя. Особенно когда ты ночью по яхт-клубам ездишь.