— В Коннектикуте. После смерти Нейта поместье перешло ко мне. Но у меня не хватает сил им заняться. Там ничего нет, одни развалины, да и то опасные, потому что дом был очень большим, когда-то он напоминал старинный замок. Как только мне станет лучше, я велю там все разровнять, и продам землю. Терпеть не могу эти руины.

— А как же Нейт?

— Я уже говорила, что Нейт любил свой старый дом. Он думал, я не знаю, что он любит туда наведываться со своим ужасным другом Диллоном. Мне нужно было еще тогда заставить Нейта продать поместье.

— А где именно в Коннектикуте?

— В небольшом городке Данверсе. А разве это имеет значение?

— Имеет, — угрюмо ответила Джейми.

— Джейми, тебе нужно вернуться в Висконсин. Я хочу, чтобы ты…

Она выключила мобильник и осторожно положила его на соседнем сидении. Уже начинало темнеть, и хотя снегопад прекратился, на дорогах было по-прежнему скользко. Джейми решила, что пора наконец-то сделать нечто разумное. Например, найти недорогой магазин и пользуясь кредитками Диллона, купить себе одежду и обувь. Затем подыскать гостиницу, основательно перекусить и заснуть сном праведника.

Но на этом ее мудрые действия закончатся. Потому что ранним утром она заведет машину Диллона и отправится навестить городок Данверс в штате Коннектикут. И побывает в Башне, куда ее пригласили.

Там она встретится с призраком Нейта Кинкейда. Того, который вовсе не умер.

Глава девятнадцатая

В конце концов, Нейт Кинкейд начал осознавать, что он все еще жив, но это открытие его не обрадовало. Ему очень нравилось быть привидением. Он столько времени проторчал на чердаке гаража Диллона, наблюдая за старым приятелем и обдумывая планы мести, что уж и не думал о возвращении в мир живых. Но все же ему удалось каким-то непонятным образом выжать из себя остатки сил.

Но если он был призраком, откуда тогда взялись силы, чтобы запихнуть Маузера в багажник? И почему он с таким удовольствием нажимал на нож, вырезая на теле Джейми кровавое послание? Ощущение было великолепным и очень земным. Нейт его прекрасно знал.

Ему хотелось сделать надрезы более глубокими, но он вовремя остановился, иначе из-за обилия крови Диллон не смог бы прочесть послание. Он бы рыдал над мертвым телом Джейми, не зная о вызове, брошенным ему Нейтом.

Киллер оказался глупцом. Слабым, сентиментальным слюнтяем, а ведь Нейт когда-то вообразил, что именно Диллон был ему ровней. Или почти ровней. Неважно. Как только дело касалось юной кузины Нейта, Диллон переставал мыслить рационально, он действовал, как несмышленый подросток. Вечно возносился в мечтах куда-то на небеса. Нет, только смерть Джейми смогла бы внести ясность в твердолобую башку Диллона.

А ведь у Нейта было столько возможностей убить сестрицу! Взять хотя бы ночь, когда ее изнасиловал Пол Джеймсон. Все шло просто отлично, покуда не вмешалась полиция. Или выпускной вечер по случаю окончания колледжа, устроенный для Джейми приемными родителями — прекрасная возможность, вот только свидетелей оказалось больше, чем нужно.

Он был очень близок к успеху в день похорон дяди Виктора. Целый день он щелкал фотографии Джейми, а последняя должна была стать прощальным подарком для Диллона. Но судьба опять спутала ему карты, на этот раз в лице снисходительной тетушки Исабель. На какой-то миг ему даже показалось, что та догадалась о том, что задумал любимый племянник. Но тетя Исабель была простой женщиной — конечно, она смогла по достоинству оценить исключительность Нейта, но чтобы догадаться о том, на что он действительно способен — тут ее воображения не хватало. Ничто не могло его остановить — ни дурацкие законы, ни жалкие людишки, ни их плаксивые чувства.

Наконец-то он мог завершить то, что давно задумал. Он и так слишком долго ждал. В конце концов, это было его правом, его местью тем, кто осмелился встать на его пути. Джейми относилась именно к такой категории людей. Это она отняла у него Диллона, и как оказалось, навсегда. В юности она была любимицей дяди Виктора, кроме того, Джейми искренне любила своего двоюродного брата, доверяла ему во всем. И только за это она заслуживала смерти. Нейт сам не мог до конца понять, в чем заключалась причина, но был твердо уверен в своей правоте.

С Диллоном все обстояло иначе. Был ли он целью или всего лишь средством на пути к этой цели? Может быть, он никогда не узнает об этом. Но Нейт был совершенно уверен в одном — если он не сможет иметь Диллона, то по крайней мере, его убьет.


Старое масло впиталось в цемент, как вода. Кровь и начертанное послание были теперь скрыты под толстым вязким слоем, подальше от любопытных глаз.

Первым делом Диллон обследовал здание гаража снизу доверху. Он не обнаружил никаких следов Нейта, живого или мертвого. Впрочем, как и вообще любого присутствия постороннего наблюдателя в доме. Затем он избавился от чемоданов с вещами Джейми, выбросив их на городской свалке. В чемоданах не было ничего примечательного, что могло бы указать на их хозяйку. Диллону было все равно, рассердится на него Джейми за то, что он уничтожил ее наряды, или нет.

К тому же он не был уверен в том, что снова встретится с Джейми. Она будет где-то в другом месте, с кем-то еще… Он сам не знал, почему от этой мысли ему становилось не по себе. В конце концов, это его не касается. И все же ему не хотелось, чтобы кто-нибудь еще видел Джейми в скупом бюстгальтере и узких трусиках. А если случится чудо, и они снова встретятся, то он купит ей другое белье, может быть, даже более откровенное. Хотя если сказать по правде, он предпочитал видеть Джейми вообще без ничего.

Он верил в чудеса не больше, чем в призраков. Джейми навсегда ушла из его жизни. И теперь ему нужно дождаться, пока Нейт даст о себе знать. Послание, начертанное кровью на полу гаража, было лишь первым шагом. Диллон бы уверен, что последуют другие, не менее удивительные события.

У Нейта Кинкейда была на удивление цепкая память. Он помнил всех, кто причинил ему вред, пускай даже этот вред существовал только в его воображении. На этот раз желание отомстить было вполне оправданным. Диллон действительно сдал приятеля искавшему его наемному убийце. Теперь началась игра в кошки-мышки.

Диллон не опасался, что Нейт перережет ему горло во сне. Его старый дружок наслаждался игрой, держа Диллона в неизвестности. Совсем как акула, он кружил возле него, за каждым разом оказываясь все ближе и ближе к намеченной цели. Диллон знал, что получит не одно предупреждение. Всего-то и нужно — запастись терпением и ждать.

Диллон бросил последний взгляд на остатки машинного масла и приступил к уборке пола в гараже. Покончив с этим, он занялся мустангом 1963 года выпуска. Он только-только склонился над двигателем, когда раздался громкий стук в дверь. Дверной звонок вышел из строя в незапамятные времена, а большинство приятелей и клиентов знали о пристрастии Диллона к грохочущим звукам рок-н-ролла.

На этот раз ему почему-то расхотелось слушать музыку. И у ж точно не Нирвану — голос Курта Кобейна всегда будет напоминать ему о Джейми, лежавшей на полу гаража в синей дымке выхлопных газов.

С U2 дела обстояли еще хуже — он успел соскучиться по Джейми, и от тоскливых напевов этой группы на душе становилось совсем тошно. Конечно, он знал, что в конце концов, все придет в норму, и он успокоится. Только на это нужно время. Ведь именно время содержит в себе как начало, так и конец любого события.

Не успел Диллон об этом подумать, как тут же громко рассмеялся. Ведь он не верил ни в привидения, ни в чудеса, так почему же с такой готовностью ухватился за мысль о сказке со счастливым концом? Нет, для них с Джейми все закончится только со смертью. Хотя и смерть не всесильна…

Стук в дверь повторился.

— Иду, иду! Хватит стучать! — крикнул Диллон, схватив по дороге тряпку, чтобы вытереть руки. — Дверь не заперта!

Как правило, знакомые и клиенты об этом знали. Кого же тогда черти принесли? Может, кто-то принес весточку от Нейта? Вряд ли. Значит, какой-то незнакомец, что тоже маловероятно. Или же полицейские, да только у Диллона не было настроения с ними общаться.

Он оказался прав. На пороге стоял лейтенант Макферсон, один из немногих полицейских, у кого, по мнению Диллона, была голова на плечах. Это означало, что день, начавшийся столь паршиво, так же паршиво и закончится.

— Устраивал вечеринку, Гейнор, или наводил порядки в доме? — Макферсон окинул взглядом разгром, учиненный Диллоном в кухне. К счастью, он пришел один, значит, арестов сегодня не будет.

Диллон поморщился и поддел ногой разбитую тарелку.

— Немного погорячился, — пояснил он, опершись спиной о кухонную полку, уцелевшую после погрома.

— Есть пострадавшие? Может, мне следует осмотреться в поисках тела? — пошутил лейтенант, но Диллону было не до смеха.

— Она забрала мой кадиллак и уехала. Но я ее и пальцем не тронул.

— Значит, не тронул?

— То есть не причинил вреда, — уточнил Диллон. — А вам-то что?

Лейтенант улыбнулся.

— Говорят, у тебя остановилась какая-то женщина. Я уж подумал, что ты решил остепениться, обзавестись семьей… — Макферсон вынул из кармана пачку сигарет. Он не стал спрашивать разрешения закурить, потому что по прежним визитам знал, что кухня Диллона — настоящий рай для курильщика. Запах сигаретного дыма подействовал на Диллона, как удар обухом по затылку. Он готов был многое отдать за одну лишь сигарету…

— Такие, как я, не женятся. Пора бы вам это знать, лейтенант.

— Я много чего не знаю. Поэтому хочу задать тебе пару вопросов.

Он выдохнул облачко синеватого дыма, и Диллону захотелось подойти к нему ближе и вдохнуть знакомый запах. Но мысль о Маузере не дала ему сдвинуться с места.

— Задавайте вопросы. А может, мне вызвать своего адвоката?