Джорджетт Хейер - Проверка верности

– Сойдет и Хоукинс, – ответил виконт. – Ты ведь конный разбойник с большой дороги?

– Я? – с видом оскорбленной добродетели возмутился мистер Хоукинс. – Да чтоб мне…

– Довольно, – перебил его виконт. – Шесть месяцев тому я выстрелом сбил шляпу с твоей головы на Шутерз-Хилл. А сейчас у меня есть для тебя работа. Что ты скажешь насчет двадцати гиней, а?

Мистер Хоукинс отшатнулся:

– Будь я проклят, если еще раз соглашусь иметь дело со светским хлыщом, вот что я скажу!

Виконт поднял пистолет:

– Тогда я подержу тебя на мушке, пока мой друг сходит за констеблем.

– Вы не сделаете этого! – ухмыльнулся мистер Хоукинс. – Вы сдадите меня в кутузку, а я прихвачу с собой его замечательную светлость – ну, что вы на это скажете?

– Ничего, – ответил виконт. – Он мне – не друг. А тебе?

Мистер Хоукинс презрительно сплюнул. Сэр Роланд, чье чувство приличия было оскорблено, почел за благо вмешаться:

– Эй, Пел, нельзя позволять ему плевать в чужом доме. Дурной вкус, мой дорогой мальчик. Дьявольски дурной.

– Больше так не делай! – распорядился виконт. – К чему это? Он что, надул тебя, а?

– Да, а потом смылся, – проворчал мистер Хоукинс. – Чертов пижон, вот кто он такой! Ну, попадись он мне!

– Я могу помочь тебе в этом, – сказал виконт. – Что ты скажешь насчет того, чтобы ограбить его? За двадцать гиней?

Мистер Хоукинс с подозрением оглядел собравшихся:

– Из‑за чего кипеж?

– У него есть кое-что, что мне нужно, – коротко ответил виконт. – Ну, решай: стража или двадцать гиней.

Мистер Хоукинс задумчиво потер свой небритый подбородок:

– Кто в деле? Вы все, парни?

– Мы все. Мы собираемся остановить и ограбить его карету.

– Что, в этих шмотках? – осведомился мистер Хоукинс, показывая на шитый золотом сюртук виконта.

– Разумеется, нет, идиот! – нетерпеливо ответил виконт. – Для этого нам и нужен ты. Нам нужны три большие накидки, как у тебя, и маски.

На физиономии мистера Хоукинса расцвела широкая ухмылка.

– Будь я проклят, но мне по нраву ваша храбрость! – провозгласил он. – Я согласен! Где наш хлыщ?

– На Бат-роуд, едет в Лондон.

– Это означает, неподалеку от Хита. Нормально, – кивнул мистер Хоукинс. – Когда будем брать?

– Где-то после полудня. Не могу сказать точно.

Мистер Хоукинс недовольно скривился:

– Черт побери, мне это не нравится. Я люблю выходить на дело, когда кругом ни зги не видать.

– Вот чего нам точно не нужно, так это сплошной темноты.

– Боже милосердный, ваша честь, или вы никогда не слыхали про луну?

– Луна! К тому времени, как взойдет луна, наш приятель уже благополучно доберется до дома. Так что или днем, или никогда.

Мистер Хоукинс вздохнул:

– Как скажете, ваша честь. Значит, вам нужны шмотки и намордники? Клячи ваши?

– Лошади наши, – подтвердил виконт.

– Тебе придется одолжить мне коня, Пелхэм, – вставил капитан Херон.

– Любого на выбор, дорогой друг.

– Хлопушки тоже ваши? – спросил мистер Хоукинс. – Мы, простые парни, не любим маленьких хлопушек, ваша честь.

Виконт любовно оглядел свой пистолет:

– А что с ним не так? Дьявольски славная игрушка. Выложил сотню гиней за пару.

Мистер Хоукинс ткнул грязным пальцем в серебряную насечку:

– Все эти красивости. Вот что с ним не так.

– Ладно, – согласился виконт. – Но я все равно предпочитаю собственное оружие. Итак, где мы раздобудем накидки и маски?

– Знаете гостиницу «Хафуэй-Хаус»? – спросил мистер Хоукинс. – Вот там и встретимся. Поблизости есть одна берлога, где я держу свою клячу. А сейчас мне пора отправляться, чтобы к вашему появлению у меня наготове были шмотки и шляпы, провалиться мне на этом месте!

– Почем мне знать, что ты там будешь? – спросил виконт.

– Потому, что я хочу получить свои двадцать гиней, – рассудительно ответил мистер Хоукинс. – И потому, что хочу поквитаться с этим пижоном. Вот почему.

Часом позже всех троих джентльменов можно было видеть мирно едущими верхом в сторону Найтсбриджа. Под седлом у капитана Херона шла смирная гнедая кобылка, а сам он сменил свою парадную ярко-алую форму и напудренный парик на простой тускло-желтый костюм и каштановый парик с косичкой. Перед тем как присоединиться к виконту на его квартире, он выкроил время и заскочил на Гросвенор-сквер, где застал Горацию в состоянии крайнего беспокойства. Узнав о новых событиях, она первым делом выразила горячее недовольство тем, что никто из них не сподобился прикончить гадкого мистера Дрелинкурта, и минуло некоторое время, прежде чем капитан Херон сумел убедить ее заговорить о чем-либо еще, помимо многочисленных недостатков сего господина. Когда же ее негодование несколько поутихло, он изложил ей план виконта, который она горячо одобрила, поскольку, по ее мнению, он был лучшим из всех предложенных ранее и просто не мог провалиться.

Капитан Херон строго-настрого предупредил Горацию, что она должна держать язык за зубами, и отправился на Пэлл-Мэлл.

Он не рассчитывал застать мистера Хоукинса ни в гостинице «Хафуэй-Хаус», ни где-либо в другом месте, но было очевидно, что говорить об этом преисполненному оптимизма виконту было бесполезно. Его шурин пребывал в приподнятом расположении духа, так что сдержит мистер Хоукинс свое слово или нет, план, скорее всего, будет претворен в жизнь.

Примерно в четверти мили от постоялого двора «Хафуэй-Хаус» они заметили одинокого всадника, едущего шагом. Когда они подъехали ближе, он оглянулся, и капитан Херон был вынужден признать, что недооценил их нового знакомого.

Мистер Хоукинс жизнерадостно приветствовал их.

– Провалиться мне на этом самом месте, если вы трепались! – воскликнул он и окинул одобрительным взглядом лошадь под виконтом. – Славная кобылка, очень славная. Однако норовистая, готов биться об заклад. А сейчас мы поедем в ту берлогу, о которой я вам толковал.

– Накидки у тебя? – осведомился виконт.

– Все в ажуре, ваша честь.

Распивочная, которую мистер Хоукинс сделал своей штаб-квартирой, притаилась на некотором расстоянии от главной дороги. Это было неприглядное строение и, судя по разношерстной компании, собравшейся здесь, посещали ее в основном такие же бандиты, как и мистер Хоукинс. В качестве меры, предваряющей дальнейшие приключения, виконт заказал четыре стаканчика бренди, за которые расплатился гинеей, небрежно швырнув ее на прилавок.

– Не разбрасывайся гинеями, юный идиот! – прошипел капитан Херон. – Смотри в оба, иначе не успеешь оглянуться, как тебе обчистят карманы.

– Да-да, капитан дело говорит, – поддакнул мистер Хоукинс, который услышал его замечание. – Я честный разбойник и не унижаюсь до воровства, но здесь есть пара мошенников, которые уже положили на вас глаз. Тут собирается разная публика – громилы, щипачи, мелкие карманники и пешие бандиты. А теперь – пьем до дна, джентльмены! Ваши шмотки на пальме[84], у балерины.

Сэр Роланд дернул капитана Херона за рукав.

– Знаете, Херон, – доверительно прошептал он, – этот бренди – никакой не бренди! Надеюсь, он не ударит бедному Пелу в голову – он буйный во хмелю. О да, можете мне поверить! Поэтому мы должны следить, чтобы он держался подальше от балерины.

– Не думаю, что он имел в виду танцовщицу, – успокоил его капитан. – Это какой-то воровской жаргон.

– А‑а, вот оно в чем дело, – с облегчением протянул сэр Роланд. – Жаль, что он не говорит по-английски. Не понимаю, что он имеет в виду.

Балериной оказалась шаткая лестница, по которой вслед за ним они поднялись в дурно пахнущую комнату. Сэр Роланд застыл на пороге и отшатнулся, а потом поспешно поднес к лицу надушенный платочек.

– Пел! Это никуда не годится, Пел! – слабым голосом произнес он.

– Немножко попахивает луком, – заметил виконт. Он поднял со стула потрепанную треуголку и, отшвырнув в сторону собственную щегольскую шляпу, нахлобучил ее на свои светлые, ненапудренные локоны. Обозрев достигнутый эффект в треснутом зеркале, он коротко рассмеялся: – Как она тебе, Пом?

Сэр Роланд покачал головой:

– Это не шляпа, Пел. Ее нельзя назвать шляпой.

Мистер Хоукинс громко фыркнул:

– Редкая шляпа. Лучше вашей.

Он протянул виконту шарф и показал, как обмотать им нижнюю часть лица так, чтобы не был виден галстук. Сверкающие сапоги Уинвуда заставили его неодобрительно поджать губы.

– В эти шкары[85] можно смотреться, как в зеркало, – заметил он. – Но тут уж ничего не поделаешь. – Он посмотрел, как сэр Роланд натягивает на себя огромную накидку с тройной пелериной, и протянул ему шляпу, еще более потрепанную, чем у виконта. Элегантные перчатки сэра Роланда вызвали у него живейшее неодобрение: – Честно говоря, эти краги вам не нужны. Прямо не знаю. Прикрыли бы вы их чем-нибудь, что ли. А теперь, джентльмены, спрячьте маски. Я скажу, когда их можно будет надеть. Но это будет не раньше, чем мы доберемся до Хита.

Капитан Херон надвинул на лоб касторовую шляпу.

– Знаешь, Пел, меня даже жена не узнает в таком обличье, – заметил он. – Если бы еще плащ не жал в груди. Мы готовы?

Мистер Хоукинс тем временем вытащил из-под кровати деревянный сундук. Открыв крышку, он продемонстрировал своим гостям три седельных пистолета.

– Еще два есть у меня самого, но больше я достать не смог, – пояснил он.

Виконт взвесил на руке один из них и поморщился:

– Неуклюжий. Впрочем, можешь взять его себе, Пом. Я прихватил свой собственный.

– Опять разукрашенная хлопушка? – нахмурился мистер Хоукинс.

– Нет, разумеется. Седельные пистолеты наподобие твоих. Предоставь стрельбу мне, Пом. Один Бог знает, что получится, если ты выпалишь из этой мортиры.

– Эта пушка, – заявил оскорбленный в своих лучших чувствах мистер Хоукинс, – принадлежала самому Джентльмену Джо, когда его отправили на свидание с «конопляной тетушкой»[86] двенадцать месяцев тому. Да, редкий был сорвиголова!