«Он хочет, чтобы мы поменялись дамами», – понял я. И черт с ним, надо соглашаться, тем более что, как мне казалось, и сами дамы тоже не против.

Я кивнул напарнику, а сам отправился в отсек. Когда я вернулся, Петро тянул Ингу с постели за руку, увлекая к себе на вторую полку, а она возмущенно ему что-то шептала.

– Я не ревнивый, Инга, – шутливо сказал я.

Инга в ответ что-то недовольно пробурчала и стала карабкаться на второй ярус, следом полез счастливо сопящий Петро, а Лайма скромно присела рядом со мной. Неровный свет свечи выхватывал из темноты ее подвижное эмоциональное лицо, каждый раз в новом фокусе и в какую-ту секунду мне показалось, что она смотрит на меня призывно. Я сильно потянул ее за руку, и она, неожиданно для самой себя оказалась передо мной на коленях. Ее глаза блеснули возмущенно в свете свечи, Лайма пыталась негодовать, я даже услышал ее «не-а», затем, преодолевая слабое сопротивление, прижал голову девушки к своему паху.

Вскоре, почувствовав ее упругий язычок, который стал дразнить моего Удальца, я улегся на полке, предоставив Лайме действовать самостоятельно. И она оказалась умничкой – отбросив ложный стыд, прошлась язычком по всему моему телу, и вскоре я почувствовал, как во мне пробуждается задремавшее было желание. Когда мне стало уже совсем невмоготу, Лайма очень вовремя, ловким маневром опустилась на Удальца своей киской, и мое тело, не выдержав столь агрессивного напора, почти сразу содрогнулось, извергнув из себя семя.

Инга на верхней полке пыхтела как заводная, она, судя по всему, пребывала на вершине блаженства. Меня это, признаться, несколько покоробило, так как, будучи со мной, она таких звуков не издавала, однако Петро наутро признался мне, что использовал резиновый «массажер», правда, в «щадящем режиме» – на половину длины и с использованием вазелина.

На следующее утро я проснулся словно по будильнику, в 7.30 утра, когда все остальные участники нашего маленького «бордельеро» еще крепко спали. К восьми, как я знал, приходили рабочие завода, которые могли увидеть наших ночных гостий, а это нам было ни к чему, поэтому, растолкав Петро, я стал будить девчонок.

С их пробуждением нашим глазам предстала смешная картина: Инга, еще даже толком не одевшись, просила налить ей на похмелку стакан вина, Лайма, и того более, требовала продолжения «банкета».

Пообещав, что сегодня же вечером мы придем к ним в ресторан, чтобы продолжить отношения, я спросил его название и местонахождение и получил от Лаймы исчерпывающий ответ. Инга вовремя одевания еще успела залпом выпить два стакана портвейна, после чего я спрыгнул вниз и стал принимать спускавшихся по лесенке девушек.

Я вывел наших гостий за ворота и, как оказалось, вовремя: через минуту у ворот остановилась «волга», из нее выбрался директор завода, который с удивлением оглядев нас, поздоровался, затем отправился дальше.

Поймав такси, я усадил в него девушек, сунул водителю пятерку, чмокнул губами воздух, изобразив воздушный поцелуй, и машина тронулась. Вернувшись, я ткнул Петро, в задумчивости стоявшего у вагона, кулаком в спину, велел ему сходить в отдел кадров, отметить и забрать наши командировочные удостоверения, а сам поднялся в вагон, улегся на полку и мгновенно уснул.

Глава пятая

Проспали мы с Петро почти целые сутки, поднимаясь только для того, чтобы поесть – попить, а следующее утро застало нас в движении: вагоны вытолкали за ворота, затем в течение дня последовало несколько коротких передвижек по городу, а к вечеру мы уже стояли в составе, готовом на отправку. Однако «вагонники» – станционные работники, сообщили нам, что вагонов на целый состав в сторону Белоруссии не набирается, в связи с чем мы тронемся со станции никак не раньше завтрашнего утра.

Обрадованные таким поворотом дела – у нас впереди был еще один вечер в Риге, – мы переоделись, поделили меж собой оставшиеся деньги – всего их набралось чуть больше тысячи рублей, – и, взяв такси, отправились в город. Наша недолгая прогулка завершилась там, где нам подвернулся ближайший ресторан. Это был не тот ресторан, в котором работали наши вчерашние пассии – его мы оставили на самый крайний случай, как запасной вариант.

Уже по наработанной схеме я попросил администратора (на этот раз это был мужчина) найти нам подруг на вечер и вновь, чтобы обязательно местных.

Этот вечер оказался удивительным образом похожим на предыдущий, даже меню в нем было схожим со вчерашним, только девушек, присоединившихся к нам на этот раз, звали Айна и Ванда. Весь вечер я ухаживал за Вандой, полусонной блондинкой с рыбьими глазами – типичной местной представительницей – я ею заинтересовался не за какие-то там особые женские достоинства, а скорее как экзотическим для меня экземпляром местной фауны; Петро тем временем своими примитивными шуточками развлекал вторую девушку – Айну, миниатюрную стройную брюнетку.

Сегодняшние девушки были гораздо более манерны, чем наши вчерашние пассии, из-за чего я почему-то подумал, что эти уж точно за «любовь» попросят денег. Пока же все протекало обычным чередом, мы выпивали и танцевали, и даже рассказали девушкам, где проведем предстоящую ночь. Как ни странно, им понравилась идея провести ее в вагоне, они, вероятно, подумали, что это примерно то же самое, что в пассажирском поезде, как минимум в купе СВ. Разглядев как следует Ванду, я обратил свое внимание на Айну. Она, повторюсь, была брюнеткой, первой, кстати, в кругу наших знакомых за все то время, что мы находились в Риге. Невысокая ростом и стройная, она казалась этакой пигалицей по сравнению со всеми другими девицами, поэтому поначалу я не принял ее всерьез, а когда, в конце концов, разглядел, что она весьма привлекательна, они с Петром уже флиртовали по полной программе.

Решив ничего не менять, оставить все как есть, я успокоил себя тем, что мне не поздно будет до нее добраться, даже если она с Петром переспит. Главное, предупредить его заранее, чтобы он не использовал свою резиновую «дубинку», – кто же способен с ней тягаться в размерах и стойкости?

Мы покинули ресторан, когда всеобщее гуляние было в самом разгаре. При этом по всем признакам, наши сегодняшние партнерши, не в пример вчерашним, жаждали именно секса, а не банальной пьянки, и в этом, надо признать, наши с ними интересы совпадали. Однако когда мы уже находились в вагоне, и оставалось лишь определиться, кто на какой полке разместится, Айна вдруг так на меня поглядела, что я, заинтригованный, немедленно отозвал ее в сторону.

– Что-нибудь не так, милашка? – спросил ее я.

– А ты не чувствуешь? – слегка обиженным тоном спросила она. – Я целый вечер пытаюсь дать тебе понять, что ты мне нравишься, но ты же выбрал Ванду…

– Я не выбирал, просто так расклад вышел, – виноватым тоном прошептал я. – А ты к тому же такая маленькая, что мне даже страшновато ложиться с тобой в постель, боюсь в порыве страсти тебя раздавить.

– Между прочим, если хочешь знать, я акробатка, кандидат в мастера спорта, – сказала она, не сдержав улыбки. – И меня не так просто раздавить. Да и не надо давить – меня надо любить. Маленькие женщины ведь созданы для любви, не так ли?

– Именно так, – согласился я. Признаюсь, эта маленькая кокетка нравилась мне все больше.

Я подошел к лежанке и уселся на нее: на меня в этот момент пристально глядели три пары глаз.

– Петя, прошу тебя как друга, ты поприставай пока в Ванде, – напустив на себя безмятежный вид, попросил я. – А то нам тут с девушкой кое о чем надо побеседовать.

– А если я не хочу, чтобы он ко мне приставал? – вдруг послышался голос Ванды, хотя до этого она почти не открывала рта, говорила редко и тихо.

– Так надо, пупсик, ты уж прости меня, сволочь неверную, – только и нашелся я, что ей ответить.

Ванда, немного побурчав, все же полезла на верхнюю полку, но одежду с себя не сняла, при этом она ни в какую не соглашалась трахаться с Петрухой, что стало понятно по первым же словам сразу начавшейся между ними словесной перепалки. Это, как водится, отрицательно подействовало на вторую девушку, «мою» Айну, и она застеснялась заниматься любовью со мной в их присутствии. Таким образом, в нашей компании создалась патовая ситуация, которой я сам же и был виновник.

Встав на ноги, я заглянул на верхнюю полку, откуда на меня тут же уставились две пары сердитых глаз.

– Значит так, вы оба – на выход, – сказал я как можно более строгим тоном. – Прогуляйтесь, подышите там свежим воздухом, может, поумнеете. И пока не придете к взаимопониманию, в вагон не возвращайтесь.

Ванда, когда я открыл дверь, пулей выскочила наружу. Петро, обиженно надув губы, медленно и нехотя последовал за ней. Я успел ему шепнуть, чтобы он не печалился, а вернулся вместе с девушкой через пятнадцать-двадцать минут: я надеялся, что за это время эмоции улягутся и все само собой устроится.

Айна, умничка, правильно все поняла и, как только ребята покинули вагон, предложила нам занять верхнюю полку, что мы тут же и исполнили. Едва мы обнажились, как выяснилось, что моя партнерша настроена весьма агрессивно, в первое мгновение мне даже показалось, что на меня налетел ураган. Вначале я воспринял этот сексуальный порыв благосклонно, даже с улыбочкой, затем, когда понял, что мне не удастся быстро разрядиться оттого, что сладкая щелочка Айны была весьма тесной, я даже немного струсил, – в этом состоянии, я, случается, «работаю» долго, на износ.

Мы и не услышали, когда Петро и Ванда вернулись, нам было не до них, так как маленькая акробатка «оседлала» свой, по-видимому самый любимый, хотя и не совсем спортивный снаряд, решив, видимо, доказать мне, что в сексе она – гигант, что, впрочем, вскоре и подтвердилось.

Расставались мы с нашими гостьями глубокой ночью, когда я, словно выжатая тряпка, распластался на лежаке, не имея никаких сил, чтобы проводить девушек.

– Ты что же, Савва, даже до такси нас не проводишь? – с ухмылочкой спросила Айна, надевая куртку-ветровку.