Я, во всяком случае, увидел то, что и ожидал: дамочки как дамочки, не красавицы, но и не уродливые, обыкновенные «петрушечки», любящие простые удовольствия и, надеюсь, секс. Этих не придется, в отличие от некоторых, часами уговаривать лечь в постельку или же, упаси господи, насиловать. То есть, я не хочу сказать, что нам часто приходится кого-то насиловать, это так, просто некоторые эпизоды из нашей богатой на приключения жизни вспомнились.

Пока девочки шуршали по дому, я разглядывал замысловатый импортный кухонный комбайн, а Кондрат тем временем деловито открыл холодильник и произвел его тщательный осмотр. Закончив, он покачал головой и закрыл холодильник – по выражению его физиономии я так и не понял, остался ли он доволен увиденным или нет. Затем появилась Яна, она увлекла нас в зал, включила телевизор, чтобы мы не скучали, после чего вновь куда-то исчезла. По ТВ в это время шла какая-то поздняя передача, но мы ее не смотрели: Кондрат, восторженно цокая языком, разглядывал висевшие на стене несколько кавказских кинжалов, явно старинной работы, а я по привычке просматривал книжные ряды в шкафу, где обнаружил неплохой подбор исторической и приключенческой литературы.

За этим занятием нас и застали дамы, которые теперь были в легких халатиках и с полотенцами, намотанными на головы. Ну, чисто семейная идиллия, подумал я, а вслух сказал:

– Видал Кондрат, дамочки-то уже после бани, а нас с тобой купаться почему-то не пригласили.

– А мы же купались в гостинице, – отозвался Кондрат.

– Да, но там ведь не было мочалок, – на ходу сымпровизировал я.

– Каких мочалок?.. – спросил он, моментально включаясь в игру и оглядываясь по сторонам.

– Не поняла, это кто тут мочалки? – не выдержала Яна, и сказала решительно подруге: – Марина, давай выгоним этих юмористов на улицу, они меня уже достали своей простотой.

– Давай выгоним, – вяло согласилась Марина.

– Но вначале дайте чего-нибудь пожрать, девочки, – миролюбиво произнес Кондрат, – голодным я отсюда все равно не уйду. – При этих словах он встал и без приглашения поперся на кухню.

Подозреваю, что во время инспекции холодильника он таки разглядел что-то вкусненькое. Я встал и двинулся следом, девушки шли позади. Каково же было наше удивление, когда войдя, мы обнаружили на кухне роскошно накрытый стол. Лимоны в блюдечке, порезанные и слегка присыпанные сахаром, блестели в окружении маслин, красная икра лежала горкой в маленькой хрустальной вазочке, тонко нарезанная ветчина, окаймленная полоской белого жира, призывно лоснилась нежно-розовым бочком. Весьма скромно смотрелась среди этих деликатесов банка крупных золотистых шпрот. А толстые пластинки севрюги (моей любимой!) исходившие слезой в овальной хрустальной вазе, буквально завораживали взгляд. Вся закуска, имевшаяся на столе, отметил я про себя, идеально подходила под водочку, запотевшая бутылка которой емкостью 0.75 литра занимала центр стола.


– Какой шарман! – произнес Кондрат и без сил повалился в кресло у стола. – Девочки, я вас люблю!

Дамы заулыбались.

– Располагайтесь, мальчики, – сказала нам Марина, – а мы пока переоденемся.

Когда девушки вернулись, мы уже сидели наготове, вооруженные приборами, – и вид у нас с Кондратом, надо думать, был в этот момент весьма решительный.

Но наедаться было неприлично и нездорово, потому что вскоре нам, как мы надеялись, предстояли упражнения иного рода.

– «Сибирская», – произнес Кондрат, беря бутылку в руки.

Я кивнул. Лично на мой вкус водка эта немного кисловата, да и крепка – 45 %, но пить ее можно. Кондрат с сожалением бросил взгляд на прозрачный бар в шкафчике, где среди прочих разносортных и разнокалиберных бутылок виднелись несколько коньячных, – он предпочитал этот напиток всем остальным.

– А ты знаешь, Кондрат, почему шпроты укладывают в банку уже без голов? – спросил я, нанизывая шпротину на вилку.

– Э… да, то есть, нет, не знаю.

– Для того чтобы они масло не пили.

Я усмехнулся, довольный собственной шуткой, а девушки из вежливости отозвались легкими смешками.

Водку мы с Кондратом запивали боржомом, а дамы и вовсе не запивали, интеллигентно закусывая маслиной. Полный благодарности к нашим дамам, я предложил выпить за милых хозяек этого дома, тост всеми был встречен положительно и мы незамедлительно выпили.

– Я удивляюсь нам с тобой, – неторопливо прожевывая кусочек ветчины, проговорила Марина, обращаясь к Яне. – Подобрали этих двоих, можно сказать на улице, и привели к себе домой…

– Не беспокойтесь, девочки, – перебил ее я, – потому что назад на улицу мы, в конце концов, и отправимся.

– Да я и забыла уже, – приняла шутливый тон Яна, – с какой целью мы их вообще пригласили? Абсолютно ведь чужие люди, мы их сегодня впервые в жизни увидели.

– Может быть с целью пообщаться, расслабиться и получить удовольствие, а? – осторожно предположил Кондрат, намазывая ломоть хлеба маслом и щедро накладывая сверху икру.

– Ха, удовольствие? – переспросила Марина, переводя взгляд с него на меня и обратно. – Не смешите меня, ребята. И что вообще это такое – настоящее удовольствие, кто мне может сказать?

– Показать пока не имею возможности, а вот рассказать, что это такое, попробую, – начал я, с сожалением откладывая в сторону вилку. – Удовольствия, друзья мои, бывают разные. Вот послушайте одну историю. В ней, я бы сказал, все произошло из-за удовольствия, но только закончилось плохо… Так вот:

– Как-то раз, несколько лет тому назад, в окрестностях нашего города проводилась республиканская велогонка. Женская. Одна из девушек, между прочим, мастер спорта, лидировала в гонке и оторвалась от основной группы метров на пятьсот. Впереди перед ней был длинный спуск, заканчивающийся плавным поворотом вправо и не предвещавший никаких трудностей в его преодолении. Так вот, этот самый поворот лидер попросту проскочила, велосипед ее неожиданно понесся прямо, пересекая дорогу, и влетел в пахоту, где на беду спортсменки, около дороги почти у самого края поля стоял трактор. Никто в это время в поле не работал, так как день этот был воскресным, свидетелей происшествия поблизости не оказалось, поэтому, что именно случилось, в точности никто не видел.

Девушку эту судьи и коллеги-спортсмены обнаружили несколькими минутами позднее, когда подъехали, она лежала возле трактора с разбитой головой и была уже мертва. Велосипед, как ни странно, оказался почти неповрежденным. Причину происшествия, результатом которого явилась смерть девушки, долго не могли определить: велосипед был в порядке, специалисты проверили – исправен: тормоза и так далее, да и мастерство спортсменки позволяло ей легко справиться и с велосипедом, и с поворотом дороги. Но девушка, несмотря на все это, почему-то поехала прямо…

И лишь въедливый патологоанатом, в конце концов докопался таки до причины смерти: оказалось, что девушка за несколько секунд до случившегося кончила!.. Получила, так сказать, сексуальное удовлетворение. Сиденье велосипеда, часть которого контактировала с ее промежностью и, вероятно, с клитором, явилось причиной смерти спортсменки. Вот так-то. Надеюсь, я вам тут представил один из образцов удовольствия?

– Да-а, – протянул Кондрат, натурально поежившись. – Последние ее мгновения перед смертью может, и были приятными, но финал – нет.

– Мораль случившегося такова, – перебил я его, – кончать следует в нужное время и в нужном месте.

Наши дамы на мое заявление быстро переглянулись между собой.

После паузы взял слово Кондрат:

– А вот я вам сейчас расскажу историю, слушайте, эта еще похлеще будет.

– Жила-была в Кишиневе одна молодая женщина; муж ее, моряк, ходил от Одесского пароходства в длительные морские рейсы – когда на полгода, когда и подольше. И была эта женщина по природе своей весьма сексуальна, прямо фонтан любви какой-то. Она очень страдала, когда муж ее подолгу отсутствовал дома, но не в пример многим своим подружкам, любя своего мужа, не собиралась ему изменять. Одна из ее подруг, муж которой тоже был моряком, видя страдания своей товарки, вознамерилась помочь ей, осторожно давая то один совет, то другой. Женщины дружили и часто между собой общались, так как работой не были перегружены, а у нашей героини еще и детей не было, то есть свободного времени было предостаточно.

Однажды товарка, назовем ее Татьяной, а героиню рассказа Зоей, пришла к подруге, и вскоре нить разговора закрутилась вокруг секса. Тут Татьяна стала осторожно направлять мысли Зои на лесбийскую любовь, стараясь убедить подругу в том, что такая любовь изменой мужу считаться никак не может. И вот Зоя, после долгих и мучительных для нее разговоров, стала, наконец, склоняться к тому, что лесби – это в действительности всего лишь игра, почти невинная игра женщин – немного ласки и все – поддалась на уговоры Татьяны, после чего они разделись и прилегли на постель.

Татьяна после долгих предварительных ласк добралась до Зоиной вагины и, запустив туда язык, стала лизать клитор подруги. Сильно возбудившись сама, она завела и партнершу, поэтому та, уже почти теряя сознание в состоянии подошедшего оргазма, плотно прижала голову подруги к своей промежности, желая продлить удовольствие еще и еще. Когда Зоя пришла, наконец, в себя после полностью захватившего ее экстаза, голова ее подруги Татьяны все еще находилась у нее между ног, только вот женщина, увы, уже не подавала признаков жизни. Представьте себе весь ужас Зои, когда она это обнаружила. Медицинское вскрытие показало, что умерла пострадавшая от удушья. А Зоя ничем не могла помочь следствию, так как в те сладостные минуты не соображала и ничегошеньки не помнила, а когда очнулась, подруга уже не дышала.

– Зато как дышала она до этого?! – выпалил я, ревнуя товарища за столь красочный рассказ.

Девушки слушали эту историю затаив дыхание – их поразил неожиданный финал.

– А что же было дальше? – после долгой паузы спросила Яна.