спины. – Я заинтересован в Вас. Я могу помочь Вашей карьере, если Вы позволите мне.

Он не намного выше меня, когда на мне эти экстремально высокие каблуки и первый раз я

заметила, когда он смотрел на меня через стол взглядом, выводящим меня из равновесия.

Норт не просто смотрит на меня, он пронзает меня своим немигающим цвета топаза

взглядом, который неотрывно направлен на меня, как будто он пытается проникнуть

глубоко в мои мысли. Какая–то промывка мозгов и я опускаю глаза, надеясь избежать его

пугающего внимания.

– Я–я не понимаю, – запинаюсь я, но, когда он прижимает свой эрегированный член к

моему бедру, я поднимаю глаза обратно, глядя на него, всматриваясь и пытаясь понять, что

это вовсе не то, о чем я подумала.

Глаза Норта подернуты поволокой еще сильнее, чем раньше.

– Неужели? – спрашивает он.

– Нет. Мне не нужна Ваша помощь в моей карьере, – отвечаю я, выгнув свои бедра

подальше, настолько далеко, насколько я могу.

Он сильнее обвивает руками меня за талию, все время улыбаясь мне.

– Я никого не хотел обидеть. Но у Вас есть амбиции и Вы не должны застрять в качестве

простого сотрудника в мрачном офисе. – Его голос словно шелк. Уверенный. И оказывает

противоположный эффект на меня.

Дерьмо! Меня коробит от этого и я дергаю рукой, пытаясь освободиться из его хватки. Он

быстро реагирует на мою попытку бегства, продолжая кружить меня пока мы танцуем.

Вместо того, чтобы освободить свою ладонь, я, наоборот, цепляюсь за его руку, чтобы не

упасть в грязь лицом.

Если бы он не кружил меня в танце на тот момент, то я бы смогла освободить свою руку из

его хватки. Музыка меняется и теперь мы танцуем сальсу в окружении других пар. Я

пытаюсь двигаться в соответственно музыке и заставляю свой мозг успокоиться, говоря

себе, что скорее всего у президента просто спрятано оружие под одеждой. Я быстро делаю

вывод, что это возможно должно быть так и есть. Я слишком остро реагирую, уже не

первый раз, но в этот раз, на мне сосредоточены взгляды людей со всего света. Люди

вокруг хлопают и Норт подхватывает меня в конце очередного па. Он все контролирует и

является исключительным танцором, а когда он смеется, его смех, теплый и

располагающий к общению.

Тщательно стараюсь убедить себя, что я действительно, действительно ошибаюсь. Этот

мужчина женат. Его жена хорошо образованная, остроумная и является необычайно

уважаемой первой леди. Его дети, две дочери, обожают его и совсем не чудачки. Они

близнецы: одна работает педиатром, а вторая является лейтенантом ВВС. Обе работающие

мамы и являются примером для нации.

У меня перехватывает дыхание. Не от танца, а от моего богатого воображения. Музыка

заканчивается и снова эти вспышки камер и аплодисменты людей, стоящих вокруг.

– Вы прекрасный танцор, господин Президент. – Я морщусь от чрезмерного мелькания

вспышек этих вездесущих фотографов вокруг.

– Немногим ранее моя жена заставила меня брать уроки. – Он направляет меня в сторону

комнаты. – Я удивлен, что Вы так восприимчивы к тому, когда Вас фотографируют.

– Мне никогда не нравилось быть под микроскопом, – отвечаю я сухо.

– Не сравнится с тускло освещенной комнатой и присутствием в ней правильного

человека. Конфиденциальность в правильном доме. Не так ли, Мисс Кеннеди? –

Президент Норт наклоняется ко мне, его руки плотно оборачиваются вокруг моей талии.

Пространство вокруг меня сжимается. Я анализирую его слова, эхом отдающимся у меня в

ушах, и резко перевожу взгляд обратно на Норта. – Что Вы только что сказали? – Я

вероятно не расслышала его.

– Моя сабмиссив не против. Это всего лишь способ, чтобы добраться до Вас. Вы всегда

были как приз. Я бы хотел получше познакомиться. И у меня есть идеальное место. Разве

сенатор Стоун не передавал Вам мое предложение?

– Какое предложение? – выдаю я. Мои мышцы внутри завязываются в узлы и я чувствую,

как холод скользит по моей коже, распространяясь внутри меня.

– Спросите его. – Он машет людям, стоящим вдоль стен.

Теперь я держусь за него.

– Почему бы Вам не ввести меня в курс дела?

Его брови взмывают вверх.

– Я чрезвычайно заинтересован, когда речь заходит о Вас и это совсем не повлияет на мои

отношения с Вашими бабушкой и дедушкой, если Вас это беспокоит. Я могу быть очень

щедрым и благосклонным к Вашей будущей карьере в Белом доме. В предстоящей

избирательной кампании Стоуна. Как говорится, рука руку моет. Я хочу провести одну

ночь с Вами.

Таким сраным образом это первое лицо государства пытаться выторговать мою

благосклонность лишь бы переспать со мной? Если бы я только могла пнуть ему по его

президентским яйцам и меня бы не стали судить за это, как за государственное

преступление.

– Этого никогда не будет, господин Президент.

– Разыгрываете из себя «недотрогу». Я люблю принимать достойный вызов. До новой

встречи, – шепчет он мне на ухо, нацепив на лицо очаровательно–лживо–противную

улыбку. – Спасибо за танец, Мисс Кеннеди.

– Господин Президент... – это все, что я могу выдавить из себя. Я проглатываю слова,

готовые сорваться с моего языка, в ответ на его, которые звучат как угроза или больное

обещание, исходящее от президента. В любом случае, это чистой воды дерьмо. У меня

есть, что сказать ему на это, но здравый смысл заставляет меня попридержать язык.

Помощник Норта подходит к нему и начинает что–то говорить, больше похоже на то, что у

Норта назначена встреча с некоторыми из гостей, с которыми ему надо побеседовать.

Господи! Я оступаюсь, в то время как одна из гостей наступает на подол моего платья.

– Простите меня, – извиняется женщина.

– Все в порядке. – Слегка поморщившись, я подбираю подол платья с одной стороны,

благодарна за эту небольшую передышку. Находиться на танцполе с этим надутым

эгоцентристом – это одно. Сейчас же я должна вернуться к Беннетту и вести себя как ни в

чем не бывало, притворяться и не обращать внимание на то, что президент зародил тень

сомнений во мне, до тех пор, пока не выясню о каком предложении Норта шла речь. Если

я хоть как–то поддамся этому безумию, то мой чересчур мнимый Дом устроит здесь

разнос. Быть здесь с Беном требует обдуманных действий совсем не так, как я привыкла

обычно метать молнии.

Не так давно мой ревнивый Дом был на волоске от того, чтобы не наподдавать своему

приятелю, сенатору Андерсону. Если он набросится с кулаками на Норта, то его карьере

придет конец. Ссоры во время правительственного обеда не забываются. Его арестует

Секретная служба и запрет в неизвестном Федеральном учреждении, поэтому я

напоминаю это себе, по крайней мере, раз десять, пока мы вместе с Президентом Нортом

покидаем танцпол.

Вот ведь дерьмо! Вряд ли может быть хуже, но тем не менее так и есть. Прямо передо

мной стоит сенатор Уорнер, преграждая мне путь, на этот раз, скрестив руки на груди и

даже не пытаясь скрыть яд, сочащийся из нее.

– Сначала Стоун, – шипит она. – Какого черта ты творишь, ты маленькая суч...

– Анжела, не устраивай сцен, – предупреждает Норт, а затем указывает подбородком в ее

сторону. Я так понимаю, это какой–то знак. В подтверждении этого нас, словно облако,

окружают темные костюмы, хотя нет, его окружают и сквозь стену из секретных агентов, я

вижу, как уводят Уорнер.

Вот проблема и решена. Слова Норта настигают меня и вся правда обрушивается на меня

со всей силой. Анжела Уорнер–это «она» о ком он упомянул. Его саба.

Президент больше не говорит ни слова мне, оглядывается и подмигивает мне, прежде чем

уйти. Меня окружает небольшое количество людей, гости и несколько агентов Секретной

службы. Капельки пота скользят по моей коже, и все, что я хочу сделать – это найти Бена и

убраться отсюда. Я окружена толпой, но как–то я умудряюсь выбраться, найдя небольшую

прореху во всей этой толпе.

– Наконец–то, – говорит Беннетт, и я понимаю, что он единственный, кому я рада на всей

этой вечеринке.

– Эй, – говорю я, подойдя к нему. Мое лицо горит, словно в огне и я надеюсь, что то, что

сейчас натянуто на мое лицо хоть как–то напоминает улыбку, которая удовлетворит его.

– Ты в порядке? – спрашивает он низким голосом, сплетая свои пальцы с моими.

– Абсолютно. Просто жарко.

– Похоже, что сенатор Уорнер сказала что–то. Что случилось?

Я пожимаю плечами.

– Я не знаю. Это случилось так быстро.

– Она что–нибудь говорила? Честно. – Его пальцы крепко сжимают мою руку и вдруг пазл

начинает складываться. Ее язвительный взгляд на меня сегодня, на работе, в коридоре. Все

стало еще хуже в то время, когда я танцевала с Нортом, и то, как она переводила взгляд с

Беннетта на меня во время ужина.

– Ты был любовником Уорнер? – Я отвечаю на его вопрос вопросом, даже не подумав, как

он не любит, когда я так делаю. Он не отвечает и я вижу, как он вздыхает. Его плечи

поднимаются, в то время как его широкая грудь расширяется.

– Да. Думаю, это один из тех разговоров в стиле «нам нужно поговорить», которые ты