— Неприятная история, — согласился Тимур.

— А все из-за того, что мы слишком доверчивые. Я знаю за собой такую слабость, поэтому предпочитаю никого не подпускать, — закончила Оля. — Мне надоело, что за мой счет пытаются решить свои проблемы. Например, были у меня так называемые подруги. С одной подругой еще со школы общались, с другой подружились со времен института. Которая со школы, Марина, как вышла замуж, так ей в голову пришла идея, что я ее мужа отбить хочу. Глупость несусветная. Нет, пусть он и при деньгах, но такой противный, неприятный тип. Про таких говорят скользкие. Так вот, она начала сливать меня. В итоге общаться перестали. А когда у нее проблемы были, она у меня жила. На моем диване спала и за моим столом ела. Это обидно. Я думала дружба на века, которая через трудности приходит. Или Дина. Тоже замуж вышла, все мне звонила, просила то выручить ее деньгами до получки, то с малышом посидеть. Когда она в отпуск укатила с мужем на неделю, я сидела с ее ребенком. У меня трудности тогда были. Без работы была. Думаешь они мне хоть копейку подкинули? Даже сувенира не привезли. Так еще и отругали за пригоревшую кашу. Кастрюлю я им испортила. Последней каплей стало, что когда мне деньги понадобились, я тогда после отпуска была, так Дина мне сказала, что денег у нее нет. Потом мне звонит и говорит, что они плазму купили. Людям только и нужно что-то друг от друга. Как таковой дружбы нет.

— Бывает, — ответил Тимур.

— Когда десять раз обожгешься, то начинаешь дуть на воду, — сказала Оля. — Давно без работы?

— Второй месяц. Компания развалилась. Сказали всем собирать чемоданы. Как-то резко все вышло. По шабашкам пока мотаюсь. На хлеб масло хватает, но шиковать не получается. Завтра на очередное собеседование пойду.

— Под лежачий камень вода не течет. Правильно делаете, что не сдаетесь. Знала людей, которым два раза отказали, так они после этого решили, что работа не для них.

— И на что живут эти чудаки?

— Родители работают, а они живут за их счет. Еще и весь свет обвиняют, что им не повезло. Сама два года была без стабильной работы. Все бегала, искала. По подработкам носилась. В итоге задержалась на одном месте, но и опять придется уходить. А страх теперь мучает, что делать и как быть. Не хочу без работы сидеть.

— Я так и понял, что у тебя неприятности.

— Болтаю много? Что делать? Шпион из меня никакой. Так что мне лучше важную информацию не доверять. Как раз и заказ принесли, — весело сказала Оля. — Ладно, корочек у меня много. В свое время курсов прошла по различным специальностям столько, что работать могу кем угодно. Ничего. Прорвемся.

— Главное не сдаваться, — сказал Тимур.

— Это точно.


— Ты не нервничай. Все рано или поздно наладиться, — сказал Тимур.

— Надеюсь на это. Но, если быть честной, то я устала от черной полосы, которая меня будто преследует. Вы верите в сглаз?

— Нет.

— Я тоже не верила, но уже начинаю об этом подумывать. Вот посмотрите сами. В институт я не прошла на бесплатное отделение. Не хватило одного балла. Ладно, закончила на платном. Тогда отец работал вместе с мамой. Они смогли помочь оплатить обучение. Потом долго не могла на работу устроиться. Хотя ездила на всякие курсы. Повышала квалификацию. Потом я нашла работу, но у мамы на работе проблемы начались. Она вынуждена была уйти из профессии. Отца уволили. У него началась депрессия. Он получил несколько отказов от работодателей. Решил, что на этом жизнь закончена. Сидит теперь дома и в компьютер играет. Даже не пытается куда-то звонить. Говорит, что разместил несколько резюме. Захотят, то ему позвонят. Он же на меньшую должность чем начальника не претендует. И это все разрастается как снежный ком.

— Черная полоса у всех бывает. Жизнь легкая только в сказках. А мы сами решаем как к этому относиться. Можем ругать какие-то силы и искать оправдания неудачам в них, а можно стиснуть зубы и идти вперед, не обращая внимание на преграды и тяжесть пути, — сказал Тимур.

— Мне нравится ваш подход, — сказала Оля. — Не люблю сдаваться.

— Я это понял, — Тимур посмотрел на нее. Забавная девчонка. Женщину он в ней не видел. Не было в ней коварства искусительницы. Она не походила на затюканную жизнью и комплексами серую мышку. Ясный взгляд, уверенность в словах и прямота импонировали.

— А чем вы занимаетесь, кроме того, что с мамой огород сажаете? — спросила она.

— Пока работу ищу.

— Уклончиво. А в какой области?

— Кем я только не работал. Электриком, сантехником, каменщиком. Так что тоже специалист широкого профиля.

— Тогда вам несложно будет найти работу.

— С одной стороны — да, а с другой, то по возрасту не подхожу, то рожа моя не нравится, то еще какую причину находят, — отмахнулся Тимур.

— Бывает. Знаете, а я как-то успокоилась. Ведь не все так плохо, как кажется.

— Рад, что ты повеселела.

— Куда пойдем? — заканчивая с обедом, спросила Оля.

— Куда глаза глядят. Может куда-нибудь выйдем.

— Без точного маршрута? А если он нас в тупик заведет? — спросила Оля, слегка прищурившись.

— Тогда найдем выход. Он всегда есть, даже если его не видно.

— Тут есть над чем задуматься, — ответила Оля.

Она расплатилась по счету. После этого они вышли из кафе. Солнце отражалось от стекол и зеркальных витрин. Горячий воздух врывался в легкие, но он не раздражал. Лето только начиналось. На душе было волнительно от предвкушения чего-то необычного. Настороженность сменилась задором. Наверное поэтому она и шла рядом с ним, лавируя между прохожими. Тимур предложил свернуть в переулок. Потом в другой.

— Вы меня хотите запутать? — спросила Оля.

— Не люблю трассы и большое скопление народа. Разговаривать в таком шуме неудобно.

— Есть что-то уютное в этих улочках, которые пересекаются под неправильным углом и заставлены машинами.

— Так сказала, что не понять: тебе они нравятся или нет.

— Наверное нравились бы раньше. Лет сорок назад, когда машин было меньше и они считались роскошью, а не средством передвижения. Слишком много их стало в последнее время. По телевизору только и слышу, что в семье обязательно должна быть машина. Вот это «должна быть» бесит. Мне машина не нужна. На дачу можно доехать на электричке. Там десять минут пешком от станции. Привезти по осени урожай — так проще машину нанять, чем связываться со всей этой волокитой, связанной с ее содержанием.

— Мне машина нужна. Я уже привык к ней. Что-то отвезти, привезти. Закупиться продуктами оптом на месяц вперед. Согласен, что денег она съедает прилично, но она того стоит, — возразил Тимур.

— Каждому свое, — пожала плечами Оля.

Они вышли к набережной Москвы-реки и пошли вдоль нее. Хороший асфальт. Велодорожки и прокаты велосипедов. Ветер доносил свежесть от реки. По ней проплывали речные трамвайчики.

— Каталась когда-нибудь? — спросил ее Тимур, наблюдая за ее взглядом.

— Было дело. Даже хотела поехать в круиз, но так и не собралась. Опасно это.

— Нельзя все время бояться.

— Вам легко говорить. Вы вон какой великан. Проблемы таких муравьишек, как я, могут казаться смешными. Но на вас вряд ли нападут в темной подворотне. Побояться даже закурить спросить. А то вдруг вы приверженец здорового образа жизни.

— Иногда спрашивают. Особенно когда сильно переберут. И начинает: какая-нибудь Моська, которая еле на ногах држится, лаит на слона. Слон же не знает чего с этой Моськой делать. Ударить? Так еще покалечу. Приходиться слушать этот лай и стараться не обращать внимания.

— Тяжело не обращать внимания? — Оля посмотрела на него.

— По молодости часто срывался. Сейчас умнее стал. Слова летят, а ветер их относит. Доверия к словам давно потерял, — ответил Тимур, наблюдая, как Оля идет по бордюру, расставив руки для равновесия. Ветер играл с ее короткими волосами, то и дело открывая аккуратные уши и вновь их пряча. Это почему-то волновало. Задорные глаза то и дело поглядывали в его сторону, словно наблюдали за его реакцией. Загадочная улыбка не сходила с ее губ.

— Тимур, вы зря на меня тратите свое время.

— Это еще почему?

— Я вам уже говорила, что меня не интересуют разовые отношения.

— Значит будут серьезные отношения, — спокойно ответил Тимур.

— Все равно не хочу.

— Что же ты хочешь? Хотя я сам отвечу на свой вопрос. Ты боишься. Никому и ничему не веришь. Отсюда у тебя и все проблемы. Я особо не тороплюсь. Погуляем. Поймешь, что я нестрашный зверь, который хочет тебя съесть. Осенью мы уже съедемся. За это время я найду работу, познакомлюсь с твоими родителями, тебя познакомлю со своей мамой. Где-то в конце июня, начале июля мы с тобой станем уже встречаться на моей территории.

— Это как?

— Будешь у меня ночевать оставаться. А я тебе сказки рассказывать буду, — усмехнулся Тимур. — Потом подадим заявление в Загс. Думаю, в конце августа поженимся. Осторожнее.

Он поймал ее, когда Оля споткнулась. Его ладони лишь на миг задержались на ее талии, но Олю обдало жаром. Щеки запылали.

— Кажется вы забыли об одной весьма важной детали, — сказала она, поднимая голову, чтоб посмотреть ему в глаза. Солнце за его спиной ослепило, заставляя зажмуриться.

— Какой?

— Мое мнение вас не интересует? Я ведь могу и не согласиться на все это, — ответила Оля.

— Можешь и не согласиться. А может так все и будет. Ты сама говоришь, что тебя не интересуют несерьезные отношения. Я тебе заявил о серьезности своих намерений. Ты же опять чем-то недовольна. Что же ты хочешь услышать?

— Согласна. Получилось как-то нелогично, — Оля повернулась и пошла дальше, даже не посмотрев идет он за ней или нет. Была уверена, что пойдет? Посчитала, что собачкой будет за ней бегать? Тимура это взбесило. Он догнал ее в два шага, хотел высказать, что такого не будет. Он тут перед ней распинается, а она… Она была задумчивой. Пропала улыбка. Оля отстраненно посмотрела на реку.