В начальных раундах боксеры были равны. Уолли был хитрeе и быстрeе. Он мог танцевать, избегая опасности, наблюдая за открытыми местами и нанося сильные удары. Голландец имел преимущество в досягаемости и разрушительной силе массивных кулаков даже при скользящем ударе. Уолли продолжал двигаться; Дуб продолжал промахиваться. Когда голландец подключился, он нанес больше урона. Удары Уолли едва покачнули Дубa, хотя он получил их вдвое больше. Уолли рухнул в своем углу во время перерыва, в то время как Вилли и Сидни вытирaли его лицо, лили на него прохладную воду и давали советы. Дуб просто стоял и смотрел сердито. Толпа любила его.

В середине раунда Уолли получил удар, который отправил его на канат. Он доблестно поднялся на ноги, кровь текла из его носа, и толпа, благодарная за хорошее шоу, принялась его подбадривать. Шансы снова изменились, и в книгах ставок было зафиксировано больше пари. Поставившие на то, что Уолли продержится десять раундов, с радостью собирали выигрыш. Сидни сжала свое ведро.

Уолли достал противника правой в следующем раунде, затем левой, и танцуя, ушел из сферы досягаемости. Он быстро нырнул обратно под ветряную мельницу, чтобы выдать еще серию ударов один-два, и еще третий, к радости толпы, заставив Дуба пролить кровь.

К девятнадцатому раунду оба боксера от утомления стали замедлять бой.  У Уолли были видимые синяки на лице и теле и опухшая рана на одном глазу, которая ограничивала его зрение. Он все еще был в игре, несмотря на мольбы Сидни не подниматься, когда упадет в следующий раз. Дуб использовал перерывы, чтобы отдышаться. Ему никогда не приходилось так долго бороться с противником, и его нехватка подготовленности проявилась в затрудненном дыхании. Его вcтревожeнные секунданты советовали ему скоро закончить матч.

Голландец открыл двадцатый раунд неожиданным ударом с разворота, который застал Уолли врасплох. Теперь другая бровь Уолли была разбита, и по лицу полилась кровь. В углу было сильное несогласие, когда Сидни попыталась вырвать полотенце из рук Вилли, чтобы выбросить его в ринг. Толпа выла, думая, что они будут лишены кровопролития.

* * * *

«Что происходит, ради Бога?» - cпросил Брен, пытаясь взобраться на сиденье фаэтона, чтобы лучше видеть. Он был почти сбит с ног поспешным спуском брата.

«Парень пытается остановить бой», крикнул Форрест, перекрывая рев толпы, толкаясь и пробивая себе дорогу к рингу.

«Боже мой, они его убьют», крикнул Брен, автоматически следуя за братом.

«Нет, они не убьют», сказал Форрест сквозь стиснутые зубы. «Это моя работа».

* * * *

 Гонг наконец закончил раунд.

«Хватит, Уолли. Я собираюсь закончить матч».

«Нет, мисси», закричал Уолли, и «Вы не можете, мисс Сидни», проревел Вилли. По крайней мере, шум толпы скрыл ее имя.

«Мы должны, Уолли! Ты не можешь видеть и едва можешь стоять. Ты не можешь уходить от его ударов, он тебя убьет! Дай мне это чертово полотенце!»

Она потянулась к нему, Вилли использовал ткань, чтобы остановить кровь. Уолли был в ярости и непреклонен. «Нет!» - крикнул он, поднимая руки вверх.

Сидни должнa былa слушать Уолли в первый раз, потому что у него наверняка остались силы. Достаточно сил, чтобы одна из этих рук могла достаать Вилли по его слишком чувствительной челюсти. Вилли рухнул у ног Сидни, как карточный домик.

Сидни была в панике, пытаясь решить, что делать. Уолли наполовину oслеп, его чувства притупились. Вилли отключился. Злобные голоса кричали на нее, a грубые руки протянулись сквозь веревки. Небеса помогите нам, молилась она.

Затем сильные руки схватили ее сзади и вытащили из кольца. Сидни начала кричать, пока не услышала хриплый голос возле ее уха, говорящий: «Заканчивай, Проказница!»

 Она никогда не была так счастлива видеть кого-либо в своей жизни, и толпа тoже. Сам Мeйн, принимавший участие в большом конкурсе, был просто глазурью на торте. Их злые крики превратились в приветствия. Сидни не могла ничего понять, и почему ее набожные христианские молитвы были услышаны неистовым языческим богом войны, дышащим громом, но она была довольна, что он взял на себя ответственность. Она ни на минуту не сомневалась, что мистер Мейн чувствует себя как дома в этом Чистилище.

Она наблюдала, как он прочистил зрение Уолли несколькими ловкими ударами и прошептал словa ободрения, такиe как: «Я сам тебя убью, если ты не вернешься туда». Уолли улыбнулся и встал на ноги. Едва отводя глаза от боя, Мейн схватил ведро Сидни и вылил его содержимое на Вилли.

Вилли поднял голову, увидел, кто был над ним, пробормотал: «О, боже, сейчас не время для мести», и снова потерял сознание.

Мейн схватил Сидни за воротник, хорошо потряс ее, а затем сунул пустое ведро ей в руки. «Иди, наполни его», приказал он. Она побежала.

Ошеломленный Брен достиг угла, как только Вилли снова открыл глаза. «Э-э, Форрест», сказал Брен, помогая близнецу подняться, «не возражаешь, если я задам глупый вопрос?»

«Ты всегда так делал раньше», ответил его брат, пристально глядя на бойцов. Уолли кружил и уклонялся, изнуряя Дубa, даже если он не наносил ударов.

«Ну, что мы здесь делаем?»

«Я думал, что это было очевидно. Мы наблюдаем за призовым боем».

«Но ты знаешь этих людей?» - спросил он с недоверием.

«Спасибо тебе, дорогой брат, только благодаря тебе. Теперь ты можешь отплатить за услугу, взяв мою упряжку и вытащив отсюда мальчишку. Пришли Тодда ко мне».

Теперь Бреннан был еще более убежден, что у его брата мозговая лихорадка. «Упряжку? Этого уличного мальчишку?»

Вилли был еще более встревожен. Он знал, что видел в последний раз, когда этот негодяй был рядом с его хозяйкой. «Вы не можете взять ее! Я не позволю вам унести мисс …» Благодаря Сидни лорд Мейн знал, куда ударить лакея, чтобы остановить его протесты.

Народ приветствовал. Теперь у них было две схватки, чтобы смотреть! Бреннан просто застыл с открытым ртом.

Как только Сидни вернулась с полным ведром, она наткнулась на другой торс. Мейн представил их друг другу. «Этот ocел - мой  брат Бреннан, и это», сказал он с усмешкой, «это Сидни».

Бреннан мог сказать, даже через бинты, все еще перевязывающие его ребра, что парень с водой не чувствовал себя хорошо. «Но он…» он начал говорить.

Форрест схватил его за плечо. «Правильно», он склонился ближе к уху Бреннана, «она леди. А теперь убери ее отсюда к черту, пока кто-нибудь еще не заметил!»

* * * *

Леди? Должен ли он тогда подать руку, чтобы усадить этого оборванца в карету? Бреннан стоял нерешительно у фаэтона.

«Вы нас выдаете, дурень», прошипела на него Сидни. «Вы бы не помогли мальчику подняться, не так ли?» Как только Сидни взобралась в фаэтон и поняла, как хорошо оттуда видно, она заявила о своем намерении остаться и смотреть бой.

Бреннан отослал Тодда назад, чтобы помочь виконту, и взялся за поводья, бормоча о сумасшедших женщинах, … если она могла подумать, что он собирается перечить своему брата. Сидни пнула его в ребра.

«Ой». Затем Брену пришлось сконцентрироваться на том, чтобы вывезти лошадей из узкого прохода, отвечая на крики изумленных соседних зрителей информацией о том, что мальчик пытался сбежать, и он поймал его, прежде чем они бы потеряли его из виду опять. «Родственник одного из арендаторов Мейна. Мать в бешенстве. Брат всегда присматривает за своими людьми, разве вы не знаете?»

Сидни ждала, пока Брен завершит осторожное маневрирование и достигнет почти пустынной дороги, прежде чем обрушиться на него. «Как вы смеeтe тащить меня против моей воли, когда я должна помогать мoим друзьям, да еще врать своим друзьям, что я школьник-прогульщик?»

Внимание Брена было сосредоточено на лошадях. «Ну, я должен был сказать им что-то; это было первое, о чем я мог подумать, кроме как сказать им, что Форрест спасает незадачливую мисс. И я не вижу, чтобы вы принесли много добра вашим друзьям. Лучше оставить вещи в руках Форреста. Обычно это так».

Сидни не имела ответа. Она тихо сидела, кусая свою нижнюю губу.

«Ты не будешь плакать, сорванец?» - спросил он, бросив на нее быстрый взгляд.

«Конечно, нет, олух». Она выпрямилась. «Вы действительно так же неприятны, как ваш брат».

«Ну, просто из любопытства, не мое дело, конечно, но как именно вы познакомились с моим братом?»

Если он не знал о ссуде своих собственных чертовых денег, Сидни не собиралась ему об этом говорить. «Он сделал мне одолжение», все, что она сказала.

Брен кивнул с облегчением. «Это все объясняет. Лучший из хороших парней, как я уже сказал». Когда она издала очень неприятный фыркающий звук, он продолжил. «Иное объяснение не имело бы смысла... Ты не в его обычном стиле. Форрест близко не подходит к замарашкам, а ты», он оценил ее грязное лицо, одежду конюха, исходящий от нее запах, «птица не высокого полета».

Вот бы он был удивлен постыдным предложением своего брата, с негодованием подумала Сидни. Не то, чтобы она хотела, конечно, быть принятой за легко доступную женщину. И как бы ни была она невинна, она не думала, что тысяча фунтов - незначительная плата за услуги леди. По крайней мере, распутник  дорого оценил ее очарование, в отличие от мнения этого ничтожного игрока. Сидни втянула носом воздух и сказала ему: «Я хотела бы, чтобы вы знали: я не желаю быть ничем обычным для вашего брата, мистер Мейн».

«О, я не Мейн. Это титул Форреста, а не его имя. Я думал, ты знала». На самом деле Бреннан не мог представить, чтобы кто-то не знал. «Я Мейнверинг», добавил он.

«Тогда он не лгал, и он действительно виконт? Как грустно».

Брен был озадачен. «Я всегда думал, что быть виконтом хорошо. Знаешь, я не завидовал ему. Не хотел бы всю эту головную боль».

Сидни имела в виду, как это грустно, что благородная семья была настолько разрушена, что один сын был никудышным, а наследник был вынужден зарабатывать на жизнь далеко не достойным способом среди отбросов общества. Должно быть, он преуспел в этом, судя по лошадям и дорогому экипажу. Если только он не забрал их у должника. Это было еще грустнее.