Анна: «А как же твоя девушка?»

Деймон: «А что с ней? Она привыкла»

Анна: «Нет, не стоит, Роман в любую минуту вернется»

Деймон: «Ну как хочешь, Птичка моя. Тогда отдохни, завтра ты мне нужна свеженькая и полная сил»

Анна: «Хорошо, до завтра»

Прощаться не хотелось. Она все сидела в их чате и Деймон видел курсивную строчку «Анна печатает сообщение», которая то появлялась, то исчезала и появлялась вновь, как будто Анна хочет что-то написать, но не решается».

Деймон: «Целую»

Анна: «И я тебя целую, Деймон»

Деймон: «А как ты меня целуешь?»

Анна: «В губы. Можно?»

Деймон: «Нужно!»

Анна: «Тогда я нежно целую тебя в губы»

В дверь позвонили. Роману всегда было лениво лезть в сумку за собственным ключом, и он предпочитал трезвонить в звонок. А Анне, чтобы открыть дверь в тамбур, нужно было выскочить из стерильной квартиры в чистых тапочках и на цыпочках брезгливо допрыгать до общей двери.

Не доходя до квартиры, Роман обычно пытался обнять и поцеловать Анну, а она старалась скорее вырваться, чтобы долго не стоять на грязном полу.

Анна: «В дверь звонят, пойду открою»

Деймон: «Откл.»

Анна: «Откл.»

Деймон: «Ц»

Анна недовольно открыла дверь и впустила Романа, держа дистанцию, чтобы он ненароком не вздумал лезть обниматься. Он неуклюже вошел с большой спортивной сумкой.

– Чего так долго открывала?

– Я была в ванной. У тебя же ключи есть.

– Ну ты же дома.

– Как смогла, так и открыла.

– Как командировка?

– Отлично.

– И все? С кем ездила?

– С аудитором.

– Ну и как аудитор? Не пристает?

– Нет.

– Точно?

– Что за допрос? Я устала.

– Может, пивка?

– Я пас. Пойду разберу чемодан и спать. Завтра на работу.

– Я соскучился по тебе.

– А я устала.

– Ну ладно, отдыхай.

И Роман остался на кухне пить пиво в одиночествеи смотреть какой-то дурацкий сериал на планшете, а Анна разобрала вещи, выбрала, что наденет завтра, и легла в постель, где мерзла и ворочалась, пока не пришел Роман. Тогда пришлось затаиться на своей половине и притвориться глубоко спящей, лишь бы не приставал.

Утром, снова проснувшись до будильника, первым делом побежала в ванную, проверять, не было ли сообщений на фейсбуке.

Деймон: «Доброе утро, моя Птичкая!»

Анна: «Доброе утро, мой Демон»

-20-

Завтракать не хотелось, и Анна с трудом впихнула в себя одно вареное яйцо.

«На десерт» – электронная сигарета.

Но все равно трясло изнутри, и это ей одновременно и нравилось, и пугало «до чертиков». Какая-то демоническая энергия как будто сжигала ее, но она же и питала, насыщала, заменяя еду и сон.

Космическая энергия придавала нечеловеческих сил, благодаря которым Анна теперь бывала сыта «листиком салата» и бодра четырьмя часами сна. Через месяц такой «диеты» от Анны остались лишь «кожа да кости», но эта форма ей очень шла. Теперь любой наряд садился на нее просто идеально, как на витринный манекен. Перемена была ей явно к лицу, так что Анна бессознательно жаждала как можно дольше удержать это горячечное состояние, в то время как что-то все время подсказывало ей, что вечно оно не продлится.

Ни одно пламя не может гореть бесконечно, и любой костер когда-то догорит, как поется в известной песне. Нужно лишь жить моментом и запоминать это ощущение, и учиться воспроизводить его хотя бы иногда, используя как катализатор жизненных сил.

Дамианос подключил Анну к новому серьезнейшему проекту, полученному от высшего руководства в знак беспроцентного и беспрецедентного кредита доверия.

Анна, будучи правой рукой Деймона, каждый день стала проводить в офисе минимум на два-три часа больше положенного. После работы они с импозантным греком обычно отправлялись куда-нибудь ужинать, чтобы еще раз обсудить итоги дня и наметить планы на день грядущий. Флирт – разумеется, им была пронизана каждая их деловая беседа, но они не ворковали бестолково, и никогда не обсуждали совместных планов на будущее, разве что касаемо работы. Не было в их отношениях ни романтики, ни цветов без повода – но с самого начала появилась какая-то искра, готовая вот-вот разжечь неуправляемый огонь.

Анну безумно страшила неизвестность. Дамианос же все время повторял: «У меня все под контролем». Он словно был волен сам выбирать, какое чувство или эмоцию насегодня извлечь из надежного внутреннего сейфа.

Финал проекта, над которым работали Дамианос и Анна, было решено провести на острове Сплит, в Хорватии, в марте следующего года. И сразу после новогодних каникул они вдвоем должны будут поехать «на разведку», чтобы проверить инфраструктуру на месте заранее. А пока – впереди маячили новогодние каникулы – и разлука на десять с лишним дней.

Анна то и дело вспоминала, как уже была в подобной ситуации, но тогда почему-то не переживала так остро, а может, воспоминания о тех чувствах просто со временем притупились – это было три года назад, когда они с ее бывшим мужем Игорем уезжали в Андорру, а в Москве ждал ныне покойный, а тогда горячо желанный Никита.

Анна сделала резкое движение рукой, как бы отмахиваясь от болезненных воспоминаний, и громко выдохнула. Столько времени прошло, а она до сих пор старалась делать вид, как будто все это было не с ней. И потом, она никогда не чувствовала себя такой окрыленной, и одновременно взвинченной, как сейчас, в закручивающейся истории с Дамианосом. Так что было решено гнать воспоминания прочь, все равно ведь ни одно из прошлых переживаний даже в сравнение не шло с тем, что она чувствовала теперь. Мечтательно подняла глаза, осматривая офисный потолок.

«Может быть, еще ничего и не будет, и я все это сама себе напридумывала» – от такой игры с самой собой бабочки в животе начинали только еще яростнее щекотаться.

Тем временем оставалось всего два рабочих дня в преддверии каникул, один из которых – короткий, на час меньше обычного. Работа как обычно кипела, все носились как угорелые, как будто уходил последний поезд, и в него нужно было впихнуть все, что не было увезено не иначе как за последние полгода. Дамианос со спокойным видом раздавал распоряжения сотрудникам, нисколько не смущаясь тем, что на их исполнение полагалась минимум неделя. Закончить работу нужно было строго до каникул, потому в каждом отделе царила нервная и напряженная обстановка. И это несмотря на новогодние украшения, подарки, которые несли и несли от партнеров и которые, как правило, сразу распаковывали и ставили на общий стол с угощениями.

Анна готова была выполнить любое задание, ее не смущали ни сроки, ни сложность. У нее было столько сил и энергии, что производительность ее и правда выросла в разы. Она даже печатать стала с какой-то нечеловеческой скоростью, и могла при этом разговаривать по телефону или смотреть на руководителя, выслушивая очередное распоряжение. Не сотрудник – мечта!

Дамианос стал нежно называть ее «моя Птичка».

Она чаще всего называла его просто по имени или «мой Демон».

Они постоянно говорили друг другу комплименты и «по-дружески» замечали друг у друга новинки в гардеробе.

Анна научилась разбираться в дорогих часах и запонках Деймона.

Они вместе завтракали в офисном кафе каждое утро, правда, чаще всего Деймон брал с собой остальных своих сотрудников – Кристину и Андрея.

Кристина одевалась ярко и вызывающе – открытые короткие платья, туфли на высоченном каблуке. Но Дамианос не обращал на нее внимания, что было странно – обычно ни одна красивая девушка не оставалась им незамеченной. А тут он просто игнорировал явно расположенную к нему красавицу. «Это потому, что между ними что-то было» – Анна с самого начала заподозрила, что для Кристины Деймон не просто друг, а чем дальше, тем больше девушка неприкрыто ревновала рокового грека к Анне, которой он доверял все больше информации и с которой проводил все больше времени и, как оказалось, передумал отдавать бразды правления Кристине. Кристину прямо-таки передергивало, когда за обедом «всей командой» Дамианос с Анной вдруг начинали обсуждать какую-то только им двоим понятную рабочую тему. Задать прямой вопрос Дамианосу Анна не решалась. Да и не хотела она лишний раз расстраиваться. Пребывая в неведении и лишь строя догадки, она все еще оставалась в своем понимании единственной и неповторимой для «своего Демона».

Очкарик Андрей, в противоположность Кристине, вел себя очень скромно, и не то чтобы не догадывался о новой расстановке сил в команде – он просто об этом не думал. Андрей был отличным специалистом в своей узкой области, и в ней предпочитал находиться, практически не интересуясь всем, что происходило вокруг. Тем более интриги его не занимали, скорее даже пугали. За обедом он все больше молчал, а когда заходил разговор о том, кто как провел выходные или что-то еще в таком духе «не опасное», он начинал рассказывать о том, какое кино посмотрел, проводя параллели с похожими фильмами других режиссеров. Разыгрывать кинокритика он любил, правда, среди нынешних коллег единомышленников не находилось, и тема быстро затухала, из диалога превращаясь в монолог Андрея.

Андрей был ровесником Анны, но она сразу же записала его в разряд «младших товарищей». Выглядел он действительно моложе своих лет, и одевался как-то безвкусно, и брюки почему-то всегда были ему коротковаты, также, как и рукава свитеров и рубашек, как будто он давно вырос из школьной одежды, а все продолжал ее донашивать. У Андрея была девушка, которую никто никогда не видел – фото он не показывал, может, потому, что никто и не спрашивал. Словом, Андрей был обычным парнем, который отлично справлялся со своими обязанностями, а потому полностью устраивал Дамианоса. «Босс» заваливал его работой, а Андрей блестяще выполнял, безропотно задерживаясь допоздна, никогда не жаловался и не спорил. У Дамианоса было еще две свободные вакансии, но он не спешил брать на них сотрудников – видимо, думал сначала окончательно расставить «фигуры» в имеющейся комбинации.