Анна села на краешек кровати и попыталась «на трезвую» обдумать произошедшее. Первой ее мыслью было: «В квартире так свободно стало без его «робла» и прочих дурацких вещей, а в шкафу теперь как просторно – смогу еще шмоток накупить». Следом стало утешительное: «Если я пойму, что мне его не хватает, можно еще все вернуть как было – он же пишет в конце письма, что можно все исправить». А дальше как обухом по голове: «Все кончено. Дальше ничего уже не будет. Я его не люблю и не хочу больше. Значит, не смогу все исправить. Мне даже целоваться с ним противно».

Писать Роману ответных писем Анна не стала. Пусть решает все сам, забирает остальные вещи, как хотел. Она больше ничего не может ему дать. Зато, как только квартира будет полностью свободна от его присутствия, можно будет затеять генеральную уборку и пригласить в гости Деймона. Только нужно будет основательно подойти к вопросу, чтобы ему у нее точно понравилось.

В понедельник на работу Анна надела свое любимое платье, тщательно накрасилась, обильно подушилась любимыми «Аква ди Джио». С замиранием сердца она ждала утреннего кофе с Деймоном, где собиралась ему обо всем рассказать. Интересно, как он отреагирует.

-34-

– Беркут, это твое решение, и оно единственно правильное, если ты действительно в нем уверена.

– Уверена. С тех пор, как в моей жизни появился ты, я поняла, что не могу быть с Романом.

– Анна, если дело, как ты говоришь, во мне, мы можем все прекратить. Я не хотел разрушать твою семью.

– И ты так легко сможешь прекратить это?

– Ну кто сказал, что легко…

– Зачем тогда так говоришь?

– Ты не должна была разрушать свою личную жизнь из-за меня или для меня. Он же вон и предложения тебе делал. Помнишь, я тебе говорил, «от добра добра не ищут»? Однажды давно я плохо поступил с девушкой, которая очень меня любила. Она была на многое ради меня готова, создала мне идеальные условия, каждый вечер ждала, готовила вкусные ужины, а я мог заявиться посреди ночи, пахнущий женскими духами. Я злоупотреблял ее любовью. Потом я ушел».

– Что с ней теперь?

– Живет недалеко от тебя. С мужем и двумя детьми. Правда муж у нее подкаблучник. Я даже пару раз поколачивал его. Но это совсем другая история. Больше у меня ни с кем в жизни не было таких отношений, как с ней. Никто больше меня так сильно не любил. А я оставил ее.

– Жалеешь?

– Нет, конечно. В отношениях всегда так, один любит, другой позволяет себя любить. Так вот тот, кто любит, обычно больше замотивирован. На большее способен. Поэтому я не могу быть в отношениях.

– А как же твоя девушка?

– Тут другое. Мы уже десять лет вместе. Но у меня есть определенная свобода. Я могу всегда уехать в свою квартиру. Она не пытается меня удержать. Это меня устраивает.

– А как же дети, семья? Тебе скоро сорок.

– Я же тебе говорил, я еще слишком молод. А ты, Беркут, подумай хорошенько, прежде чем «рубить с плеча» удобные отношения. Вам, девушкам, другое нужно. Семья, стабильность. Чтобы потом не говорила мне, что сделала это из-за меня.

Анна хотела было спросить, кто же она для Деймона, но побоялась услышать ответ, который бы ее не устроил, и потому промолчала. Она подумала, что он боится ответственности, раз два раза подряд подчеркнул, как важно, чтобы не он был причиной ее расставания с Романом. Отчаянно размешивая черный кофе без сахара, Анна произнесла совсем иное:

– Жду не дождусь, когда можно будет позвать тебя в гости.

– О, от этого не откажусь.

– Тогда во вторник?

«Плевать на уборку, сделаю что смогу сама в понедельник» – Анна была готова быстро переиграть заранее намеченный план.

– Во вторник так во вторник! Для тебя я всегда свободен.

Вернувшись домой вечером в понедельник, Анна обнаружила свою квартиру не только свободной от нежелательных пожитков Романа, но и прибранной, с помытыми полами и вытертой после «демонтажа» пылью.

«Видимо, Роман все-таки не теряет надежду меня вернуть, раз даже уборку сделал». Анна на этом не успокоилась. Вынесла на улицу еще два больших мусорных мешка с ненужными вещами, еще раз перемыла полы и протерла поверхности. Довольная результатом, легла спать только в три часа ночи.

Во вторник Деймон не смог приехать, зато приехал в среду и стал так приезжать пару раз в неделю, в будние дни. Роман больше не появлялся. По выходным Анна сбегала от себя к маме или к оставшимся подругам – Ирме и Ксюше, которые не прекратили с ней дружбы, благодаря тому, что Анна вовремя подсуетилась и выставила им ситуацию в нужном свете, совершенно обелив себя и представив все так, что Алиса сама «подставилась» и стала случайной жертвой обстоятельств, в то время как она, Анна, лишь пыталась помочь, но, увы, не смогла.

-35-

По совету Ирмы, Анна стала постоянной клиенткой психиатра, который, видя ее постоянно взвинченное состояние, прописал бедняжке транквилизаторы. С ними к Анне начал возвращаться нормальный ночной сон – теперь она стала спать хотя бы минимально положенные 6-7 часов. А днем, чтобы не терять бодрости духа, продолжала насиловать свой организм кофеином и энергетиками.

Однажды, сославшись на сильную занятость, Деймон не приезжал к Анне целую неделю – тогда у нее начались самые настоящие панические атаки, как в детстве. Спасала только двойная доза успокоительных в сочетании с вином. Она продолжала жить «на разрыв», предпочитая не думать о завтрашнем дне, в котором – лишь неопределенность.

Свое тридцатилетие в мае Анна отпраздновала скромно, с подругами. Она, можно сказать, пыталась игнорировать этот рубеж, подразумевающий под собой навязанный обществом определенный социальный статус, которого у Анны нет и не предвиделось. Зато была работа, и случался периодический секс, который с каждым разом становился все скучнее и скучнее. Ей по-прежнему было до безумия хорошо в постели с Деймоном. Но он сам как будто расслабился, как будто начал терять интерес. Чаще всего он просто лежал на спине и позволял Анне ублажать себя сначала языком, а потом и телом, когда она сама решит. Его флюиды по-прежнему оказывали магнетическое действие на ее робкую душу. Она все так же обо всем на свете забывала, оставшись с Деймоном наедине. Но разум начинал потихоньку подбрасывать пугающие мысли: «Ты стала ему надоедать», «Он уже не пытается тебя завоевывать, просто приезжает на все готовое, ест, трахается, спит». Какое-то время Анне удавалось отмахиваться от разума, сначала самой, потом с помощью транквилизаторов и психиатра. Пока не наступил июнь – традиционно пора рейдов по федеральным представительствам, а значит, командировок в города-миллионники, в которые должны были ехать в том числе они с Деймоном.

Когда не очередной «летучке» Деймон представил сотрудникам график командировок, то оказалось, что Анну он берет с собой лишь в две командировки из десяти. В остальные едет один или в сопровождении других коллег. Слишком хорошо узнав Анну, Деймон был совершенно спокоен на счет ее возможного негодования. Он был небезосновательно уверен, что она будет мучиться внутри, но никогда не покажет ему, что переживает. И это давало ему определенное пространство для маневра.

Их первая командировка была в самом начале списка. Поэтому Анна переживаладвойственное чувство. С одной стороны, целое лето Деймон будет в разъездах, и они почти не будут видеться. С другой, через неделю они будут вдвоем в Ростове-на-Дону. У них будет целых две ночи… И Анна решила, что лучше будет думать вторую мысль.

-35-

Командировка в Ростов удалась. С работой расправились быстро, во многом благодаря тому, что половина встреч отменилась. Обе ночи провели вместе в номере Деймона – в свою маленькую комнатку Анна даже не заселилась. Целый день они валялись у бассейна, вместе плавали, обнимались и целовались, как настоящая пара. Ночью растворялись в объятиях друг друга. Что-то нашло на них обоих, чистое удовольствие, без страхов и сомнений, подлинная страсть, слияние двух душ, что-то, похожее на Любовь.

– Мне безумно хорошо с тобой, Ань.

Эти слова звучали как признание в любви. Признание в слабости от сильного мужчины, сделанное перед Женщиной. Анна была счастлива и не сомневалась, что их отношения с Деймоном – уже роман. И он обязательно будет иметь развитие.

Не было ни единой мысли о том, что Деймон умышленно позволил себе расслабиться и наслаждаться, что это был «аванс» перед долгой разлукой. В его планы не входило сейчас потерять Анну.

Начинался активный период Жатвы.

За лучшей в жизни Анны командировкой последовало длительное и болезненное расставание – Деймон улетел в региональный тур на целый месяц, до начала августа. Затем ему предстояло ненадолго вернуться, чтобы отчитаться о результатах и сразу же отправиться во вторую часть тура. Открывать ее, как и первую, им предстояло вместе с Анной.

Весь месяц Анна провела словно в забытьи. Нагрузив себя донельзя спортом и расписав сеансы у психиатра так, чтобы не оставалось свободного от работы времени, она жила ожиданием возвращения Деймона. К счастью, время пролетало быстро, и вот она, долгожданная командировка с Деймоном в Казань.

Едва Анна зашла в свой номер, у нее началобешено колотиться сердце. Деймон на этот раз не позвал ее с собой, не перехватил ее багаж, чтобы разместить их обоих в своем номере. Они вместе поднялись на лифте и он вышел раньше, на своем этаже, не став даже провожать ее до номера. Анна не выдержала. Написала короткое сообщение с номером комнаты: «121».

Через полчаса мучительного ожидания в номер постучали. Это был Деймон.

– Что это было? Ты хотела, чтобы я лично за тобой зашел?

– Да, я безумно соскучилась.

– Ну вот он я.

Анна притянула Деймона за шею и поцеловала. Он ответил. Развернул к себе спиной, расстегнул молнию на юбке, отчего юбка немедленно сползла на пол, надавил на спину так, чтобы Анна наклонилась, и бесцеремонно напомнил Анне все, что она так старательно берегла в уголках своей памяти. Ощущения, испытанные с ним, она никогда и ни с кем раньше не испытывала.