– Ты что-то ищешь?

– Нет… То есть, кое-что, уже нашел.

Анне это беспокойство Романа показалось странным, но ее сейчас больше волновало, чтобы действие алкоголя не закончилось, пока он будет улаживать свои дела в ванной.

Роман быстро вернулся, он был в одних трусах-боксерах, выгодно подчеркивавших его спортивную фигуру, а также его полную боевую готовность. Да такую, какой Анна давненько у него не наблюдала. Когда Роман перешел к делу, пренебрегая предварительными ласками, Анна почувствовала, что пьяна сильнее, чем думала. Секс был долгим и нудным. Анна успела протрезветь, пока Роман, обливаясь потом, пытался дойти до завершающей стадии, но все никак не мог. У Анны уже все болело и никакого удовольствия она не испытывала. Не выдержав, она выскользнула из-под Романа.

– Ну все, хватит, я устала.

– Давай тогда помоги мне ротиком.

– Что-то не хочется. Меня мутит от шампанского.

– Ну все с тобой понятно.

Роман обиженно удалился в ванную. Когда он снова вернулся в спальню, по всему было видно, что разрядки он так и не получил.

– Никак не могу кончить. Я выпил «виагру». Чтобы доставить тебе удовольствие.

– Как трогательно! А меня можно было предупредить?

– Ты бы не согласилась. А я хотел сделать тебе приятное.

– Больше так не делай, пожалуйста. Мне такие подвиги ни к чему.

Анна почувствовала глубокое разочарование в Романе. Спасти их отношения точно не удастся. От секса с ним не то что удовольствия больше нет, напротив, одна боль и отвращение. «А это значит – все, приплыли. Надо было маму раньше слушать. Говорила ведь она, что Рома импотент. Как в воду глядела. А ведь все равно расстаться с ним кишка тонка. Что мне может предложить Деймон? Он, похоже, не собирается расставаться со своей девушкой. Хочет поиграть на два фронта. Ладно, посмотрим, может, все само собой образуется».

Роман попытался обнять Анну перед сном, но она снова выскользнула из его объятий и уползла на свою половину, где свернулась калачиком, сожалея о произошедшем.

Следующий день прошел также, как и предыдущие, в катании. За ужином в домашней таверне Анна проверяла фейсбук, но тщетно – от Деймона новостей не было. Тем не менее, несколько фото она выложила.

Романа явно расстраивало невнимание Анны к его персоне и увлеченность ее интернетом, но после вчерашнего он ничего ей сказать не решался, и просто сидел и смотрел на нее и по сторонам. Ему и самому было ясно, что их отношения держатся на волоске. И что дело в его потенции, с которой что-то случилось после травмы. «Надо по приезду плотно заняться этой проблемой. Только вот как с Анной поговорить об этом. А может, и не надо говорить о таком вовсе».

Анна, движимая неразделенной любовью и страстью, и оттого как будто вовсе лишенная страха, гоняла по «пухляку», так что разбила доску о камень и пришлось отдать ее в ремонт. Весь следующий день кататься было не на чем и Анна провела его в спа-комплексе с термальными водами из альпийских источников. «Хорошо, что в бассейн нельзя взять с собой телефон». Под конец оздоровительного дня казалось, что сознание также чисто, как и тело, и никакие тревоги его не касаются. Однако, порывшись в нем поглубже, Анна все-таки с досадой вытащила запрятанную в дальний угол неукротимую страсть по Деймону, которая, как платок фокусника, раскрылась в Аниной воображаемой ладони и затмила собой все. Платок был, разумеется, яркого алого цвета. И Анна теперь смотрела на мир только сквозь этот платок, взвешивая любое событие или действие на воображаемых весах Деймона – «а понравилось бы ему, если бы я поступила вот так-то; а что он подумал бы, если бы оказался рядом…»

«Ну ладно, по крайней мере, удалось почти целый день о нем не думать. Это уже достижение». Анна торопила этот отпуск. В кой-то веки хотелось, чтобы путешествие быстрее закончилось, чтобы вернуться в Москву, на работу, к Деймону.

В день перед православным Рождеством Анна приняла предложение Романа покорить трассу с красноречивым названием «Дьяволецца». Описание в карте для туристов гласило, что это длинная – больше десяти километров – черная трасса для опытных лыжников. Добраться до нее можно двумя способами – на поезде или на лыжном автобусе. Это была самая дальняя от их отеля станция подъемника.

К подъемнику приехали спустя час после открытия – автобус шел дольше, чем Анна и Роман предполагали. Однако очереди желающих, которой они опасались, не наблюдалось – не так много, видимо, было опытных «катальщиков» среди посетителей дорогого курорта.

– Может, сюда просто не за этим приезжают? В смысле не за экстримом? – Предположила Анна. – Ты же сам видел, сколько тут дорого одетых и не катающихся – какая уж им «Дьяволецца»!

– Может быть, может быть… – Задумчиво протянул Роман. – А может, это потому, что надвигается снежная буря – вон, смотри, какая туча. Надо было нам прогноз посмотреть, когда отправлялись покорять экстремальный спуск. Пойдем спросим на посадке, можно ли безопасно спуститься.

Анна спросила на английском и перевела Роману ответ сотрудника, который руководил посадкой на подъемник:

– Он говорит, что до бури еще час, говорит, что еще два раза успеем съехать, и кабина пока работает.

– Ну тогда погнали?

– Погнали! – Анне было и страшно, и интересно. Она умышленно искала адреналина, в надежде, что он вытеснит из ее головы неотступно преследовавшие ее мысли о Деймоне.

Подъемник представлял собой подвешенный за крышу троллейбус, по крайней мере со стороны было очень на то похоже. Внутри даже было несколько сидячих мест, для тех, кто устал стоять. Анна и Роман заняли скамейку в задней части кабины, чтобы любоваться видом.

– Сфоткай меня, как красиво! – Анна опять принялась за свое и Роман покорно фотографировал ее на телефон всю дорогу, пока они поднимались.

На вершине уже дул обжигающе холодный ветер, который нес с собой остро хлещущие по лицу кусочки льда. Из кабины вышло человек шесть, не считая Анны с Романом. Это притом, что «летучий троллейбус» был рассчитан человек на тридцать-сорок, не меньше.

Четверо были группой лыжников-экстремалов, экипированными лопатами, маяками и прочим горноспасательным оборудованием. Еще двое были сноубордистами со странными досками, по форме напоминавшими доски для серфинга – нос округлый, а задняя часть скошенная, как рыбий хвост. Все шестеро быстро натянули на носы балаклавы и унеслись в снежный туман. Начинало как будто бы темнеть, хотя было утро. Анна вызывающе зыркнула на Романа, дескать, и нам тут ждать нечего, и застегнула куртку до подбородка. Затянула крепления доски чуть туже, чем обычно, и, помахав готовому к спуску Роману, осторожно поехала вниз.

Преодолев первый крутой отрезок, Анна огляделась по сторонам– видимость была почти нулевой, снег хлестал по лицу не меньше, чем на самом верху, а может даже и сильнее – буря явно усиливалась. Границы трассы и черные метки с номером для ориентирования были едва видны. Ни Романа, ни других туристов нигде по близости не было. Анна впервые была в горах совершенно одна. Рефлексировать было особо некогда, нужно было как можно скорее закончить спуск, пока окончательно не стемнело и не занесло снегом. Смирившись с тем, что рассчитывать кроме как на себя было не на кого, Анна подергала молнии на куртке, проверяя, все ли карманы застегнуты, и медленно поехала вниз, чтобы не упасть и не потеряться.

На десятикилометровый спуск ушло минут сорок, не меньше, хотя при хорошей погоде и знакомой трассе можно было управиться минут за двадцать, притом особо не торопясь. Пока Анна спускалась, мимо пронеслись двое спасателей с носилками, и у нее в голове пронеслись две мысли: «Неужели Роман на носилках», «Попросить их дождаться ее и показать дорогу, чтобы она не заблудилась». Но пока она подумала обе эти мысли, спасатели скрылись из виду.

Анна начала сожалеть, что решила спускаться по такой сложной трассе, да еще и в такую штормовую погоду одна, без Романа. Она торговалась сама с собой, что, если они оба выберутся из бурана невредимыми, то она в благодарность даст их с Романом отношениям второй шанс и попробует забыть Деймона.

«Деймон-то, между прочим, не катается с гор. И вообще со спортом «на Вы», разве что боксом занимается с частным тренером».

Но даже и такие нелестные мысли о Деймоне вызвали прилив теплых чувств и Анне стало как будто легче спускаться. Ей словно было ниспослано еще немного сил как раз для того, чтобы осилить последние несколько километров.

Как верно подметил когда-то Гете, дайте человеку цель, ради которой стоит жить, и он выживет любой ценой.

Во время спуска у Анны было предостаточно времени подумать о многом, о разном. Она переживала о Романе, торговалась с высшими силами,чтобы с ним ничего не случилось – он ведь наверняка поперся в целину. Она решила все-таки дать ему второй шанс. Оставалось еще четыре дня до окончания поездки, Деймон на связь так и не выходил – совсем еще не время пороть горячку и сжигать мосты.

Анна никогда еще так не радовалась, завидя вдалеке подъемник, занесенный снегом, и станцию поезда, которая была хорошо видна сверху. Оставшийся километр преодолела бодро, на достаточно высокой скорости, подъехала к станции подъемника, которая оказалась уже закрытой по причине шторма. Ни одного человека вокруг. Даже обслуживающий персонал станции и тот куда-то сгинул.

Анна поднялась в пустынное кафе, заказала черный кофе, вышла на террасу, где задувал ветер со снегом, и стала смотреть на гору. Достала замерзший «айфон», который отключился от мороза и покрылся инеем. Вернулась в теплое помещение кафе, спросила у кассирши, не возвращался ли Роман, она сказала, что давно никого не видела. Отогрела телефон. Попросила второй кофе, так как первый уже остыл, пока она ходила на веранду. Включила телефон и попыталась дозвониться Роману, который был конечно же недоступен, о чем по-швейцарски известила строгая железная тетка на другом конце воображаемого провода.