Ну и едва за той закрылась дверь, как Алексей Витальевич подлетел к ней, схватил за руку и со словами «Иди сюда!» потянул к столу. Отреагировать Люда не успела и на протяжении всего пути до стола только и могла думать о том, какая у него большая и теплая рука, и сжимает ее руку та не то чтобы крепко, но как-то очень надежно, так надежно, что вырывать свою не хочется.

С грохотом отодвинув от стола стул, генеральный усадил на него Люду. Себе взял еще один стул и «оседлал» тот на манер коня — спинкой вперед и очень близко к первому стулу. А еще и наклонился так, что лицо его снова оказалось слишком близко. И не отодвинешься, мешает спинка стула. А смотрит он так, что глаза начинает щипать от слез. Только вот то слезы не обиды или жалости к себе. Отнюдь! Слезы вызваны приливом чего-то очень сильного, что внезапно испытала Люда от близости этого мужчины, и что тщетно пыталась побороть в себе.

— Почему я не могу тебя уволить? — тихо проговорил он, неотрывно глядя в ее глаза. — Что в тебе такого, что заставляет меня в очередной раз совершать глупость?..

Она смотрела на него во все глаза и не понимала, что он хочет от нее, какого ждет ответа. Да и подобных вопросов не ожидала, только не от него. Люда и сама не понимала, что испытывает. С одной стороны, этот мужчина невероятно раздражал ее. Бесили его манера разговаривать, его отношение к жителям провинции, вообще взгляды на жизнь. С другой — он ее притягивал, и притяжение это пугало сильнее, чем все остальное.

Наверное, для всех будет лучше, если он сейчас ее уволит. Сама собой испарится проблема с Дмитрием Юрьевичем. Исчезнет он сам с ее горизонта, как раздражитель душевного спокойствия. Все успокоятся, и совсем скоро о ней не останется даже воспоминаний. Но сможет ли она сама забыть обо всем так быстро, тем более сейчас, когда узнала, под чьим руководством работает? И не будет ли чувствовать себя несчастной, потому что ей не дали даже шанса проявить себя?

— Может быть, я хороший работник? — так же тихо ответила она вопросом на его вопросы. — И вы готовы дать мне шанс?..

— Может быть, — как эхо откликнулся он и сразу же поморщился. — Надеюсь, тебя мама не называет Люсьеной? — как сварливая бабка поинтересовался.

— Мама зовет меня Люся, — невольно рассмеялась Люда, представив свою простую и прямолинейную маму, называющую ее Люсьеной. — А когда сердится, только Людмилой.

На смех ее он никак не отреагировал, лишь кивнул как-то очень серьезно, да и скорее всего, все тем же своим мыслям, которые очень сильно его занимали, судя по морщинам на лбу.

— Так о чем ты хотела поговорить? — отодвинулся он немного от Люды, и она смогла незаметно выдохнуть. Все же, так общаться намного проще.

— О работе.

— Неужели? — насмешливо изогнул он бровь. — Тебя в ней что-то не устраивает?

— Напротив. Меня в ней устраивает все, и я бы и дальше хотела ею заниматься.

— Но ты боишься, что я тебя уволю, — понятливо кивнул директор, а Люде отчего-то стало холодно.

— Нет. Не боюсь, — невольно поежилась.

— Замерзла? — тут же отреагировал он и, не дожидаясь ответа, встал и закрыл окно.

Люда проследила за ним взглядом и невольно залюбовалась его фигурой, уверенной и мягкой походкой, ловкими движениями. Вроде ничего особенного он и не сделал — всего-то закрыл окно, а смотреть на это было приятно. И еще приятна была забота, пусть это и было всего-навсего проявление врожденной вежливости.

— Так что не так с твоей работой? — вернулся Алексей Витальевич к столу и на этот раз занял свое место, опустился к мягкое кожаное кресло во главе стола.

Люда вынуждена была повернуться, чтоб не сидеть к нему спиной, машинально отмечая, как кресло начальника жалобно скрипнуло под солидным весом. Все же этот мужчина очень крупный. Такой крупный, что куда как увереннее чувствуешь себя на расстоянии от него. Вот и она почувствовала уверенность, которая позволила рассказать ему все без утайки и сделать это так, чтоб никого не порочить: ни себя — что возможно приглянулась его первому заму не как исполнительный работник, ни Дмитрия Юрьевича — что позволил себе непрофессиональное поведение.

— А ты значит считаешь, что работа секретаря не позволит тебе проявить свои профессиональные качества? — внимательно выслушал ее директор, не перебив ни разу.

— Я просто хочу работать как все остальные менеджеры, — немного обидно стало Люде от легкого пренебрежения в голосе мужчины и того, как он смотрел на нее при этом.

— Ну а если я сейчас сам проверю, годишься ли ты на это работу? — испытующе посмотрел он на нее.

— Проверяйте, — пожала Люда плечами. После того квалификационного экзамена, что выдержала в начале недели, она уже ничего не боялась.

Через полчаса, засыпанная вопросами и едва успевая на них отвечать, Люда поняла, что Алексей Витальевич не просто руководит компанией, а является настоящим специалистом в своем деле. А еще она поняла, что по сравнению с ним не знает практически ничего, что вела себя несколько самонадеянно, внушая руководителю мысль, что годится для этой работы как никто другой. От осознания этого немного расстроилась, и вновь появилось опасение, что уровень ее подготовки может не устроить генерального директора.

Щеки Люды пылали, и она не выдержала — прижала к ним прохладные ладони, смущенно улыбнувшись Алексею Витальевичу. Она ждала его вердикта и волновалась все сильнее. Он же не торопился его выносить, не переставая рассматривать ее раскрасневшееся лицо. Выглядел при этом начальник каким-то очень задумчивым.

— Работай пока, — заговорил он, лениво растягивая слова. — Но имей в виду, что я буду лично контролировать твою работу.

— Только потому, что у меня нет московской прописки? — ляпнула Люда, после чего готова была откусить собственный язык. Господи! Да когда же она научится думать, прежде чем что-то сказать?!

— Не поэтому, — скривился директор. — А потому что ты полный дилетант в нашей работе, возомнившая о себе не весть что. Все, что ты хорошо делаешь, так это болтаешь своим языком.

Слышать такое было обидно, но Люда постаралась не подать виду На душе скребли кошки, но она заставила себя улыбнуться и бодро проговорить:

— А еще я быстро учусь.

— Посмотрим, — кивнул Алексей Витальевич. — Пока же я продлеваю тебе испытательный срок на месяц. Выдержишь — останешься у меня работать. Нет…

По всей видимости, дальше она должна догадаться по смыслу сама. Директор же встал с кресла и направился к двери. Люде ничего не оставалось, как последовать за ним. Выпустив ее из приемной, Алексей Витальевич закрыл дверь ключом и повернулся к ней.

— Пошли, отвезу тебя на вокзал, — неожиданно предложил.

Только тут она догадалась посмотреть на часы. Секунды хватило, чтобы понять, что последняя электричка уже ушла без нее.

— Спасибо! Я сама, — пробормотала и собралась уже идти в свой кабинет, как ее вновь остановил голос директора:

— Жду тебя в машине, — и сказано это было таким тоном, что спорить она не решилась.

Как только Алексей Витальевич отвернулся и направился к лифту, Люда быстрее ветра понеслась в свой кабинет. Пока одевалась и собирала вещи, в двух словах рассказала Артему о результатах беседы с руководителем. На что тот отреагировал сонно и вяло, что и не удивительно, ведь пока ждал ее, успел вздремнуть.

На улице она сразу же замерзла и поспешила к уже знакомой машине. Никогда еще в жизни Люда так не робела, как сейчас, когда распахивала дверцу и забиралась в уже прогретый салон. Ну вот зачем он снова проявляет заботу? Она же видит, как сам он не уверен, что поступает правильно. Что это? Ответственность за тех, кого приручили? Оказав ей помощь один раз, он не может бросить ее сейчас? И почему она не настояла на своем, знала ведь, что будет испытывать неловкость? Не потому ли, что где-то в глубине души хочет продлить тот миг, когда может находиться с ним рядом? В таком даже себе было страшно признаваться.

— Пристегнись, — велел Алексей Витальевич, выруливая со стоянки. Он не спросил ее, куда ехать, и Люда вынуждена была попросить:

— Не надо на вокзал. Я сегодня переночую у подруги, — и назвала адрес.

— Так все-таки есть подруга? — усмехнулся он.

Тогда она рассказала, кто такая Лера, и теперь благодаря ей большой босс узнал об еще одной подчиненной, не считая своих замов и руководителей подразделений.

А потом в салоне автомобиля снова повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь урчанием мотора, да шорохом шин по мостовой. Хоть бы магнитолу включил, — шевельнулась вялая мысль, но и ей окрепнуть помешала дрема, разливающаяся по телу под действием тепла.

Плавное покачивание, уютное тепло и тишина сделали свое дело, и Люда сама не заметила, как задремала. Очнулась, когда автомобиль дернулся по велению водителя, что выкрутил руль, объезжая выбоину на дороге. И только тут Люда сообразила, что они уже не в городе, а на МКАДе.

— Куда мы едем? — сознание не проснулось окончательно, и испугаться она не успела.

— Везу тебя домой, — отозвался Алексей Витальевич, и Люда сразу же проснулась.

— Но это же далеко! — заволновалась она.

— Ну ты же ездишь каждый день на работу из такой дали.

Снова он смеется над ней или издевается…

— Зря вы, не нужно было…

— Ну я пока сам в состоянии решить, что мне нужно, а что нет, — сказал, как отрезал, и снова в салоне автомобиля повисла тишина.

Ну сам, так сам. Хочется ему тащиться в такую даль, ей же лучше. Еще бы перестал говорить таким тоном, словно делает ей просто царское одолжение. Хотя, чего уж там, так оно и есть, как ни крути — уже в который раз он выручает ее из беды. И это сразу после того, как едва не уволил. Нет, она, наверное, никогда не поймет этого мужчину.