к твоему обучению с самого начала, чтобы раскрыть весь твой потенциал. Ты хочешь,

чтобы я показал тебе, как научиться приспосабливаться, это может больше подойти тебе,

нежели поиск возможности иметь секс на глазах у зрителей. Я понимаю, больше всего ты

хочешь управлять, нежели вырабатывать самоконтроль. Не так ли?

Я вдыхаю. Он прав. Сначала это казалось вопросом самоконтроля, но на самом деле это

гораздо больше. Это как попытаться выяснить, кем я являюсь за пределами панциря, в

котором я прячусь.

– Конечно, – отвечаю я, глядя в его гипнотизирующие глаза. – Я хочу этого больше всего

на свете.

– Мы всего лишь обмениваемся идеями. Доверься мне и я найду оптимальный вариант.

Для нас. – Он съезжает на нижний этаж и разворачивает машину, хватая меня за шею

сзади. – Давай не будем останавливаться на твоих предубеждениях. Обещай мне, всегда

здраво рассматривать мои предложения.

– Это так ты заставляешь меня раздвинуть ноги?

Он паркуется и пристально смотрит на меня.

– Может быть, я хочу, чтобы ты также раскрыла свое сердце.

Ну, эти слова заставляет меня замолчать. Я оглядываюсь по сторонам пустой подземной

автостоянки, боясь комментировать то, что он только что сказал.

– Ты говорил об этом здании.

– Позвольте мне открыть тебе дверь. Оставайся на месте. – Он сжимает пальцами мою

коленку, затем берет пробку и кладет ее обратно в пакет.

Он выходит со своей стороны машины с пакетом в руке, обходит ее и открывает мою

дверь, помогая мне выйти. После этого он ведет меня к багажнику.

– Мы будем трахаться. Здесь?

– Поверь мне. Этот автомобиль кристально чистый, так что ты не испачкаешься.

Развернись. – Расстегивая свой ремень, он опускает молнию вниз, и освобождает свой

член.

Я должно быть сумасшедшая, но я делаю так, как мне сказали. Положив пакет на

блестящую поверхность багажника, он прижимает меня, взяв мои руки и поставив мои

ладони на края автомобиля. Это так напоминает мне тот вечер в танцевальном клубе, и я

оглядываюсь через плечо.

– Незаконченное дело?

– Ты не представляешь, сколько раз я уже вызывал в памяти тот момент. – Мышцы на его

челюсти напрягаются. Он берется за подол моего платья одной рукой, а другой касается

моего плеча, направляя меня вперед. – Расставь ноги пошире, маленькая саба, и

наклонись.

С моей стороны, я вижу, как он открывает пакет и достает бутылочку. Он нажимает на нее

и я предвкушаю ощущение жидкости между ягодиц. Я наклоняюсь, в то время как он

раскрывает мои ягодицы, я чувствую его головку, проталкивающуюся внутрь моей киски,

вмиг я забываюсь. Он сжимает мои бедра и полностью всаживает свой член в меня, я

выгибаюсь, больше от неожиданности, чем от реальной боли. Я ударяюсь бедрами о

багажник машины. Его твердый член, растягивающий мои складочки, приносит кричащее

удовольствие, неистовое, которое жаркое, чем жидкий огонь, проносящийся сквозь мое

тело.

Поверхность металла, гладкая и жесткая под моими пальцами – это вовсе не то, что я хочу.

Я хочу теплое и упругое с четкими контурами мышц и костей, я хочу его тело. Я хныкаю и

опускаюсь вниз, поглаживая свой клитор.

Он поднимает мою руку, и я рычу.

– Нет!

– Нет? – спрашивает он недоверчиво и звонко шлепает меня! Он шлепает меня по заднице,

боль огненным эхом затапливает мои чувства. – Если Вы хотите продолжения, встаньте

передо мной на колени, я преподам вам урок послушания, полагаю, вы последуете моим

указаниям, Мисс Кеннеди. Теперь подчинись мне и, б*дь, наклонись вперед.

– Укуси меня, – отвечаю я, не в силах сдержать резкость своих слов, которые слетают с

моего языка.

– Как хочешь! – рычит он, словно ожидая приглашения. Он выходит из меня, наклоняется

ко мне и кусает одну из моих ягодиц.

Боль разливается от того места, где его рот был на моей коже, и я пытаюсь обернуться, но

он по–прежнему держит меня. Если я сделаю ошибку, ударив его, у него будет повод

шлепнуть меня в ответ. Это я знаю точно, я уже сегодня испытала это на себе. Огонь

зажигается в моей крови, будто пылающий ад внутри моих вен, и я сжимаю свои мышцы,

чувствуя дрожь.

Я хочу драться с ним и быть сверху.

– Нет!

– Еще? – Он стоит, прикасаясь своим телом к моему, затем поднимает меня за бедра,

двигая меня по поверхности своего автомобиля. Он опускает меня и проскальзывает в мои

складочки, я же цепляюсь руками, ногами, пальцами.

– Может быть! – рычу я.

– Перестань. Кса. Или я клянусь. Я отвезу тебя обратно и отменю эту встречу. Я буду

трахать тебя так сильно и так долго, что ей Богу, ты узнаешь, кто, к чертовой матери, такой

Топ!

Я тяжело дышу и он дергает с силой меня за волосы.

– Фуффф! Почему ты ж такой мудак?

– Замолкни, мать твою, – шепчет он около моего уха. – Я хочу, чтобы мы кончили вместе.

Разлетелись на осколки, детка.

Дерьмо. Он должен был сказать, что–то подобное. Я судорожно вздыхаю, затем я

чувствую, как он раздвигает мне ноги, его член прикасается к моему входу, и я забываю

обо всем, желая большего. Мой гнев становится ненасытным и я, как кошка во время

течки, выгибаю спину, ища облегчение. Он вонзается в меня, крепко держа меня за плечи,

сильно ударяясь своими бедрами о мою задницу, жестко вколачиваясь в мою киску с

невероятной силой. Он прав; мне не надо прикасаться к себе. Я уже близко. Уже почти, но

ему все равно.

Я сжимаю бедра, грубо врезаясь в него.

– Пожалуйста. Мне нужно кончить.

– Терпи! – Он опускает, украшенный оборками, лиф моего платья, кладет ладони на мои

груди и начинает щипать мои соски. Сжимая его член так туго, я балансирую на краю,

кусая губу – в любую секунду я взорвусь. Он вколачивает свой член в меня все сильнее и

сильнее, пока стон не срывается с его губ, а его горячая сперма не изливается в мою киску.

– Сейчас, Кса. Кончай.

Его тело становится грудой напряженных мышц в то время, как он грубо вколачивает свой

член в меня, дико трахая меня, пока мы кончаем вместе.

Несколько секунд мы оба лежим на багажнике. Он целует мое плечо.

– Б*дь, Ксавия. Где эти чертовы зажимы для сосков?

– Они выставлялись сквозь мое платье, – отвечаю я.

– В следующий раз надевай другое платье. Ты заплатишь за это в эту среду.

Я мямлю.

– Ты шутишь?

– Нет, маленькая саба, – заверяет он меня, проводя губами вдоль моего плеча. – Стой на

месте. – Он достает пробку из пакета.

Я слышу, как он надавливает на бутылку.

– Это больно? – шепчу я.

– Будет не так больно, если ты сделаешь то, что я говорю. Когда я говорю тебе дышать,

глубоко выдохни, затем вдохни. Давай.

Я делаю, как он говорит, и он вставляет пробку. Она ощущается огромной. Чужеродной, и

когда он помогает мне встать прямо, мягко разворачивает меня.

– Мы должны привести себя в порядок. Мы можем поехать к тебе или ко мне.

– Я подготовилась. – Я отхожу и открываю дверь автомобиля. Моя сумка похожа на

аптечный склад, от всего того количества вещей, находящегося в ней. Все, начиная от

салфеток и заканчивая глазными каплями. – Давая я, – говорю, держа в руках несколько

салфеток. Я очищаю его и затем иду к своей стороне автомобиля, в то время как он

закрывает багажник.

К тому времени как он возвращается, на нем темно–синий пиджак и солнечные очки.

Великолепен, словно сошел с обложки журнала GQ, и если бы Джон мог видеть его

сейчас, он бы закатил глаза, находясь в своей стране грез.

– Готова? – спрашивает он с ухмылкой.

Держа помаду в руке, я разглаживаю жакет, сжимаю губы и киваю.

– Да, сэр.

Глава 7

НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ ПУНКТ НОМЕР ОДИН.

– Довольно плотненько, – говорит Ксавия о том огромном количестве автомобилей,

медленно ползущим друг за другом по подъездной дорожке. Резиденция Вице–президента

всегда окружена сотрудниками Секретной службы, разговаривающими по рациям, а на

подъездной дорожке обычно находится несколько машин. Сегодня это, скорее, не совсем

похоже на частную вечеринку «Вирджиния–Ксавия–я». Поднимаясь по ступенькам

крыльца, опоясывающего дом, мы называем наши имена двум стоящим там агентам.

Один смотрит наши пропуска, и кивает, в то время как другой агент говорит что–то в

микрофон, закрепленный на его лацкане, а затем обращается к нам:

– Все в порядке, сенатор Стоун. Мисс Кеннеди.

Мы проходим мимо агентов как раз в тот момент, когда помощник Вице–президента

распахивает дверь и улыбается.

– Пожалуйста, проходите, сенатор Стоун.

– Спасибо, – отвечаю я, провожая Ксавию вовнутрь.

– Сюда, – говорит она, указывая совершенно в противоположную сторону от французских

дверей, ведущих в сад, который находится в задней части дома и где сейчас прогуливаются

гости, мы идем в сторону внутренней части коридора.

Мы быстро обмениваемся взглядом с Кса и ее бровь поднимается в немом вопросе.

Предполагалось, что это будет тихий обед... но опять же, я думаю, какой же я идиот. Что в

понятии Вице–президента «тихий». Подумаешь, на воскресном обеде будет

присутствовать двадцать или тридцать человек?