Алиса устала ждать, когда уже наконец Филипп сделает ей предложение. Они уже жили вместе, имели общий бюджет, а он упорно не понимал ни намеков, ни прямых вопросов. Постепенно Алиса превратилась в вечно всем недовольную и капризную «мадам», которой ничем не угодишь. Она часто плакала и «воротила нос».

И в один прекрасный вечер Филипп от нее ушел. Алиса думала, что это просто ссора, но больше Филипп уже не возвращался. Слезы, депрессия, потом ссора с Анной, на почве того, что та мало времени уделяла подруге, сконцентрировавшись на своей личной жизни. Алиса завела пару новых одиноких подружек из бухгалтерии, и им теперь изливала душу и жаловалась на несправедливость судьбы – они ее как никто другой понимали, ведь сами были вечными «брошенками», по этому принципу и были отобраны Алисой.

Из жизни Анны постепенно ушли и Алисины подруги, она уже не встречалась, а лишь созванивалась с ними. Сама Алиса стала теперь уже больше коллегой, чем подругой, и видеться за пределами офиса они почти перестали.

Жизнь Анны замкнулась на Романе. Но у них не получалась семья. Роман признавался Ане в любви и видел ее своей спутницей, но замуж не звал и детей не хотел. Прямо он об этом не заявлял, но от нужных вопросов умело уходил в сторону, и Анна итак все понимала. Она же очень хотела настоящую семью, хотела уйти с работы, растить детей, переехать в загородный дом.

На работе у Анны тем временем обстановка стала просто невыносимой. Поменялся директор, которому Анна сразу не понравилась, потому что была себе не уме и не охотно подчинялась его линии руководства. Теперь она перестала считать работу центром своей вселенной и стержнем в своей системе ценностей. Новая Анна мечтала о том, чтобы как можно скорее уйти с осточертевшей работы, и лучше в декрет. Уже и предохраняться перестала, и начала по врачам ходить, думая, что причина в ней.

-12-

Очередной московский ноябрь выдался мрачным и холодным. Уже подмораживало, но ни снежинки еще не выпало, день становился все короче, и черный от дождя и налипших грязных листьев асфальт сливался с таким же мрачным небом. В отношениях Анны и Романа давно уже пробежала серая панда, они были вместе, но существовали как бы отдельно. Смотрели Ромины фильмы и сериалы, сидя на разных концах дивана, спортзал стали пропускать и лениться с бокалом темного пива и обязательно с закуской, сексу стали предпочитать нетрезвый сон. Анне стало казаться, что вот так закончится ее красивая некогда жизнь.

– Работу – терпеть не могу, вот только уволиться кишка тонка. В личной жизни – тоже неопределенность. Роман замуж не зовет. А давить на него боюсь – не хочу вовсе остаться одна. Мне уже скоро тридцать. Кому я буду нужна. Поправилась. Заедаю неуверенность в том, что будет завра. Не могу остановиться. – Анна стала жаловаться маме. – С сексом у нас с Ромой проблемы начались. Он меня больше не хочет. Наверное, потому, что я жирная. Вдруг у него появилась другая?

Мама посоветовала Анне не медля уйти от Ромы.

– Анна, скорее всего он у тебя импотент, раз секса совсем не хочет. У моих подруг вон сколько таких примеров. Живут с мужьями-импотентами, терпят, по врачам ходят, а ведь это не лечится, это ведь несчастье на всю жизнь! Ань, я тебе серьезно говорю, тебе придется от него уйти. И чем раньше, тем лучше.

Анне было безумно страшно. Она вышла с работы в обеденный перерыв и позвонила маме, чтобы «поплакаться».

Мама желала дочке только добра и с высоты жизненного опыта понимала, что в тридцать, да даже в сорок для женщины далеко еще не все потеряно. И все же Анне ее ситуация виделась настоящим концом света. Три года назад она была востребованной сексуальной девочкой, а теперь она почти тридцатилетняя матрона сорок восьмого размера, у которой почти не осталось подруг, так до сих пор нет мужа, секс реже чем раз в три недели, ненавистная работа, и от всего этого самооценка на нуле.

Хорошо хоть отпуск впереди. А перед отпуском всегда кажется, что с наступлением вожделенной даты откроются ворота в новую жизнь. Когда ждешь отпуска, то кажется, что он будет если не вечным, то уж точно бесконечным, ну очень долгим.

До отпуска оставалось несколько дней. Путевка в солнечный Вьетнам была куплена полгода назад, и Анна ждала этого путешествия с нетерпением. Она приложила немалые усилия чтобы хоть немного похудеть, но организм не поддавался и пришлось прикупить новый летний гардероб, из свободных футболок и растянутых шорт.

Накануне вылета, опьяненные предчувствием свободы и полутора бутылками вина на двоих, они с Романом собрали вещи и легли спать. Секса не было. Весь следующий день провели в самолете до Хошимина, затем несколько часов в маршрутке-рикше, которая доставила их к четырех-звездочному отелю в местечке с неблагозвучным названием Муйне.

-13-

После остывшего мегаполиса здесь был рай. Грязноватый и местами смачно пахнущий канализацией и еще чем-то напоминающим свеженаточенный карандаш, но все-таки теплый, тропически влажный, свободный от принуждения и ограничений, рай.

Анна была в восторге от их номера, в котором, помимо двух двуспальных кроватей, ванны-джакузи, огромного телевизора и гостиного уголка с мини-баром, повсюду были расставлены ананасовые свечи и настоящие тропические цветы.

Ананасовые свечи были азиатской «фишкой»: из целого ананаса сквозь маленький круглый надрез была аккуратно вынута вся мякоть, и внутри зажигалась небольшая греющая свечка. При горении аромат получался неповторимый! Сладкий, терпкий, очень аппетитный и волнующий. Впоследствии Анна находила такие светильники-ананасы повсюду – в кафе на полу, в туалетных комнатах ресторанов, в массажных салонах.

В день прилета, разместившись в номере, «сладкая парочка» сразу побежала к океану. О сексе ни одни из них пока не вспомнил – как будто на это-то занятие время всегда найдется, и партнер никуда не денется, а вот океан!

Муйне – небольшая рыбацкая деревушка, выгодно расположенная на берегу Индийского океана. По всему побережью сплошняком рассыпаны небольшие отельчики, в основном трех – четырехзвездочные, принадлежащие вьетнамцам. «Сетевики» до этого райского и пока дешевого уголка еще не добрались.

Оказавшись на берегу океана, Анна немного разочарованно отметила мутноватый цвет воды, «как на Азовском море», и такой же долгий, пологий вход.

На берег набегали небольшие ленивые бежевого цвета волны, поблескивающие утащенными песчинками в лучах ласкового закатного солнышка. Анна бесстрашно побежала в воду и, радостно отметив про себя, какая она теплая, разбросав вокруг себя брызги, поплыла по солнечной дорожке в ничем не огражденную глубину. То ли цивилизация сюда еще не добралась, то ли из иных соображений, буйков на пляже не было. Анна обожала плавать и могла держаться на воде очень долго, иногда час, а то и полтора, предаваясь медитации и собственным мыслям.

«Господи! Лишь бы блаженство длилось вечно! А ведь через каких-то тринадцать дней рай закончится и придется снова становиться затравленным клерком, которого ненавидит директор!» – воспоминания о работе ненадолго омрачили наслаждение купанием. Поскорее от них отделавшись и наплававшись вволю («полчаса на первый раз достаточно, да и темнеет, а ночью мало ли кто может повылезать на охоту…»), Анна вышла на берег, где ее поджидал Роман с бутылкой пива.

– Ну что, пойдем выпьем? Вина хочется, – Анне хотелось всего и сразу. Попробовав океан, нужно непременно отведать местных фруктов и местной выпивки в ресторане на берегу.

Они выбрали столик поближе к воде и стали наблюдать быстрый и очень красивый закат, в сопровождении бутылки местного белого вина и блюда с нарезанными мини-ананасами, манго и мини-бананами. Обниматься не тянуло, целоваться тоже, они мило болтали ни о чем и им было хорошо каждому самому по себе.

«Неужели увяла наша страсть, или ее и не было, или я не умею испытывать сильных эмоций, слишком силен во мне голос рассудка, который все портит» – думала про себя Анна. Она еще не научилась безошибочно определять, когда говорила душа, а когда с ней спорил разум.

Роман ни о чем таком не думал, он вообще предпочитал не думать. На его взгляд, все в их отношениях было хорошо, а главное, Анна его «не напрягала». Удобно, ответственности никакой, каждый сам себя обеспечивает финансово, квартиру снимать не нужно, увлечения и интересы совпадают – ну чего еще можно желать от отношений с девушкой?

Роман удовлетворенно рыгнул. Анна же продолжала «взрывать себе мозг» мыслями о том, что все в ее жизни совсем не соответствует собственным представлениям о себе накануне тридцатилетия. На работе – проблемы, личная жизнь – вроде бы и есть, а вроде бы и нет ее, а замуж уже ой как пора – все подруги уже туда повыходили и понарожали детей, некоторые даже троих! Анна уже начала мысленно отсчитывать дни до окончания отпуска, на который она возлагала огромные надежды по изменению своей жизни. Да, признаться себе, Анна очень рассчитывала на то, что романтическая обстановка терпкой Азии подействует на Романа должным образом и оживит их страсть. А она вообще когда-нибудь была?

Оставалось двенадцать дней рая. Стемнело, и, навеселе, они пошли в номер, где по очереди приняли душ, еще немного «заправились» в мини-баре и оделись для ужина. Секса не было.

Анна, стоя в душе, раздумывала о том, а не соблазнить ли сейчас Романа, но делать что-то для этого ей было как-то то ли неудобно, то ли лениво. «Может быть, завтра. Время у нас еще есть».

Они очень обильно поужинали в центре деревушки, так что, добравшись до номера, ничего иного, кроме как завалиться спать, оба не хотели.

Наутро последовал такой же обильный завтрак, который был включен в стоимость номера (Анна съела не меньше десяти спринг-роллов (обжаренных в масле хрустящих блинчиков из тонкого рисового теста с начинками из риса, мяса, овощей, вареных яиц и чего угодно еще), вкуснейший рис с жареными ананасами и морепродуктами, а затем несколько кусков арбуза и ананаса «на десерт». Роман был более сдержан в еде, а вот у Анны в его обществе почему-то разыгрывался просто зверский аппетит. Она как будто заедала неудовлетворенность, и только когда кровь от головы приливала к желудку, успокаивалась.