— Тимур, вечером поговорим. Не здесь же нам с тобой отношения выяснять, — сказала она. — Саш, пойдем.

— К папе?

— Пока у меня погостишь. А там и папа приедет, — ответила Оля. — Сейчас по дороге купим мороженое. Тебе какое нравится?

— Шоколадное.

— А мне клубничное, — собирая сумку, сказала Оля.

— Чего за парень? — кивнул в сторону мальчишки Тимур.

— А ты наклонись. Я тебе на ушко скажу, — усмехнулась Оля. Тимур к ней наклонился. — Мой внебрачный ребенок. Теперь ты все обо мне знаешь.

— Оля!

— Да Тимур? — подняв брови, спросила она. — Езжай на работу. Вечером поговорим.

Теплый вечер. Дома вкусный ужин. На душе легко, несмотря на нервный день. Папа и мама вопросов не задают. Саша молча ест. Где-то Тимур помогает знакомому в гараже, что не мешает ему уже пять раз позвонить и спросить какую-то ерунду. В итоге Оля сказала ему, чтоб он не мешал ей целоваться с кавалером. Так Тимур закончил дела раньше и прилетел проверять, где кавалер.

— По шкафам будешь искать? — спросила его Оля.

— Зачем было обманывать? — обиделся Тимур. После этого Оля так и села на стул в приступе смеха.

— А ты хотел застать меня в пылких объятьях усатого дона?

— Почему дона?

— Ну, мексиканские страсти, сомбреро, гитара и он, усатый и загорелый, — ответила Оля, весело наблюдая за Тимуром.

— Ты…

— Зараза. Я это уже слышала. А ты кощей. Чахнешь над златом.

— Тут ты махнула. На Кощея я непохож. Он дохлый, — усмехнулся Тимур.

— А ты упитанный Кощей.

— Не, если не поем, то с голоду копыта отброшу.

— Кощей с копытами — это что-то новое, — поднимаясь и разогревая еду, ответила Оля. Тимур вроде начал расслабляться, а то влетел в квартиру, как разъяренный бык. Но Оля его почему-то не испугалась. Пусть он и был большой и сильный, только на самом деле в душе оставался неуверенным и мягким человеком, хотя и упрямым.

— Главное, чтоб не с рогами, — сказал Тимур.

— Они тебе не пойдут. Ты и так страшный, а с рогами будешь демона из преисподней напоминать.

— Саша уснул, — заходя на кухню, сказала Зоя Михайловна. — Я его на твой диван положила.

— Хорошо. Вот видишь Тимур, опять мне у тебя ночевать, — сказала Оля.

— Я не против, — уплетая ужин, ответил Тимур.

— Мам, завтра за ним приглядите, а там посмотрим, что будет дальше, — попросила Оля.

— Приглядеть не проблема, — сказала Зоя Михайловна. — Мальчишку жалко. В семь лет сиротой остаться.

— Он не говорил, что с его мамой случилось? — спросила Оля. — Мне только общими фразами. А я настаивать не стала. История мутная. Да и для ребенка травма какая.

— Что за парень? — спросил Тимур.

— Сын Удода. Чего мам смеешься? Фамилия такая у директора. Попросил за мальчишкой приглядеть. Но несколько дней не сказал.

— А ты так сразу и согласилась? — спросила мама.

— Мне его жалко стало. Человек потерянный был.

— Странно, что он тебя попросил. Что вы так были близко знакомы? — спросил Тимур.

— Ага. Любовниками были. Говорю же, что мой внебрачный ребенок, — вспылила Оля.

— Оля! — возмутилась мама.

— Он меня сегодня подозревал в интрижке с Михайлычем, нашим дворником, который мам, тебе в отцы годится. А все из-за того, что я ему улыбнулась при встрече! — сказала Оля.

— Меня порой заносит, — спокойно сказал Тимур. — Я о другом. Странно, что он попросил посмотреть за ребенком совершенно постороннего человека.

— Потому что его надо было спрятать, — ответила Оля.

— Спрятать. Значит, мальчишке угрожает опасность? — спросил Тимур.

— Я не знаю. Удод сказал, что лучше всех деталей не знать.

— И куда ты влезла, дочка? — прикрывая рот рукой, прошептала Зоя Михайловна.

— Никуда я не влезала. И не собираюсь влезать. То что мальчик здесь, никто не знает. Его отец с делами разберется. Может еще и премию выпишет, — спокойно ответила Оля. — Или предлагаете мимо пройти?

— Вот нормальная реакция была бы пройти мимо, — сказала мама.

— А Оля у нас не совсем нормальная, раз со мной общается, — сказал Тимур. — Ладно, мы домой пошли. Завтра после работы заглянем. Мальчишку не расспрашивайте. Чего захочет, то сам расскажет. Будут проблемы, то звоните.

— Прям взял ситуацию под контроль, — поддела его Оля.

— А как ты хотела? Тем более я не стал бы так легкомысленно относиться к этой ситуации. Плохой у нее аромат, — выходя из квартиры, сказал Тимур.

— Знаю. Но иначе поступить не могла, — ответила Оля. Тимур промолчал. Обнял ее за плечи, словно понял.

* * *

В субботу Тимур взял у кого-то детское кресло для машины и они забрали Сашу на дачу. Мальчишка выглядел подавленным, но вопросы не задавал. Его отец не звонил. Оля осторожно поинтересовалась, на работе он не появлялся. Она никак не могла понять такую безответственность. Оставить ребенка чужим людям. Это что же должно было такого случиться, чтоб даже не было возможности позвонить? А если он не объявится? Что тогда делать? Звонить в полицию? Вот почему во все это надо было встревать? Две недели назад она была скромной девушкой из хорошей семьи. Отличница и красавица. А теперь спит с бывшим уголовником, хотя и условный срок, но срок у Тимура был, прячет чужих детей. Вот остановит их сейчас кто из полиции и спросит откуда ребенок? Чего она ответит? Босс попросил посидеть с сыном? Она няня? Нет, так, на складе коробки считает. Какое-то неубедительное объяснение, которое было явно притянуто за уши.

Мама вчера заявила, что это на нее так Тимур действует. Плохому учит. Тимур тогда чуть супом не подавился. После этого вечером заявил, что Оле все равно терять нечего, раз о ней так мама думает. Ему же нужно поддерживать репутацию. Поэтому он обязан научить ее плохому. От воспоминаний о прошедшей ночи и тех "уроков" плохого она до сих пор краснела. А Тимур лишь смеялся. Весельчак нашелся. То ходит и рычит, то веселится. Ему хорошо, а Оля чувствовала себя выжатой как лимон за эту неделю. Тихое давление днем, ночью то ли доказательства, что он лучше других, то ли желание отбить охоту на мужчин смотреть совсем — все это утомляло. Она устала, не высыпалась, но почему-то это не злило, а на очередное рычание Тимура, Оля отвечала смехом и беззлобной подколкой, а не истерикой.

— Дядя Тимур, а откуда у вас на лбу шрамы? — спросил Саша.

— Витрину головой разбил, — ответил Тимур.

— Больно было? Я как-то дома бежал и влетел в зеркало, что в шкафу. Правда оно не разбилось, но нос и губу разбил.

— Во время драки не замечаешь боли. Адреналин в голову ударяет.

— А что такое адреналин?

— Гармон такой. Он заставляет забывать о боли и страхе.

— Хорошая вещь. А он в таблетках есть?

— Нет.

— Только в уколах?

— А тебе зачем? — Оля заинтересовалась настойчивостью Саши.

— Чтоб не бояться. Вот выпил таблетку и страха нет.

— Со страхом надо иначе бороться. Адреналин — это временное явление. Краткосрочное. Ну не будешь ты бояться полчаса, а потом страх вернется, — ответил Тимур.

— А как с ним борются?

— Решают проблему. Открывают шкаф, который пугает и понимают, что никто в нем не прячется. Или забираются под кровать, чтоб доказать себе, что там никто не живет, — сказал спокойно Тимур.

— Ага, а чтоб не бояться злых дядек надо вырасти большим и сильным как ты. Только на это время нужно. У меня этого времени нет.

— Тебе эти дяденьки угрожали? — спросила Оля.

— Маме. Мы в понедельник возвращались домой из магазина. Они подошли. Начали что-то требовать. Мама ругалась на них. Я пытался с ними справиться, только испугался. Не мог пошевелиться. Но они быстро ушли. Тогда мама сказала, что нам придется уехать. И в школу я другую пойду. Она испугалась. Они страшные были. Я с ней согласился. Мама сказала, что папа потом к нам приедет. Мы собрали сумку с вещами. Не все уместилось. Но папа привез бы остальное. Вышли на улицу. Там светофор. Мы на зеленый переходили. Вылетела машина. Мама меня оттолкнула, а сама не успела убежать, — Саша замолчал. Минуту смотрел в окно. Вытер рукавом слезы. — Теперь папа пропал. Может его те люди схватили?

— Сложный вопрос. Я не умею смотреть сквозь пространство, поэтому не скажу, что сейчас с твоим отцом происходит, — ответил Тимур. — Но он нас попросил приглядеть за тобой. Так что не бойся. Один не останешься.

— Саш, а у тебя бабушка или дедушка есть? — спросила Оля.

— Нет. Только мама и папа. Были мама и папа. Теперь только папа остался.

— Ничего, Саш. Ты не нос не вешай. Прорвемся. Родных тяжело терять. Но это жизнь. Ничего с этим не поделаешь, — сказал Тимур.

Жизнь. Порой несправедливая и тяжелая, а порой счастливая и приятная. Такая разная и такая интересная. Сегодня мы радуемся, завтра слезы льем. И никогда не знаешь, чем все закончится. Удастся ли подняться со дна, хватит ли сил удержать птицу счастья за хвост или соскользнут руки? Оля посмотрела серый купол церкви с золотым крестом мимо которой они проезжали. На фоне ясного синего неба крест сиял особенно ярко. Создавалось ощущение, что кто-то с небес приглядывает за людьми, которые боялись остаться одни наедине со своими проблемами и бедами, радостями и удачами. Хотелось верить, что жизнь не является сумбурным фильмом, который записывает включенная камера, а у этого фильма есть режиссер, знающий чем все закончится.

Хотелось верить, что с мальчиком Сашей все будет хорошо. Хотелось надеяться, что у нее хватит терпения выдержать характер Тимура. Тимур ей нравился, но его подозрительность просто убивала. Странный мужчина. Внешне спокойный, внутри огонь. Ему все равно было, что о нем подумают другие. Он сам устанавливал правила, которым следовал. Может поэтому он ей нравился? Оля знала свои слабые стороны, а с ним она о них забывала. Только чем все закончится? Где-то в душе была мысль, что ничем хорошим эти отношения не закончатся. Она не выдержит и сорвется на него. Все дойдет до ругани. Тимур получил, что хотел. Скоро влюбленность пройдет. Пусть у Оли не было опыта в отношениях, но она не была наивной девочкой, которая верила, что все это серьезно. Да, они хорошо проводили время вместе, но это не означает, что это на всю жизнь. Тимур не из тех мужчин, которые себя связывают по рукам и ногам. Он как кот, что гуляет сам по себе. Помечтать о свадьбе и совместной жизни можно. Но сколько их брак продлится? Месяц? Год? В лучшем случае они разведутся. В худшем — она сыграет роль Дездемоны. Надо быть полной дурой, чтоб поверить, что Тимур перевоспитается. Мужику четвертый десяток. Дальше ведь только хуже будет. С возрастом характер у человека только портится. Если отбросить все эти грустные мысли, то ей никто не мешал наслаждаться влюбленностью и теплым летом. Рано или поздно всему приходит конец. Даже жизни. Но не думать же об этом каждую минуту? Надо наслаждаться тем, что есть сейчас.